Бесправыш. Предземье (СИ) - Рымин Андрей Олегович

И вообще, из маленького у страшилища только красные поросячьи глазки. Ух, и гигант… В ширину две сажени, в длину все четыре, высота в холке — три. Прямо мамонт какой-то. Только без бивней, без носа-руки и хищник.

Точно! Это же тот самый зубан, про которого Айк мне рассказывал. На мамонтов как раз и охотится. То есть может на них, но жрёт всё подряд, что поймает. Людей, например.

Бах! Бах! Бах! Роговые лапы-копыта лупят по камням с такой силой, что грохот сотрясает ущелье. С таким чудищем драться бессмысленно. Спасение только в ногах. Народ это понимает прекрасно, и потому охотники бегут прочь, что есть силы. Меня не ждут. Этот зверь, несмотря на свои размеры, передвигается быстрее человека. Мы в ловушке! И, если у остальных ещё есть шанс спастись, то у меня уже нет.

Хотя…

Только бы успеть добежать до пещерки! Забьюсь в дальний конец — не достанет. А попытается выковырять, так только зря время потеряет. Может, эта заминка позволит нашим удрать. Им ведь только бы из ущелья вынырнуть. Всего верста — и зубан замучается вылавливать людей по лесистым склонам. А я… Я уж как-нибудь отсижусь. Не будет же он специально меня караулить.

Приободрённый этими мыслями я смог окончательно победить страх. Мне главное теперь не споткнуться на скользких камнях. На бегу внимательно смотрю под ноги. Успею! Должен успеть! До пещерки всего десять саженей осталось. До приближающегося зубана, судя по звукам — оглядываться мне не с руки — чуть больше.

Вон он уже вход темнеет. Через ручей в три прыжка — сухие ноги мне уже не важны — и в норку. Успел!

И только теперь, уже из грота, быстрый взгляд назад.

Что?! Зачем он… Йок! Йок! Трижды йок!

У противоположной стены ущелья, забравшись на тот самый насест, сидит вжавшийся в скалу Айк. В руках лук, но оружие уже опущено. В глазах ужас. Рот открыт в немом крике. Парень мечется взглядом от меня к чудовищу и обратно. Вроде, как пытается мне что-то сказать.

Вот дурак… Это же он меня остался спасать. Небось, хотел зверю, когда рядом окажется, в упор стрелой выбить глаз. Остановить так, отвлечь. А что теперь?

Машу ему, чтобы попробовал забраться повыше. Там же не гладкий камень — выступы есть, растения всякие кое-где за стену цепляются, корни опять же торчат. Понимает. Бросает лук, начинает карабкаться. Видимо, так и собирался поступить после выстрела. Только Айк с высотой обсчитался. Даже не карниза своего, а зубана. Это же просто огромная тварь — ему, чтобы до того выступа мордой дотянуться, даже на задние лапы вставать не придётся.

Давай, Айк! Быстрее, быстрее! Хотя бы ещё на сажень поднимись!

Всё! Смотреть дальше некогда. Зверь уже рядом. И хорошо, что я отвлёк его внимание на себя — Айка он пока даже не видит. Зато видит застывшего на входе в пещерку меня и с разгону бросается мордой вперёд на добычу, пытаясь дотянуться зубами.

Куда там. Я отпрыгиваю в последний момент дальше внутрь, и зверь, схватив челюстями пустоту, врезается башкой в камень. Обиженный рёв бьёт дребезжащим рокотом по ушам и смрадом по носу. В пещерку протискивается здоровенная морда. Зубастая пасть настолько огромна, что не может даже полностью распахнуться.

Получай!

Ударившее куда-то между нёбом и языком копьё рывком выдёргивает из моих рук. Миг — и моё оружие хрустит в мощных челюстях зверя. Плакали мои денюжки… Только же купил! До гигантских зубов полсажени, но мне уже совершенно не страшно.

Не достанет! Никак не достанет! Задержать бы его теперь только подольше. Стрелу в пасть ещё пустить что ли? Разозлить чтобы. Не, стрелу жалко. Лучше камень швырну — их тут много.

На! Прямо в зуб! Морда дёрнулась, челюсти ещё пару раз клацнули, и бессильной злобы рёв вновь сотряс свод пещеры. Я едва успел отпрянуть за поворот, иначе бы всего забрызгало вонючей слюной.

За углом зашуршало. Я выглянул. Рано же ты сдаёшься, зараза мохнатая! Вытащил морду обратно. На тебе камнем вдогонку, пока не развернулся.

Есть! Прямо в чёрный шершавый нос угодил. Давай назад! Вот он я!

Делаю пару смелых шагов вперёд — подразнить. Вот же гад! Не ведётся. Отвернул морду — смотрит в сторону, куда убежали охотники. Небось, думает, стоит ли бросаться в погоню. Красный маленький глаз напряжённо застыл, не моргая. Вот, как засажу тебе в твоё мерзкое буркало камнем. Стой! А что камнем-то? Тут сажени четыре всего. Даже у меня неумехи есть все шансы попасть.

Сдёргиваю с плеча лук, тяну руку за стрелой… Поздно! Отвернулся, зараза! И не только головой — у него толком шеи нет, чтобы башкой вертеть — лапами переступил. В хвост стрелять толку нет. Чего замер-то?

Йок! Поднимая тучу брызг, зубан бросается к противоположному краю ущелья. Так ведь это же он Айка заметил! Выскакиваю из норы. Так и есть. Зверь подбрасывает вверх передние лапы-копыта и обрушивает их на скалу. На дыбы, считай, встал. Грохот страшный.

Я зажмурился. Нет! Не Айк! Только не Айк! Не прощу себе!

Крик! Но крик не боли, а страха. Он жив! Распахиваю глаза. Айк висит, зацепившись за корень или какую-то лиану — отсюда не разберёшь — в сажени от распахнутой пасти, что тянется к нему.

Йоков хищник! Вокруг столько мяса — подходи и жри — а ему подавай живую добычу. Наверное, потому и не погнался за остальными охотниками, что туши козлорогов и львов ему больше сейчас интересны. Только зверю нужно сначала разобраться с врагами. Наверняка уже встречал людей раньше. Не островных охотников, так снежников местных.

Но, что же делать? Долго Айк не продержится так. Надо как-то отвлечь зверя. Но как? Лук и стрелы? Больше в голову ничего не приходит. Подбегу к нему и… Мои стрелы зубану, что мухи укус. Шерсть настолько густа, что и шкуры не оцарапать. Разве, что в глаз попасть если. Ну так я не попаду. Тут в упор если только, и то мало шансов. Он же трясёт башкой, долбя скалу лапами. И близко подбегу, обратно в пещеру уже не успею удрать. Что же делать…

Бес! Он же невероятно ловок! Призову его, оказавшись возле зубана — и пусть изворачивается как хочет. Бес не даст зверю себя поймать, как-нибудь, наверняка, выкрутится. И заодно чудище отвлечёт от Айка.

Решено! Других мыслей, как и времени, всё равно нет. Выскакиваю из пещерки — и прямиком к зверю. Ушедший было страх набрасывается с новой силой. Что же я творю…

Подбегаю к чудовищу сбоку. Ну и огромный… Ору:

— Эй, урод! Сюда смотри!

И мыслями к бесу.

Зубан замечает меня и, оттолкнувшись передними лапами-копытами от скалы, падает на четыре конечности. Земля вздрагивает. Зверь резко поворачивается в мою сторону, а моя рука уже тянет из колчана стрелу. Всё! Теперь я всего лишь зритель.

Что делает бес?! Почему не бежит?! Нас же сейчас сцапают! До стремительно приближающейся распахнутой пасти сажень! Изгоню! Нет… Нельзя!

В крайний миг моё тело отпрыгивает. Перекат по камням мимо ударившей рядом лапы — и на одно колено, развернувшись к чудовищу.

Выстрел! Стрела бьётся в шкуру зубана в двух вершках от малюсенького, едва ли не всего в четыре моих кулака, поросячьего глаза. Вот, значит, чего бес задумал… Неужели, он сможет попасть? Тут ведь нужно быть настоящим мастером. Я думал, он бросится обратно в пещеру.

— Слушай внимательно, Китар. Это важно.

Что?! Это он со мной говорит моим ртом?!

Резкий поворот зверя заставляет моё тело снова творить чудеса. Прыжки, кувырки, рывки, уклонения. Мне почудился собственный голос? Его голос…

— Я не враг тебе.

И, на миг застыв, выстрел. В этот раз точный! Глаз чудища расцветает жёлтым цветком — стрела вошла по самое оперение.

На долю секунды прилив радости отталкивает страх, но на смену ему возвращается ужас. Не слушай его, Китя! Он врёт! Бесы коварны!

Зубан дико ревёт и трясёт башкой. Морда трётся о сгиб поднятой вверх лапы. Пытается так, то ли выдрать стрелу, то ли унять свою боль. У него ничего не выходит. Зверь в ярости. Чудовище снова бросается на меня. То есть на беса, который ныряет между лап зубана, твари под брюхо.