Дмитрий Емец - Билет на Лысую гору

– Все, что я должна, я прощаю! За все, что я простила, мне респект! – сказала Ирка.

Краем глаза она видела, что Антигон уже подобрался к склепу, готов к бою и ожидает лишь приказа. Его бугристый нос сиял в темноте, отбрасывая свет на бакенбарды.

Магфицер вздохнул.

– Ну к-к-как хочешь! – сказал он, точно смиряясь, и уже по одному ложному смирению Ирка поняла, что сейчас последует атака.

– В-взять ее! – рявкнул магфицер.

В следующий миг он привстал, сгреб за шкирку десантного гнома и с неожиданной силой метнул его в Ирку. Десантный гном просвистел в воздухе. Он мчался, вытянув вперед руки с зажатыми в них кинжалами. Ирка резво отпрыгнула в сторону. Десантный гном воткнулся кинжалами в кленовый ствол и, считая носом ветки, сполз по стволу. На его лбу вздувался большой фиолетовый фонарь, похожий своим сиянием на драгоценный камень.

– П-п-пли! – приказал магфицер пепелометчику.

Насморочный дебил, давно ожидавший своего часа, перестал выдувать из носа пузыри, приложился и бабахнул. Пепеломет выплюнул тонкую извилистую струю. Точно кто-то с чудовищной силой ударил кулаком по тюбику с зубной пастой, и вся паста разом брызнула из узкого отверстия. Там, где, загибаясь в петлю, пролетал густой пепел, реальность стиралась, исчезала, оставляя лишь черное расплывчатое ничто. Ластик небытия яростным движением уничтожал тщательно заштрихованное пространство.

Пользуясь тем, что струя пепла двигалась не слишком быстро, Ирка попыталась увернуться, но это ни к чему не привело. Двигаясь точно змея, струя свернула и вновь потянулась к ней. Ирка нырнула за дерево. Пепел, не замедляя движения, с легкостью перерезал морщинистый ствол. Часть ствола, которой коснулся проклятый пепел, перестала существовать. При этом верхняя часть дерева невероятным образом осталась на прежнем месте. С такой же легкостью пепел стирал листву, камни, тропу. Спрятаться от него было невозможно.

Ирка металась, избегая прикосновений черного языка, и панически наблюдала, как мир вокруг нее стирают мокрым полотенцем с доски бытия, оставляя лишь разводы. Пепелометчик ухмылялся и, забыв о насморке, сжимал сизыми ручищами трясущийся от напряжения пепеломет.

Ирке почудилось, что поблизости мелькнули рыжие бакенбарды Антигона. Она отвлеклась. Старый пень злорадно подсек Ирке ногу. Земля встретила валькирию сердитым толчком в грудь. Картинка мира поплыла. Черная петля подползала. Еще несколько секунд, и она захлестнется, отправив Ирку туда, откуда не выбраться даже валькирии.

Шмыгающий дебил привстал, чтобы не упустить момента, когда валькирия станет ничем. Его глаза полузакрылись, из уголка губ ниткой побежала слюна. Проклятый пепел обретает власть не только над теми, кого коснется его густая струя, но и над теми, кто мнит себя его хозяином.

Антигон быстро завертелся вокруг своей оси, раскручивая булаву. Придав ей должное ускорение, домовой застенчиво разжал ручки. Просвистев в воздухе, булава со страшной силой врезалась в бок склепа в том месте, где в склепе помещался привставший пепелометчик. Вырвавшись у хозяина из рук, пепеломет припечатал его прикладом точно в центр подбородка. Лицо дебила озарилось мутной улыбкой и, выпустив оружие, он мягко вывалился из склепа в лопухи. Едва рука его потеряла контакт с пепелометом, как черная петля втянулась обратно в дуло, неохотно возвращая миру отнятые краски. Изувеченная картинка бытия восстанавливалась, оживая под порхающим карандашом незримого художника.

За вычетом пепелометчика, их оставалось пятеро. Магфицер с боевым магом и гномом – и Ирка с Антигоном. Правда, потомок русалки лишился своей верной булавы. Десантный гном, который был в состоянии нарушить этот приблизительный баланс, прыгал у дерева, пытаясь добраться до застрявших кинжалов. Однако толстый живот тянул гнома вниз быстрее, чем ноги толкали его вверх.

Ирка упруго вскочила, материализуя доспехи. Нагрудник обогрел ее дружественным теплом. В руке появился дрот. Швырковое копейцо, как называл его Даль. Магфицер, увидев это, побледнел. Не так часто простому магу с Лысой Горы представляется случай лицезреть гневную валькирию.

Ирка занесла уже руку, чтобы метнуть дрот, но ее отвлекло испуганное лицо молодого магфицера. Ей стало жаль его, такого юного, усатенького, нелепо-обидчивого, над которым насмехается собственный боевой маг. Жалея его, она утратила решимость. Не знакомая с тем, как атакуют маги, она не понимала, зачем он вскинул трясущуюся руку и что за красные молнии пляшут на его безымянном пальце.

Заикнувшись, магфицер выкрикнул заклинание. Две молнии слились в красный шар размером с мяч для тенниса, который стремительно покатился по воздуху к Ирке. Она недоуменно, без страха следила за ним. Это был первый случай, когда ее атаковали боевой искрой, и единственный случай, когда она так явно это проморгала. Удар красной искры пришелся в нагрудник. Нагрудник выдержал, однако валькирию отбросило на пару метров. Сознания Ирка не потеряла и сколько-нибудь серьезно не пострадала. Максимум, чего добился магфицер, это причинил ей боль и вывел ее из себя. Ирка рванулась вперед, разгоняясь, чтобы метнуть дрот с возможно большей силой. Но было поздно…

Боевой маг с пегой бородой, видя, что его растопыренные пальцы пугают валькирию разве что бахромой грязи под ногтями, извлек из-за уха шило с захватанной рукоятью и коротким, в три ногтя, лезвием. Прочно ухватив его, пегобородый принялся с величайшим рвением тыкать шилом в хрустальный шар, внутри которого металось плененное отражение Ирки.

Огненный язык боли лизнул Ирку в плечо. Дрот, занесенный для броска, выскользнул из ослабевшей руки молодой валькирии. Еще два укола сбили ее с ног, заставив судорожно хватать ртом воздух.

Антигон попытался запрыгнуть в склеп с земли и даже ухватился за край, но магфицер атаковал его красной искрой. Антигон упал в траву. Ирка с тоской поняла, что момент упущен и схватка, похоже, проиграна.

Делая неимоверные усилия, она пыталась дотянуться до дрота, но ухмыляющийся маг отбрасывал ее новыми уколами боли. Десантный гном ковылял к Ирке. Достав магическую трубку, он, бормоча что-то, пытался выдуть из нее пузырь.

Антигон, оглушенный искрой, с опаленными бакенбардами, схватил гнома за ноги. Они стали бороться, катаясь по земле и вырывая друг у друга трубку. Видя, что силы равны и никто не может взять верх, каждый попытался выдуть пузырь со своей стороны. В результате глиняная трубка треснула посередине.

Два прозрачных пузыря слились в один, громадный, с радужными разводами, мгновенно поймавшими отражения неба, земли и воды из мелкой лужицы. Теперь из четырех стихий не хватало лишь одной – огня, но пузырь нашел и его в дальнем отблеске кольцевой дороги, в красной точке сигареты внутри проносившегося автомобиля. Встретившись в узком пространстве пузыря, стихии начали перемешиваться, сгущаться, подтягивая незримые силы. Огонь ополчился на воду, воздух на землю. Несколько секунд спустя на пузырь было уже невозможно смотреть. Там все полыхало, ярилось, сверкало…