Роман Афанасьев - Огнерожденный

– Поехали, – сказал Танвар. – Нам левее, в западный район.

Фарах огляделся. Солнце потихоньку клонилось к закату, близились сумерки. Городской воздух стал свеж и прохладен.

– А куда мы направляемся? – спросил он. – Где будем ночевать?

– Не беспокойся. Можно сказать, что мы едем ко мне домой. Правда, это не мой дом, это большой постоялый двор, где комнаты сдают на полгода вперед. Там живет много народа. Тебе понравиться…

– Сомневаюсь, – отозвался Фарах. – Много народа, это плохо. Это как муравейник.

– Зато весело! Вот увидишь, вмиг забудешь все свои грусти и печали!

Танвар лихо присвистнул и подхлестнул коня. Фарах поджал губы. Как чувствовал, – придется жить в общем доме. Ничего хорошего он в этом не видел.

– Ну, как тебе Таграм? – спросил Танвар, когда они выехали с площади и углубились в лабиринт узеньких улочек.

– Красивый. И большой. – Осторожно ответил Фарах, оглядываясь по сторонам. Они как раз проезжали между двух трехэтажных домов, и подмастерью показалось, что они очутились на дне ущелья. Ощущение было не из приятных. Казалось, каменные стены вот-вот сойдутся, раздавив непрошеного гостя. Дома располагались близко друг к другу и порой, с одного балкона на другой были перекинуты веревки, украшенные сушившимся бельем всех форм и размеров.

– Красивый! – фыркнул Танвар. – Вот погоди, уладим вопрос с жильем, тогда я тебя повожу по городу. Тут, конечно, не особо и красиво. А вот за дворцом, там где дома знати… Вот там то настоящий шик.

– Холодно, – пожаловался Фарах. – У вас всегда так холодно?

– Нет. Но на носу зима, вот и холодно. Погоди, скоро еще холоднее станет. Надо тебе теплой одежки запасти.

Зима. Фарах знал, что такое зима. Это когда очень холодно, а с неба падет замерзшая вода, – снег. Подмастерье никогда не видел его, но знал что это такое. По чужим рассказам.

– А здесь идет снег? Мне казалось, что он бывает только в Хальгарте.

– Идет, – ухмыльнулся Танвар, – но редко. Вообще все будет зависеть от милости Энканаса и усердия его жрецов. Будут лысые пердуны хорошо молиться, – снега не будет. Вернее, все одно будет, но мало. Помню, как-то была зима вовсе без снега. Один дождь. Грязи на улицах – по самые уши, ни пройти, не проехать. Порой даже думалось – лучше бы снег.

– Как вы здесь живете, – поразился подмастерье. – Дикий край. Как Белые Пустоши.

– Тьфу! Попридержи язык. Вот только Белых Пустошей нам и не хватало для полного счастья. Нет уж. Все у нас хорошо, живем дружно и весело. Греемся изнутри, винцом да настоечками. А всеблагой Энканас греет нас снаружи. Когда добрый. Да ты не печалься, до зимы еще пара месяцев, может, и снега в этот раз не будет. Оденешься потеплее и все будет хорошо.

Фарах не ответил. Он нахмурился и замолчал. Пока что Таграм производил на него благоприятное впечатление, но некоторые мелочи раздражали. Например, эти дурацкие дома на сто семей, холод, грязь…

Танвар вдруг наклонился и поправил стремя. Фарах заметил, что при этом северянин бросил быстрый взгляд назад.

– Что случилось? – шепотом спросил подмастерье, когда северянин выпрямился в седле.

– Дурь какая-то, – так же тихо ответил Танвар. – У меня такое чувство, что за нами следят. Причем уже неделю, не меньше. Но пока я никого не заметил. Извелся уже, слов нет. Поехали быстрее, в волчьей заставе мои друзья быстро вражину за бока возьмут. Если, конечно, это не мои фантазии.

Друзья подхлестнули скакунов и поехали быстрее. Танвар показывал куда сворачивать, и вскоре Фарах понял, что окончательно заблудился. В одиночку он не вышел бы даже обратно к площади.

Солнце уже задевало нижнем краем верхушки ближайших холмов, окружавших город, когда Танвара наконец облегченно вздохнул.

– Приехали. – Сказал он. – Сворачивай налево, под арку.

Фарах послушно повернул коня. Миновав арку и тесную улочку, Фарах выехал на небольшую площадь, утыканную домами стоящими вразнобой, как попало, словно грибы на полянке. В центре высился большой трехэтажный дом из серых камней, к нему жались строения поменьше. Судя по всему, это и была Волчья Застава.

Здесь оказалось на удивление людно. Несмотря на то, что темнота уже опускалась на город, люди сновали по площади, торопясь по своим делам. Около большого дома расположилась шумная компания изрядно выпивших горожан.

Фарах съежился в седле, ему стало неуютно и страшно. Он не чувствовал себя в безопасности. Здесь он был чужим. А вот его друг – напротив. Танвар просто лучился от радости. С его уст не сходила довольная ухмылка. Он поглядывал по сторонам и порой приветственно махал рукой, завидев в толпе знакомого человека.

Подъехав к большому дому, Фарах увидел, что в него ведут несколько дверей. Окна на первом этаже были большими, просто огромными – в рост человека. Сделаны они были, понятно дело, не из одного куска стекла, – вышло бы слишком дорого, – а из множества маленьких, вставленных в ячейки деревянной решетки. Сквозь них можно было рассмотреть, что внутри за столиками сидят люди. Фараху не стоило большого труда догадаться, что весь первый этаж здания это большой кабак.

Ему вдруг захотелось очутиться подальше отсюда. Он чувствовал, что здесь ему не понравится. К тому же его не покидало ощущение близкой опасности. Подмастерье подумал, что ему бы не помешала кольчуга – в таком месте легко получить удар ножом в спину.

– Слезай! – скомандовал уже спешившийся Танвар. – Добро пожаловать в Волчью Заставу!

– Почему это место так называется? – спросил Фарах, спрыгивая на брусчатку.

– Когда-то давно здесь стояла небольшая застава. Еще до того, как построили внешнюю стену. Потом ее перенесли, и площадь, бывшую окраину, заселил вольный люд. Их часто называли волками, потому что они были не прочь поохотиться на горожан. Ну, с тех пор и повелось – Волчья Застава.

– Так здесь живет ворье? – тихо спросил Фарах. Конечно, он догадывался о том, что за друзья у Танвара, но что б так, открыто…

– Потише, приятель. Здесь живет разный народ, в основном – искатели приключений, вольный люд. Конечно, среди них попадаются воришки и душегубы, но где их нет? Даже в кварталах знати их полно. Ничуть не меньше чем здесь.

Танвар расправил плечи, потянулся и шумно втянул носом вечерний воздух.

– Пойдем, – сказал он. – Я чувствую, что Ленелл готовит свое фирменное жаркое под леаранским соусом…

– А скакуны? – напомнил Фарах.

Танвар выругался и громко свистнул. Тотчас около него возник, словно из-под земли выскочил, мальчишка лет двенадцати, в грязной одежде, с растрепанными волосами, и чумазым лицом.