Василий Сахаров - Воин Яровита

Во дворе мы с Беридраговичем еще немного поговорили и, наконец, варяги поднялись в седла. Капитаны стали поворачивать лошадей в сторону ворот, и я окликнул Авсеня:

— Беридрагович!

— Ась! — морской волк придержал повод и оглянулся.

— Спросить хочу, а как вы собираетесь мимо данов проскочить?

— Все решено, — ответил он. — Князь Мстислав хочет в ближайшее время по Северной Ютландии ударить, а мы с ним. Братья будут данов бить, а мы мимо пройдем.

— Ну, счастливого вам пути, варяги!

— И тебе того же, ведун! Пусть синяя птица не оставит тебя!

Будущие первопроходцы направились в Аркону, а я проводил их взглядом и обернулся к дому. Из терема выходили Жарко и Самород. Они остановились на крыльце и помолчали. Вокруг тихо и нет никакой суеты. Весна. На деревьях набухают почки, а на крыше терема видна пара аистов, которая свивает гнездо. Благостно. Вот только дело не ждет и капитан "Яровита" спросил меня:

— Вадим, когда выступаем?

Я прикинул время. Сейчас примерно три часа пополудни. Пора выдвигаться, а то пока все проверим, да пока шнеккеры на воду столкнем, вот тебе и вечер. Поэтому мой ответ был очевиден:

— Сейчас, Ранко. Вещи возьму, с женой попрощаюсь, и в путь. А вы меня не ждите, ступайте.

— Добро.

Мореходы, на ходу что-то обсуждая, пешком направились к морю, идти всего-то метров пятьсот, а я тяжко вздохнул, поправил ножны, в которых покоился Змиулан, велел Торарину запрягать лошадь и вошел в дом. Полчасика у меня в запасе есть, так что попрощаться с сердешной подругой еще разок успею.

Глава 10

Ладожское озеро. 6651 С.М.З.Х.

Переход через Венедское море прошел без происшествий. Погода была хорошей, а попутный ветер наполнял паруса моих шнеккеров и тянул их вперед. Пиратов нигде не наблюдалось, поскольку все они сейчас в районе Зеландии и Швеции бьются против варягов. Так что до Котлин-озера (восточная часть Финского залива) наше посольство добралось легко. Оттуда варяжские корабли перешли в Ладожское озеро и, двигаясь вдоль берега, направились к устью Волхова и городу Ладоге, где я собирался сделать остановку и встретиться со своими однофамильцами Соколами.

К городским причалам мы должны были подойти к вечеру, а пока полдень. Варяги, пользуясь попутным ветром, отдыхают и копят силы для тяжелой гребли вверх по Волхову. Тяжелые суда дипломатической эскадры от легких шнеккеров отстали и их украшенные красными свастиками и древними рунами паруса виднеются за нашей кормой. Вокруг тишина и мимо проплывает покрытый густым лесом берег. В борт мягко бьется волна, над кораблем летают чайки, а я сижу под мачтой "Яровита", любуюсь прекрасными окрестными пейзажами и пытаюсь предположить, что ждет меня в Ладоге, а затем и в Новом городе. Думается легко. Вот только думы тяжкие и перспективы у нашего посольства далеко не самые радужные. Хотя Бранко Ростич уверен, что поставленных целей мы все же добьемся.

Итак, Новгород. С недавних пор этот город с многочисленными городками-саттелитами, вотчинами и пятинами отделился от погрязшей в междоусобной розни Киевской Руси и стал практически независимой торговой республикой. Новгород богат, силен и многолюден, а его территориальные владения простираются на тысячи километров. Фактории республики есть на Венедском море, а местные разведчики-первопроходцы, храбрые повольники, давно уже вышли к Студеному (Белому) морю и добрались до Перми. Русские князья, которые грызутся между собой за киевский стол, ищут дружбы новгородцев и не редкость, что они, благородные Рюриковичи, женятся на дочерях богатых посадников. На торге в городе присутствуют купцы со всех окрестных земель, а в пределах города находится Готский двор (Готенгард), в котором заморские торгаши имеют свое постоянное представительство. Северные меха, мед, воск, пенька, промысловая кость, китовый жир и новгородское стекло уходят в Европу и Азию, а взамен республика закупала цветные металлы, ткани и предметы роскоши. Железо, которое выплавлялось в поселениях за городом, давало северянам возможность ковать мечи и одевать свое войско в броню, а в окрестных лесах рос превосходный корабельный лес.

В общем, примерно так этот город, не ради красного словца прозванный Великим, выглядит со стороны. Однако я не зря подолгу беседовал с беглым волхвом Берестом, и вчитывался в донесения варяжских купцов с Руяна исправно передающих в ОБК все городские новости. Поэтому о положении дел в республике мне известно гораздо больше, чем простому мореходу, и я понимаю, что у Новгорода проблем хватает. Ну, а раз так, то мы этим постараемся воспользоваться.

Например, в минувшие два года новгородцы потеряли несколько торговых насадов, которые ограбили шведы, и если бы варяги не атаковали Сигтуну и не прикончили короля Сверкера Кольссона, то новгородцы лишились бы фактории на острове Готланд, а так же всех своих поселений в Южной Финляндии. И хотя эта беда прошла стороной, зато остальные все здесь. Не так давно дикари из племени емь атаковали Ладогу, убили много местных жителей, на время блокировали Волхов и, понеся большие потери, отступили на север. Теперь против них выступили карелы, давние союзники Новгорода, и ополчение из самых отъявленных ладожских и новгородских головорезов. Кроме того, минувшей зимой город в очередной раз поменял князя. Был Ростислав Юрьевич сын Юрия Долгорукого, а теперь вместо него ставленник Всеволода Ольговича князь Святополк Мстиславич сын покойного Мстислава Великого и родной брат непонятно куда исчезнувшей Ингеборг Мстиславны. На этой почве в городе между сторонниками Мономашичей и Ольговичей идет необъявленная "холодная война", и если бы не новый посадник Судило Иванкович, то в Новгороде могла бы разгореться кровавая битва. Однако городской глава всех держит в кулаке, да и епископ Нифонт ему помогает, и потому в Новгороде относительно спокойно, кулачные бои случаются, не без этого, но до покушений на князя или убийства дружинников, не доходит.

Вот такая вот нездоровая суета, которая дополняется тем, что несколько лет назад от Новгорода в очередной раз на недолгий срок отпали Псков, Опочка, Остров и Изборск, и теперь между двумя торговыми республиками идет активная дележка границы. К этому же можно добавить предстоящую свадьбу князя Святополка, к которому едет невеста, двадцатидевятилетняя дочь Оломуцкого владетеля Оттона Черного по имени Евфимия. Плюс ко всему развивается спор за суздальскую пятину, которую князь Гюрги (под этим именем по всей Руси известен Юрий Долгорукий), не желает передавать новому новгородскому правителю. И совсем уж пустяком на общем фоне смотрится уничтожение весенним половодьем Великого моста через Волхов, который соединял Софийскую и Торговую стороны города.