(не) Обручённые (СИ) - Анна Снегова
И вот, с одной стороны, я была рада — потому что можно было не думать о том, что сказать, и тоже делать вид, что всё хорошо и всё как обычно.
С другой… я абсолютно точно понимала, что ни он, ни я этого разговора не забыли. И так или иначе непременно вернёмся к нему когда-нибудь.
А потому я больше не могла воспринимать Фостергловера как обычного знакомого, своего провожатого и экскурсовода по Саутвингу, приятного парня и вообще просто отличного человека.
Теперь его горячие пальцы на моём локте, которые не торопились разжиматься, чувствовались через одежду как что-то слишком явное. Слишком смущающее. Слишком… неправильное.
Я дёрнула рукой, и пальцы, помедлив, послушно разжались.
Но Алан продолжал идти рядом, возвышаясь надо мной со своим ростом, и будто ненароком касался плеча.
Я хотела отстраниться, но это было трудно, потому что на узкой улочке тротуар был ещё более узким, и я и так уже почти упиралась в старые и пыльные камни стен. Дома возвышались по обе стороны, как ущелье. Мне стало не по себе. Скоро начнёт смеркаться.
— Так что ты там придумал? — слегка нервно спросила я.
— Ловля на живца, — невозмутимо ответил Алан.
Я опешила.
— Как-то странно ты себе понимаешь работу моим телохранителем… — пробормотала я.
— Отказываешься? — хмыкнул Фостергловер, скосив на меня снисходительный взгляд, как на трусиху.
— Шутишь? Я в деле, конечно же!
9.13
Идея Алана была проста до безобразия.
Нападения в лоб мне бояться нечего, ведь я могу моментально переместиться, куда хочу. Значит, всего-навсего нужен кто-то, кто будет прикрывать мне тылы. Естественно, в качестве такового рассматривалась только одна-единственная рыжая кандидатура.
Я ещё попыталась спорить, что если я перемещусь, он-то останется один на один с неизвестной опасностью, на что мне было заявлено, что это не мои проблемы. Кажется, Алана задело за живое, что никак не получается разрешить загадку нападений на меня, и он решил действовать решительными методами. Разумеется, совершенно не думая о собственной безопасности. Безбашенный он, конечно.
Вот как-то так и получилось, что мы с ним идём вечерними улицами Саутвинга по не самым благополучным районам и ловим приключений на свои задницы.
Я — впереди, Алан чуть в отдалении, но я отчётливо ощущаю его присутствие по тому чувству покоя и абсолютной защищённости, которое не может не охватывать рядом с этим немногословным верзилой. Со спины ко мне теперь никто не подкрадётся незамеченным, я уверена. Поэтому иду совершенно спокойно самыми грязными и неосвещёнными переулками.
Мы исходили уже половину города, встретили немало прохожих, которые смотрели кто заинтересованно, а кто подозрительно, однако все они неизменно проходили мимо, а некоторые ещё и сами испуганно жались по стеночками. Видимо, признали во мне колдунью — кто ещё стал бы «в одиночку» шататься по тёмному городу? А от колдуний, как известно, ожидать можно чего угодно.
Нападать никто не торопился.
Я даже разочаровалась.
Перед глазами всё стояла та мерзкая старушка, но даже её сегодня на площади, как назло, не было. Алан обещал попытаться найти бабульку позже и попробовать размотать клубок хотя бы с этой нитки, но пока все наши попытки заканчивались ничем.
Всё-таки, магия слишком расхолаживает. Я не привыкла много ходить пешком и быстро устала.
Мы с Аланом остановились отдышаться — собственно, отдышаться было нужно только мне — в каком-то кривом переулке. Я прислонилась спиной к ветхой каменной стене, глухо уходившей ввысь тремя этажами заколоченных окон.
— Я уже думаю… может, мне всё померещилось? И не было никаких чёрных глаз? И странно ведущих себя прохожих…
— Ага, и шишку на затылок ты тоже сама себе поставила, — усмехнулся Фостергловер, легонько боднув плечом. Он устроился рядом, сложил руки на груди и снисходительно меня разглядывал с высоты. Вот уж кто совершенно точно не собирался сдаваться. Его невозмутимость заряжала оптимизмом.
Я подняла глаза на Алана и улыбнулась.
— Спасибо! А то я уж на какое-то мгновение и правда подумала, вдруг это я сошла с ума.
Он на мою улыбку почему-то не ответил.
Луна лениво выползла на небо из-за крыш — огромная, южная, вся испещрённая пятнами. Она очень ярко и чётко обрисовывала противоположную сторону переулка. А наша была вся в глубоких тенях.
Мы здесь были спрятаны от всего мира. Как будто никакое зло не сможет найти.
Ну, или зло приходит только тогда, когда его не ждёшь, когда теряешь бдительность и падают щиты.
Сейчас был точно не тот случай.
И тьма вокруг… она была не злой и не опасной. А какой-то уютной. Тёплая ночь, ветер доносит солёные запахи с моря, небо расцвечено незнакомыми созвездиями, которые горят ярко, как самоцветы.
Возмутительно романтичная ночь для такой неподходящей пары, как мы.
Алан протянул руку и осторожно коснулся моей шеи.
— Всё зажило.
Он не спрашивал. Утверждал.
А ещё… задержал пальцы на моей коже.
Я совершенно растерялась и не нашлась с ответом. Зажило?.. на коже — может быть. А вот дальше, глубже, там, где не видно? Вряд ли.
Но ведь живут же как-то люди даже с самыми уродливыми шрамами? По шажку, по кирпичику отстраивают жизнь заново. Может, и мне попытаться?
Затаив дыхание, жду, что будет дальше.
Чужие пальцы на шее воспринимаются, как что-то лишнее. Хочется отодвинуться, но я делаю над собой усилие и терплю. Менять жизнь всегда трудно. И я даже не уверена, что хочу. Но разве не ради этого я покинула Нордвинг? Всё изменить.
Может, мне и правда попробовать?
Моё лекарство.
Малена считала, Алан сможет меня вылечить.
А он не двигается, не торопится сокращать дистанцию и смотрит на меня таким странным, непроницаемым взглядом, как будто пытается понять, что происходит в моей голове. Напрасная попытка — я и сама не до конца понимаю.
Время утекает незаметно, мгновение за мгновением сливаются воедино в неумолимом потоке,
