Командир поневоле (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

Разобравшись с этим, срочно в кабинете начальника гарнизона собрал военный совет. Я, девчонки и оба десятника, второй тоже присоединился, когда раздал последние указания.

Усевшись в кресло, за стол, отставил в сторонку посох и расстелил крупную карту окрестностей, составленную имперскими военными инженерами ещё в период закладки крепости. Толку нам от этой карты было мало, но с ней я чувствовал себя более уверенно, что-ли. По крайней мере с ней это больше напоминало военный совет, чем какие-то домашние посиделки.

Посмотрев на присутствующих, поманил рукой к себе, — Ближе давайте.

Заскрипев стульями, те послушно придвинулись к столу.

— Значит так, — произнёс, задумчиво крутя в руках линейку, — у кого какие есть соображения?

— Может, попробовать отступить?

Я посмотрел на первой нарушившую тишину Эльзу, покачал головой, — Пешком далеко не уйдём, тем более ночью, а к утру вампиры будут уже здесь. Так что нет, нагонят, а в поле вообще шансов не останется.

— Если только мы, то сможем, мы выносливее.

Я вновь взглянул на Эльзу, затем перевёл взгляд на спавших с лица, всё сразу понявших десятников и спросил уже у них, — А вы как считаете?

Оба замялись, затем Видар, не глядя на меня, глухо произнёс, — Уходите, зачем всем помирать. Мы их, авось, задержим немного.

Эльза тут же закивала головой, а я надолго замолчал, рассеянно водя взглядом по карте. Из раздумий меня вывел неожиданный треск и я с некоторым удивлением посмотрел на две половинки линейки в руках. Выбросив их в урну под столом, посмотрел ещё раз на понурых легионеров и решительно сказал, — Нет, я не уйду.

— Паша! — возмущённый голос Эльзы взлетел до потолка.

— Тихо, — негромко но жестко осадил я девушку, — повышать голос здесь могу только я.

— Но зачем? — спросила она чуть жалобно.

— Так уж вышло, — я тяжело вздохнул, сжал ладони в кулаки, положил перед собой на стол, — в силу обстоятельств, что сейчас я командир этой крепости. Поэтому покинуть её, оставив гарнизон, считаю для себя невозможным.

— Ты хочешь погибнуть? — негромко спросила Отришия, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

— Нет, — покачал я головой, отметая нелепое предположение в моих суицидальных наклонностях, — не хочу. Просто не могу поступить по иному.

— Но…

— Девочки мои, — оборвал я на полуслове попытавшуюся тоже что-то сказать Мерв, — поймите, я не просто студент-практикант, я старший инквизитор. И у меня есть вот это, — я поднял вверх ладонь, показывая кольцо. — И я чувствую, что то, что я сейчас говорю — правильно. Если я попытаюсь поступить по иному моё кольцо попросту мне этого не даст. Оно скорее убьёт меня, за подобный поступок.

— И что делать?

— Мне оставаться здесь, а вам уходить, — ответил я Эльзе.

— Нет! — кто с отчаянием, кто со злостью, но хором выкрикнули все пять девушек.

— Я останусь с тобой, — решительно добавила Мерв.

— И я, — произнесла Каррин.

— И я, — вторила ей Отришия.

— И мы, — переглянувшись, присоединились к ним Эльза и Рийя.

— Это глупо, — я вновь покачал головой, — вам точно незачем умирать.

— Если убьют тебя, нам точно незачем будет жить.

Посмотрев на решительное выражение лиц, полные напряжения позы, и абсолютное убеждение в своей правоте, легко читавшееся во взглядах, я больше не стал настаивать, хотя и понимал, что могу просто приказать, как своим вассалкам. Вот только зрело почему-то подспудное убеждение, что с ними у меня, да и у остального гарнизона, всё-таки есть призрачный, очень маленький, но всё-таки шанс.

— Хорошо, — решительно произнёс я, бросив короткий взгляд на чуть повеселевших десятников, разом воспрянувших духом от известия, что их не бросают одних на произвол судьбы, — тогда давайте думать, как за ночь по максимуму подготовиться к встрече с вампирским войском.

Глава 16

Что могут двадцать пять человек, когда на кону стоит их жизнь? Очень и очень немало.

Основой тактики вампиров всегда было нападение в ночное время суток в облике здоровенной летучей мыши. Собственно по этому стены для них были не слишком действенной преградой. Да, превращаться могли только пересёкшие пятисотлетний рубеж, но даже таких, за тысячелетие шаткого мира набиралось весьма приличное количество.

Вот от этого мы и отталкивались, что первой атаки надо ждать с воздуха.

Вспомнив навыки трудовой магии, я с девчонками вытягивал тонкие металлические нити из всего ненужного металла какой только был в крепости, а легионеры натягивали их по всему периметру бойниц и, установив спешно срубленные в ближайшей роще стволы деревьев, частоколом во дворе, натягивали проволоку и между ними, на высоте примерно пары человеческих ростов.

Скоро вся крепость оказалась опутана проволокой как металлической сетью, прикрыв не только ходовые отделения поверх стен, но и всю крепость сверху.

В самой середине плаца, мы, сделав аккуратные желобки, расплавили остатки металлического лома и вылили из него управляющую пентаграмму. Это был уже не просто процарапанный на земле чертёж, который легко можно было испортить, металлическая пентаграмма — это было надёжно.

Затем, перерыв крепостные склады, вытащили все арбалеты какие есть, сделав ставку на дистанционный бой. Летающих тварей надо было перебить как можно больше.

Осматривая давным давно отправленное на консервацию оружие, я только хмурился и качал головой. Из почти сотни арбалетов, треть была непригодна для использования, гнилые ложа, проржавевшие механизмы и тетивы, а у трети был некомплект по деталям.

Погнав часть людей обратно на склады искать ЗИПы, я принялся инвентаризировать ручное оружие. В первую очередь интересовали длинные пики, пяти-шести метровые, чтобы не приближаться слишком близко, к существам значительно превосходящим по силе обычного человека.

Вот только двух десятков было катастрофически мало.

Спустившись в лазарет, я кивнул санинструктору, что меня зашивал, а сейчас делал перевязки раненым, постоял с минуту, молча разглядывая десяток коек, заполненный почти полностью. Несколько человек скончались и теперь гарнизон крепости насчитывал двадцать восемь человек, не считая меня с девчонками.

“Как панфиловцев”, - мелькнула мысль и ушла, уступив место куда более насущным вопросам.

— Скоро здесь будут вампиры, — произнёс я, нарушив больничную тишину, и замолчал, потому что остальные слова застряли в горле, слишком банальными и глупыми они стали казаться.

— Мы знаем, командир, — устало ответил немолодой усатый легионер, с забинтованной головой, лежавший на ближайшей койке.

— Я рассказал. — Санинструктор, закончив перематывать культю ещё одного, совсем молодого парня, устало уселся на стул. Было видно, что последние несколько суток он спит буквально урывками, всё своё время отдавая раненым.

— И мы знаем, что вы остались, — вновь произнёс тот же усатый.

— Да, — эхом произнёс я, всё ещё не находя каких-то правильных слов, — остался.

— Спасибо, — раздался голос ещё одного. У этого легионера была перемотана грудь и он постоянно морщился от каждого малейшего движения. — Эх, — пожаловался он, — хоть одного вампира за собой прихватить, не просто так сдохнуть.

— Верно. Точно. — Раздалось тут же несколько поддержавших его голосов. И столько решимости было в этих голосах и взглядах, обращённых на меня, что я решился.

Машинально коснувшись бинтов на животе, под которыми продолжало ужасно чесаться, кивнул, а затем спросил, — Кто может держать арбалет?

— Все, — ответил усатый, при всеобщем молчаливом одобрении.

Я взглянул на парня у которого не было руки до локтя.

— Одной справлюсь, — заиграв желваками, упрямо наклонил голову он и я кивнул снова, не став больше ничего спрашивать.

— Вы ещё убьёте по своему вампиру и не по одному, — твёрдо пообещал я напоследок, а затем поднялся обратно, готовясь дать дополнительные указания.

До ночи мы готовились, укладывая вдоль стен пики и копья, корзины с болтами для арбалетов, факелы, возле жаровен с тлеющими углями. Раненых вытаскивали прямо с койками, устанавливая под стенами, переоборудуя в полусидячие. Некоторых, кто сам плохо мог себя удержать в таком положении, крепко перехватывали кожаными ремнями. Там же в зоне доступа руки размещали запас болтов и несколько копий, на случай если вампиры прорвутся в крепость.