Командир поневоле (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

Последним делом я воткнул в землю несколько копий остриями вверх и на кончики повесил металлические каски, как импровизированные колокольчики. В облике летучих мышей вампиры также использовали высокочастотную эхолокацию и эти импровизированные детекторы должны были нас предупредить заранее об их появлении.

— Братья, — обратился я к легионерам, когда все приготовления были завершены, и ночная мгла окончательно опустилась на замершую в ожидании врага крепость, — я долго говорить не буду. Скоро здесь будет враг, с которым, как тысячу лет назад нашим предкам, придётся вступить в бой. Он страшен и многочислен. Но хуже всего, что он идёт не за золотом, не за землями. А за людьми. Которых собирается использовать как скот, для собственного пропитания. За вашими отцами и матерями, вашими братьями и сёстрами, за теми, кто вам близок и дорог. — Я обвёл взглядом всех и раненых, и здоровых, парней, что от моих слов хмурились и крепче сжимали оружие руках. А затем, выкрикнул, — Так пусть эти твари пожалеют о том, что ступили на нашу землю! Пусть она горит у них под ногами!

И они заорали вместе со мной, воздев над головами копья. Даже девчонки за моей спиной, кричали что-то нечленораздельное своими звонкими голосами, ударив в небо огнём из посохов.

Дождавшись, когда все вновь успокояться, я приказал, — Тушим все факелы.

Двор мгновенно погрузился во мрак, факелы погрузили в бочки с водой, а тлеющие жаровни прикрыли специальными крышками, чтобы красноватые отсветы не гуляли по стенам. Оставалось только ждать.

Враг напал в пятом часу утра.

Сначала один шлем мелко завибрировал, словно по нему сыпануло песком, затем точно также, испуская неприятный зудящий звук, от которого заныли зубы, проснулись все остальные мои детекторы.

Толкнув кемаривших рядом со мной людей, я запустил цепную волну, которая быстро по кругу обежала весь крепостной двор, будя легионеров, что принялись с опаской вглядываться в ночное небо.

А затем что-то массивное влетело прямо в металлическую сеть, заставив темноту чуть всколыхнуться.

— Огонь! — заорал я во всю глотку, посохом поджигая ближайший костёр, и тут же, по всему периметру пробежала череда вспышек, разгоняя темноту и обнаруживая непрошенного гостя.

В сети, над нашими головами, хлопая крыльями, сидело, наверное самое уродливое существо, которое, мне только доводилось видеть. Приплюснутая морда, с задранным, почти плоским носом с двумя дырками ноздрей, ломаными губами, совершенно не прикрывавшими зубы и острые клыки, и отсвечивающая красным круглыми буркалами, — глазами это назвать было сложно.

Внезапно, рядом с ним в сети влетел второй вампир, третий…

Подавая пример, я разрядил свой арбалет, целясь в покрытую жесткой шерстью грудину. Словно сбросив какое-то оцепенение, остальные легионеры защёлкали тетивами и воздух наполнился воем раненых тварей.

А затем, на нас, казалось, рухнуло само небо. Сразу десятки обратившихся вампиров с разгона ударили в сеть, стараясь прорвать её, снести, чтобы добраться до наших, живых, наполненных горячей кровью тел. Брёвна заскрипели и зашатались, отдельные нити начали рваться от неимоверной нагрузки, звеня гитарными струнами.

— Бейте пиками! — закричал я, хватая ближайшую за толстое древко и с разгону, снизу вверх втыкая четырехгранный металлический наконечник в шевелящуюся над головой массу. Дёрнул назад, снова ударил, только левее, затем снова, с злой радостью ощущая то сопротивление с каким пика пробивала вампирские тела.

С арбалетами остались только неходячие и два десятка пик заработали словно швейные машинки повсюду пуская врагам кровь.

Да, у вампиров тоже была кровь и она во всю сейчас лилась и капала, стекая по древку, делая его липким и скользким, попадала на доспехи, заливая броню и шлемы, брызгала в лицо, затекая даже в рот.

“Сладкая”, - внезапно понял я, чувствуя на языке непривычный вкус. Будь с нами маг крови, ох раздолье бы ему здесь было. Но что мечтать о несбыточном, поэтому я продолжал с остервенением колоть, налившимися тяжестью руками стараясь удержать ставшую неподъемной пику.

А вампиры всё прибывали и прибывали, натягивая и без того находящуся на пределе сеть, массой своих тел рвя и прогибая ту всё ниже.

С тонким звоном порвалась ещё одна нить и словно из прохудившейся авоськи мне под ноги стали валиться дохлые бэтмены.

— Ко мне! — заорал я, стараясь не дать сквозь прореху прорваться живым вампирам, уперев пику в землю и угрожая лезущим тварям остриём. Отпугнул одного, затем второго, но третий успел проскользнуть, разорвав крыло и неудачно свалившись на землю. Подняться я ему уже не дал, впечатав тяжёлый сапог в затылок, прерывая гневное пищание.

Тут вампиры прорвались ещё в одном месте и крылатая тень заметалась под сетью, расшвыривая не успевших за ней с неповоротливыми пиками легионеров.

Вот один осел с рваной раной горла, из которой толчками стала выплёскиваться кровь, а кровосос на секунду замер жмурясь от удовольствия, облизывая губы.

Тут я его и подловил, подхватив с земли короткий пилум, который метнул со всей силы, пробивая вампира насквозь.

Но время было упущено, он успел сбить ритм и внести хаос в слаженную работу моих парней и следом через дыры в сети беспрепятственно полезли всё новые и новые враги.

— Копья! — снова заорал я, приказывая бросить пики, которые были бесполезны в сутолоке ближнего боя. Ну а мне с девчонками пришла пора использовать приберегаемый до последнего аргумент.

В шесть посохов, мы ударили огнемётами, выжигая оскаленные морды, оставляя расползающиеся дыры на месте перепончатых крыльев, заставляя вампиров кататься по земле от боли, где их приканчивали копьями. Визг и до этого немилосердно бьющий по ушам, перешёл в самый настоящий ультразвук, отчего некоторые из легионеров просто начали падать на колени, срывая шлемы и зажимая уши руками.

Но это не было очередным оружием врага, это было его агонией. Ни для чего другого они не были так уязвимы, как для огня, ни чего другого они не боялись больше. Обернувшиеся летучей мышью тела он пожирал словно сухие дрова, торопливо и жадно, оставляя лишь обугленные остовы и пепел.

И натиск, ослаб. Они дрогнули, отступили, не в силах побороть страх перед страшной и мучительной смертью. Перестали лезть сквозь прорехи в сети, пытаясь дотянуться до оставшихся в живых защитников крепости.

Когда я, наконец, понял, что новых тварей больше не будет, то едва удержал оружие в руках, чувствуя как сводит от перенапряжения мышцы. Справился, хриплым голосом принялся раздавать команды. А затем, оставив у каждой из дыр по паре легионеров с копьями и факелами, оскальзываясь на размокшей от крови земле, пошел по двору, выискивая недобитых врагов и одновременно подсчитывая наши потери.

Один, два, четыре… Я шел и считал, затем увидел койку где, словно обнявшись, лежали два тела: парня, с замотанной культёй и вампира, в чьём боку торчал вбитый по самую рукоять легионерский меч. Голова парня бессильно свешивалась на грудь, а кровь обильно заливала кирасу из разодранного горла. То ли вампир на последнем издыхании дотянулся когтистой лапой, то ли легионер смог отомстить своему убийце, было уже неизвестно, да и не важно теперь, наверное. Схватив кровососа за крыло, рывком скинул на землю, резким тычком копья в руке пробил глазницу, погружая наконечник в мозг твари. На всякий случай.

Покрутив головой, увидел ещё одного легионера, того, что лежал с замотанной грудью. Бинты почти полностью пропитались кровью и она же запеклась на его приоткрытых губах. Остановившимся взглядом он смотрел в небо, словно продолжая выискивать врагов, а руки застыли в попытке натянуть тетиву. Свежих ран на нем не было, похоже он умер сам, раненое тело не выдержало нагрузок.

Подойдя, осторожно ладонью провел по глазам, прикрывая веки, а арбалет, разжав продолжавшие тисками сжимать ложе пальцы, медленно вынул из рук и положил рядом.

Всего погибших было семеро, ровно четверть от общего количества, если не считать меня и моих вассалок.