Замок Древней (СИ) - Конопляник Станислав

Он метнул дерзкий взгляд в сторону Ради. Девушка поправила кроваво-красные волосы и расправила куртку, мило улыбнувшись Кинуру в ответ. Она улыбается! Так давно он не видел этого выражения лица.

— Предоставьте цифры, пожалуйста, господин де Банис.

Может быть её улыбка значит совершенно не то? Может быть её улыбка возникала на лице всегда, когда она строила ему ловушку? В тот вечер, когда она заявилась к нему, попросив организовать непобедимую силу и тот раз, когда он разгромил вражеское войско.

— Численность демонов по последним оценочным данным — четыреста вооружённых… особей, назовём их так.

— А стены могут держать один к десяти. У нас же в распоряжении почти сотня рыцарей, — парировала Радя. — А это значит, что пока стены нас защищают, демоны нам не помеха.

— Но со временем, уже в следующем году, их будет минимум вдвое больше, — возразил Кинур с лёгкой паникой в голосе, которую так и не смог скрыть.

— Мне отрадно слышать, что господин гроссмейстер так печётся о сохранности наших земель, однако год — немалый срок. За год может всё очень сильно измениться.

Кинур был не согласен.

— Это не дальновидно. Я настаиваю на дальнейшем расширении ордена минимум в два раза, — заявил он.

Радя Натис деловито села за стол, который предоставил ей Йен де Григо, взяла в руки перо, обмакнула в чернила и добавила ещё один пункт.

— Уверяю вас, гроссмейстер, просьба будет рассмотрена. Я больше даже скажу — мы не уйдём отсюда, пока просьба не будет рассмотрена.

Подобная бюрократия его раздражала, однако негодование внутри улеглось и он сел на место, понимая, что на самом деле всему своё время, а Тираэль вознаграждает долготерпящих.

Гарри

Утром я построение сбросил на Леголаса, сам пошёл тарабанить к Луанне в дверь, чтоб она меня залечила с утра пораньше и я не опоздал на заседание.

На второй день я узнал много интересного и нового. Вырисовывалось более чёткое и открытое противостояние Кинура и Ради, при этом Кинур в какой-то степени был прав, и я был бы даже на его стороне, если бы чётко понимал, за что его рыцари будут есть еду и обирать селян.

Радя всё рассказывала, просто и понятно объясняя внутреннюю ситуацию с состоянием деревней и внешнюю политику. А мне постепенно становилось всё интересней узнать, как же она утихомирит буйного и своевольного Кинура.

По вечерам, после прогулки, которая постепенно переходила в пробежку, я приходил в трактир без названия. Я не знал, подсядут ли ко мне Радя с Йеном на этот раз, поэтому просто решил испытать удачу. И они подсели, что значило, что я им нужен довольно сильно.

— У тебя с гроссмейстером всё в порядке? Ну кроме того, что он собирается тебя свергнуть, — задал я насущный вопрос.

— А он собирается? — оторвалась от пива Радя.

— А разве нет?

— Он может. Это ещё не значит, что будет.

Добрая душа. Хоть и не наивная, но всё же излишняя доброта её погубит.

— Так что? Не уходи от ответа.

— Всё в порядке, — пожала плечами Радя. — С ним всегда так было. Я его на этот пост поставила видя, что лучше и быстрее его никто не соберёт целый рабочий орден. Ну и фанатиком легко управлять.

— Он не фанатик, — покачал головой я.

Я попытался смоделировать поведение Кинура, если бы он всё же был фанатиком. Вот тут как раз он бы уже давно ушёл бы за пределы города на суицидальную миссию по уничтожению богомерзких демонов, существование которых противоречит самой сути Тираэля. Кинур не ушёл. Более того и не собирается даже.

— Разве? По мне так ещё тот фанатик, — фыркнула Радя.

— Вера не может быть фанатичной, — раздался чей-то баритон. — Добрый вечер, меня зовут Эдмунд де Мон Саро, но в таком кругу я просто Эдмунд.

— Меня зовут Гарри и в любой геометрической фигуре я просто Гарри, — кивнул я в ответ и улыбнулся через бинты.

Эдмунд смутился, увидев моё лицо.

— Так что там с верой? — попросил я его продолжить. — Ты тоже считаешь, что Кинур не фанатик?

— Я считаю… — Эдмунд снова смутился. — Господин Гарри, можно Вас попросить обращаться на Вы, как того требует этикет?

Меня чуть не вывернуло наизнанку, параллельно я словил спазм и скривился от физической боли, а внутри принялся подниматься самый настоящий гнев. Я подождал, пока эмоции улягутся — было дико наблюдать за подобной реакцией, с другой стороны меня никто не просил никогда соблюдать этикет. Сколько он потревожил моих принципов одной этой фразой? Кажется, у меня большие проблемы с психикой, которые со временем могут серьёзно мне помешать.

— Не проси, Эдмунд. Ты лучше будешь на меня злиться и сделаешься мне кровным врагом, чем я буду соблюдать этикет, — твёрдо заявил я. — Будем продолжать общение по таким правилам? — тут я уже улыбнулся.

Эдмунд какое-то время ничего не отвечал.

— Хорошо, господин Гарри, для Вас я сделаю исключение, — скривился он. — Мы говорили о вере. Она не бывает фанатичной. То, что внешне выглядит как фанатичная вера, на деле лишь вера крепкая и незыблемая.

Я фыркнул.

— Спасибо за исключение. А объяснение звучит как переопределение понятий.

— Так и есть, — поддакнула Радя. — В любом случае у меня всё под полным контролем.

Третий день прошёл интереснее.

Утром я был у Луанны.

— Смотри-ка, лыбиться начал, — хохотала Луанна, сидя на полу. Вокруг были разложены приспособления. — Снимай бинты, гляну хоть на твою рожу.

Я принялся разматывать себя. Ведьма всё равно накладывала свежую мазь, а в процессе лечения у меня могла из остатка носа пойти кровь или надуться и лопнуть какой-нибудь волдырь и бинты лишь промокли бы и мешали.

— Ну что, правда красавец? — я бы подмигнул ей, если бы было чем: один глаз не открывался, второго века просто не было.

— На любителя, — фыркнула она и принялась раскладывать обереги. — Любителя мертвячинки, — хохотнула ведьма. — О чем вы всё там заседаете?

Я пожал плечами.

— Сводки за прошедший год, новости, внешняя политика, внутренние проблемы. Ты знала, что в АнИтуэне была корь, пять человек погибло и ещё двое калеками остались?

Тишина.

— Ты что, головой качаешь? Ну хоть ты-то должна помнить, что я слепой, а то прям расстроила меня.

Я её не видел, но мог поклясться, что она покраснела.

— Иди в жопу! — обиженно бросила она. — Радя эта фигню творит. Сидела бы в своём АнАторе, а то прям сюда забралась и мозги ебёт и себе, и тебе, и окружающим. Если б не Йен со своим денежным станком, никто б не знал вообще о нашем существовании. Говорят только АнДремуэрМар в большей жопе, чем мы находится.

— АнДремуэрМар? — рассмеялся я. Это место переводилось с эльфийского как у чёрта на рогах. — Название говорящее.

— С кем говорящее? Кому говорящее?

— Ты эльфийского не знаешь?

Опять тишина. Я снова мог поклясться, что загнал ведьму в краску.

— Слушай, Гарри, я… — начала она толи оправдываться, толи наезжать.

Я её прервал.

— Извини, я не хотел тебя задеть.

— Что?!

— Я извинился перед тобой. Давай лечить, а? — я улыбнулся.

— Всё лыбится и лыбится, — фыркнула Луанна. — И чего тебе так весело?

И действительно, чего?

Весь день просидел слушая про законы. Узнал, что есть свод законов, что от села к селу он не отличается, но старосты его не знают, что книги законов не издаются, а все законы записаны в одном единственном свитке и хранятся в муниципалитете Анатора. Дальше Радя принялась прям чуть ли не по книжке излагать проблемы диктатуры и совмещённых институтов власти. Ей иногда оппонировал Кинур, но, на удивление, достаточно легко соглашался с тем, какие проблемы возникают.

Вечером в таверне я был в странной компании. Долго я просидел один: не уловил ни ауры Ради, ни Эдмунда. Даже мои ребята сидели по домам. За окном покрапывал дождь, ударяя в окна тонкими струйками воды. Таверна гудела, но всё о том, что урожай не успели до конца убрать, что у кого-то мунька лопнула, у кого-то багушка раньше времени в спячку улеглась, и прочее. Иногда проскакивало, что какой-то из рыцарей к местным девкам приставал, а те и не против были, да только бравые ребята Аннуриеновские чужаков отогнали.