Роберт Холдсток - Поверженные правители

Они стояли на гребне холма, сдерживая обезумевшую от ярости свору. Как жаждали они пересечь Нантосвельту и обрушиться на нас!

— Мне известны эти создания, — прошептал знакомый голос у меня за спиной.

— Мне тоже, — ответил я.

Ясон тяжело дышал, дыхание его было зловонным. Я оглянулся на него и увидел, что свет в его пустых глазах стал сильнее, но сам он оставался по-прежнему восковым, мертвенным. Он не отрывал взгляда от той стороны реки.

— Они нездешние.

— Да, нездешние.

Урта вскользь взглянул на него, потом, нахмурившись, — на меня.

— Вы знаете, откуда они?

— Из страны в южном море. С острова. Они обходили дозором тот остров, охраняя его, уничтожая корабли врагов или наемников вроде Ясона, наказывая изменников, высекая пещеры в стенах глубоких расщелин, где скрывались духи беглых богов. Сам Зевс возродился там после одной из своих первых смертей. Остров давал укрытие самым странным гостям: горы были изрезаны лабиринтами. А талосы не рождены землей, а изготовлены человеком. Именно так: их сделал человек. Изобретатель, Мастер…

— Хотя он не из этого мира и не из одного из известных нам миров, — выдохнул мне в спину Ясон. — Дедал. Его звали Дедал. Я что-то о нем помню. Но Дедала давно нет. Он давно мертв. Откуда же здесь эти чудовища?

— Что, наш мир улетел на Луну? — прошипел вдруг Урта. Он был очень зол. Лицо раскраснелось. Из-за его спины меня прожигали свирепыми взглядами Боллул и еще двое. — Мой сын пропал! — продолжал правитель. — Моя дочь на той стороне. На той! И моя жена на той стороне! А мой ближайший советник говорит загадками, словно умирающий друид. Изобретатель? Давно мертв? Машины? Что все это значит?

На его вопрос ответил Ясон.

— Месть, — тихо выдохнул он. — Расплата за пиратство. Расплата за колдовство. Месть, долго ждавшая своего часа.

Для правителя его слова были бессмыслицей, но меня они заставили содрогнуться, затронув что-то в медленно пробуждающейся памяти. Зазвучало эхо прошлого; и все же… слишком смутно для отзвука моего собственного прошлого (во многом скрытого от меня). Слова напомнили что-то, быть может, услышанное раньше или рассказанную историю, встречу с легендой, а не с тем настоящим, что стоит за легендой.

Мне хотелось знать больше, но заботливая Психея еще лишь наполовину разбудила Ясона. Он все еще блуждал во сне.

— Клянусь именем Отца Быстрых Лесов! — воззвал вдруг Ясон, указывая на пристанище со сверкающей пастью дверей, на отверстие, которое было разделено высоким резным изваянием женщины, сдерживающей вставших на задние лапы псов.

В дверях стояла девочка, маленькая девочка, светлые волосы струились по плечам, руки опущены, простое платьице развевалось на ветру. Ее лицо искажала торжествующая улыбка. Ее глаза светились, отражая огонь и восхищение. На шее поблескивал осколок золотой лунулы. Он блестел так ярко, что отражался в реке.

Девочка медленно подняла руку, словно говоря: «Вот видите?» — а затем громко прокричала:

— Они вернули свое. Все вернулось к своему порядку. Мой брат Кимон проиграл сражение за страну. Отец! Отец! Возвращайся к нам! Переправа тебе не повредит. Бояться нечего!

— Слышали? — спросил Боллул. — Пошли!

Урта обнажил меч: мгновенное движение правой руки, высвободившее клинок из ножен на правом бедре, — и швырнул оружие под ноги воину. Клинок вонзился в землю, преградив утэну путь. Ослушаться такого приказа для воина было немыслимо.

— Бояться надо всего, — настаивал Урта.

Потом он опустился наземь и тоскливо уставился на улыбавшуюся девчушку, стоявшую на пороге страны Мертвых и Нерожденных, в той части мира, куда ей не следовало ступать еще много лет, но которой, кажется, она досталась до срока.

Глава 14

АРГОНАВТЫ

Мы пересчитали тех, кто спасся на восточном берегу. Больше половины наших бросились не в ту сторону и теперь живыми застряли в Стране Призраков. В том числе и многие из юных криптов, приведенных Колку, — семь человек — и еще десять из пятидесяти всадников коритани, которых Вортингор выделил Урте. А из утэнов Урты остались только Боллул, Морводумн и изгнанник-северянин Кайвайн. Остальные пятеро бежали на свою землю и для нас были потеряны.

Зов Арго уныло гудел у меня в голове, но Урта настоял, чтобы мы собрались там, где нас не могли видеть из пристанищ. Талосы отступили, хотя лай бронзовых собак еще звучал вдалеке. Двери пристанища закрылись, замкнув внутри Мунду. Неестественный покой объял дальний берег реки, а земля все еще рокотала под колесами боевых повозок и под ногами собирающегося войска.

Коритани были вполне сыты приключениями, хотя и не успели ничего совершить. Все, кроме одного всадника под плащом с капюшоном, отправились домой на лошадях или просто на своих двоих, оставив нам большую часть припасов. Четверо мальчишек тоже ушли. После их ухода человек в плаще открыл лицо.

Худой и бледный, бритоголовый, с яркими зелеными глазами. Он поймал мой взгляд и, растянув губы в улыбке, слегка кивнул — приветствие, столь же бледное, как и его черты.

— Ты? — удивился Урта.

— Правитель отправил меня вам в помощь, — сказал человек.

— Я запамятовал твое имя.

— Талиенц. Но я не герой. Не первый в обращении с оружием. Хотя и умею неплохо бросить копье или точно направить в цель стрелу.

— Ты друид, — пробормотал Урта.

— Глашатай Прошлого, — поправил Талиенц. — Мы видим разницу.

— Тогда я рад, что ты с нами. Мои собственные Глашатаи на том берегу. И лучший из них, Глашатай правителя, тоже.

— Катабах. Да, я его знаю. Мы с ним говорили в рощах, когда проходили обучение.

— В каких рощах? — спросил Урта.

— В вечных рощах на твоей земле. В шепчущих рощах коритани. И в других рощах в других местах. Нам открыт туда вход. Мы не раз встречались.

— Надеюсь, что сможете встретиться снова, — многозначительно произнес Урта и повернулся ко мне. — Я в растерянности, Мерлин. Что нам делать? Я выслушаю все советы, даже того бешеного быка.

Полагаю, он подразумевал Боллула. Урта устал и осунулся. Сейчас он больше походил на старика, чем на знакомого мне воинственного вождя. Талиенц пристально рассматривал меня. У него был дар к волшебству, сходный с даром Ниив. Он мог защитить себя, отвести «простой взгляд», имел чуть больше власти над силами природы, чем Катабах, а забираться глубже у меня не было времени.

Живой призрак Ясона стоял поблизости, дожидаясь окончательного возвращения к жизни. Мальчишки болтали и вопили, они ничего не понимали, не знали, что им делать без Колку, не ведали своей судьбы и все же не желали отказаться от едва начавшегося приключения. Колку остался жив: это я знал наверняка, но они бы не поверили мне на слово, им надо было увидеть своего друга. Как можно скорее.