Владимир Корн - Берег Скардара

— И в чем же тогда проблема, Ваша светлость? — ответно обратился я.

Теперь фер Груенуа взглянул на меня.

— Мойнстоф — особый город, — пустился в объяснения Фред. — Как то так сложилось, что он остался независимым от кого-либо то ни было. О причинах этого можно рассуждать долго, но факт остается фактом. И в его гавани можно увидеть кого угодно — от пиратского катласа до тримура Скардара. Мойнстоф — как бы нейтральная территория, и, пока ты находишься в его порту, тебе ничего не угрожает. Почти ничего.

— И что же может угрожать в нашем случае?

Фред посмотрел на развевающийся флаг.

Да, наш флаг не похож ни на флаг Вольного братства, так называли себя пираты, ни на флаг любой из держав.

Иногда я не понимаю, вас, людей этого мира, хотя нахожусь здесь уже достаточно долго. Мойнстоф — как ты сам сообщил, нейтральная территория. Или все же нет? Или дело в том, что 'Мелисса' — бывший корабль Изнерда, что достаточно легко обнаружить по характерным особенностям обводов ее корпуса? Или еще в чем?

— И что вы предлагаете, господин граф?

— Решать вам, Ваша светлость.

Ты здорово изменился, Фред, за то время, что я тебя не видел. Очень надеюсь, что это пройдет. Нет, тебя не сломали, но ты не тот, что был раньше. Когда-то, когда я увидел Фреда в первый раз, то смог охарактеризовать его всего двумя словами — веселая бесшабашность. Теперь он другой. И прежним он мне нравился больше.

Если разобраться, ничего страшного с ним не произошло.

Побывал в рабстве, сбежал, опять побывал, снова сбежал. Наверняка, первое время в плену здорово получал за строптивость, пока, наконец, не осознал свое положение.

Ну и что здесь особо трагичного? Или есть ещё что-то, о чем он не стал мне рассказывать?

Что касается моего герба, развивающегося над коутнером…

Перед тем, как стать эмблемой автомобильной фирмы, он был изображен на борту боевого аэроплана. И лишь затем был подарен основателю фирмы. Но это так к слову.

Мне кажется, Фред, если я его сейчас, в угоду обстоятельствам, спущу, то что-то потеряю внутри себя. Какую-то крохотную, но очень важную частичку.

— В принципе, мы можем в Мойнстоф не заходить. И если нам опять повезет…

Да, Фред, в этом ты прав. И солонины немного осталось, и черепахи тоже не закончились. Да и галеты есть, хоть и приходится делить их с червячками.

Хорошие давно закончились, а те, что остались…

Так что проблема только с водой. Но, если нам повезет и пойдет дождь…

Вот только есть еще кое-что, Фред.

Ты ведь сам говорил мне, что Бертоуз хотел, чтобы его похоронили на берегу. После боя мы собрали все, что от него осталось, и завернули в несколько слоев просмоленной парусины. И даже соли не пожалели.

Вот только плохие из нас получились мумификаторы, и его тело все сильнее напоминало о том, что оно все ещё на борту 'Мелиссы'. Конечно, можно похоронить его так, как и принято в морских обычаях: вложив в мешок с телом ядро и отправив за борт. Но берег, вот он, рядом, почти весь горизонт занимает. Да и люди вокруг, они ведь всё видят и делают выводы. И это их право. А я обещал выполнить его последнее желание.

Так, судя по тому, что ты отводишь взгляд, решение принимать мне. Кто бы только знал, как не люблю я этого делать. Разве что за столом, в выборе блюд или марок вина.

Что касается флага…

Парни обнаружили где-то совсем новый изнердийский флаг и развлеклись тем, что использовали его как половую тряпку. Затем бросили его на палубе, и каждый проходящий мимо обязательно вытирал об него ноги, зачастую босые.

Гентье, глядя на это безобразие, заявил, что в Изнерде за осквернение государственной святыни приговаривают к сожжению на костре. Как бы ни так.

Теперь каждый счел долгом добавить к своему личному костру пару полешек, о чем и заявлял, топчась на атрибутике.

'Босота' — думал я чуть ли не с нежностью, глядя на их забавы.

Не любят здесь Изнерд, это точно, хотя и уважают.

Ну ничего, в моей каюте, в одном из сундуков, есть и еще один, новехонький изнердийский флаг.

— Фер Груенуа, скажи Мросту, чтобы изготовил флаг с лошадкой. До Мойстофа несколько часов ходу, так что времени хватит вполне. Этот за время шторма совсем вид потерял, неудобно в Мойнстофе будет. И главное, Фред, что ты опять заладил, Ваша светлость, Ваша светлость. У Прошки, что ли научился?

В гавань мы вошли с попутным ветерком и почти полными парусами. И я только крякал, глядя на маневры Фреда.

Якорь отдали опять на ходу, правда, сейчас обошлись без помощи буксирных баркасов. Когда якорь зацепил грунт и 'Мелиссу' начало разворачивать кормой по ходу движения, паруса опали, обнажая голые реи. По-моему, по времени получилось еще быстрее, чем в Ривеньере, когда мы уходили с заложниками на борту. Или все же нет? Жаль, что секундомера нет, я бы сравнил показания.

Вытравленного якорного каната хватило, чтобы встать к стенке причала.

На суше охотно приняли швартовые концы, одев их огоны на битенги.

Получилось лихо и вполне в духе прежнего Фреда. Даже слишком лихо, пронеслось в голове, когда я с трудом оторвал ладони от планширя, с такой силой за него ухватился. Был момент, когда мне казалось, что фер Груенуа не рассчитал и 'Мелисса' вот-вот всем бортом приложится к причалу. Нет, обошлось, а инерции корабля хватило как раз для того, чтобы мягко к нему привалиться.

Лихо, черт возьми, и мне, для собравшихся на причале зевак только и оставалось сделать вид, что, мол, командуй кораблем я, было бы еще круче.

Еще и Фред подыграл, подойдя и козырнув под тулью шляпы двумя пальцами, мол, все так, как вы и приказывали.

Я самым равнодушным видом кивнул подбородком — доволен. И сам чуть не рассмеялся, глядя на смеющиеся глаза фер Груенуа.

В общем, впечатление своей швартовкой мы произвели.

А зевак на берегу хватало. Тут были и люди, чьё внимание привлекли наши лихие действия. И местные портовые бичи, собравшиеся в надежде увидеть в экипаже корабля знакомые лица, чтобы помочь им промотать заработанные в рейсе деньги. Что, кстати, и через несколько столетий будет вполне обычным делом. Мелкие торговцы с лотками, полными тем, чего так не хватает в море и чего хочется прежде всего.

Ну и на палубах близстоящих кораблей тоже хватало зрителей. Как же, понятный корабль под непонятным флагом.

Орудийные порты у 'Мелиссы' были закрыты. Принято так, не воевать же мы зашли в гавань Мойнстофа. Ещё и прикрывали тот факт, что пушек на борту осталось всего ничего. Жаль, что и с частью оставшихся, по всей видимости, придется расстаться.

Но все это будет завтра. Дело к вечеру, деловая активность близка к нулю, так что лучше всего будет прогуляться по берегу, пока еще совсем не стемнело.