Замок Древней (СИ) - Конопляник Станислав

Странность компании заключалась в том, что ко мне неожиданно подсел Марсенас де Луиз, которого я не ожидал здесь увидеть и уж тем более не ожидал интереса к моей персоне.

— Добрый вечер, господин Гарри. Разрешите присесть?

Я, уставший после долгого дня, с ноющей спиной и взрывающимся болью желудком, с развороченным лицом мог лишь кивать. Стоило напрячься, чтобы прийти в себя.

— На «ты», пожалуйста, — попросил я немного раздражённо.

— Да, конечно. Ты тоже меня можешь на ты называть, — с усмешкой в голосе произнёс он. — Я здесь по поводу Ваших… твоих людей.

— Аэльев, — поправил я. — Что-то натворили?

Я был уверен, что нет, а пришёл он совсем по другому поводу, но я изображал дурочка. Авось что узнаю ненароком.

— Нет, что ты. Ведут себя достойнее некоторых наших.

Между прочим мои аэльи и к местным бабам приставать могли, и драться, и выяснять отношения на повышенных тонах. После Пандемониума это была норма. Пока, за те семь дней, что мы здесь были, никто ничего не учудил, но по мере того, как пандемониумцы ассемилировались, я слышал знакомые имена в разговорах местных не в самых лестных формулировках.

Кроме того, что в голосе явно слышалась лесть, он ещё и врал мне, абы только сказать что-то приятное. Вот я и узнал — либо ко мне будут подмазываться, либо от меня что-то нужно.

— Я бы хотел тебе помочь, — произнёс он. — Ответственность за стольких людей, когда ты находишься в таком плачевном состоянии… Тяжело, наверное, нести такое бремя? Тут ещё и Дима на тебя своих сгрузил.

— Да как-то пока справляюсь, — меланхолично заявил я, не собираясь давать даже намёка на то, что я мог бы сдать свою должность. — Я не капитан охраны, а аэльи подчиняются мне по своей воле.

— Да-да, конечно. Я в Аннуриене давно, пекусь о его сохранности и процветании почти с самого основания, уже два года, — гордо заявил он. Марсенас ходил вокруг да около. Что-то мешало ему задать вопрос вслух, ибо он поставит точку и лишит его манёвров. — Понимаешь в чём дело. Кинур угрожает нашей всеми любимой Раде, а с твоими людьми я бы мог обеспечить защиту госпожи Натис, которая в свою очередь обеспечит защиту Аннуриену.

— То есть ты хочешь свою личную армию?

Хватит бродить вокруг.

— Я… Нет, это не цель, это всего лишь средство. И не взять, а лишь одолжить, — стал отнекиваться он. — Тебе-то они зачем сейчас?

И что ему ответить на это?

— Нет, — развёл руками я.

— Почему? Разве ты не переживаешь, что случится, если Кинур дорвётся до власти?

Он принялся возмущаться, в голосе проскользнули нотки страха.

— Ты хочешь знать причину? — спросил я грозно. Судя по тишине он кивнул и проглотил ком, застрявший у него в горле. Меня боятся? Решается его судьба? Что поменяется, если я отвечу? А если не отвечу? — Ты пришёл к правильному человеку. Я люблю, когда аэльи действуют исходя из полного набора знаний. Твоя ошибка в том, что ты решил, что следить за этими людьми для меня — ноша.

— Ты же посмотри на себя?! — взорвался Марсенас. — Ах да, ты же не можешь, потому что слеп, словно… словно… Ай, не важно кто. Слепой калека, харкающийся кровью и… — он втянул воздух и не почувствовал зловония, но всё равно сказал: — …и гадящий под себя. Сколько тебе осталось? Неделя, две?

— Уважаемый Марсенас, дело в том, что я бессмертный, — усмехнулся я без опаски порвать зажившую губу.

— Нет, так не бывает, — пробурчал он.

— Если ты встречаешь такое впервые — это не значит, что так не бывает. Спроси моих ребят, спроси орков, спроси Френка. Спроси кого угодно, если не веришь, — развёл руками я. — И за своими аэльями я сам присмотрю.

— Но госпожа Натис…

— И с ней всё в порядке будет, обещаю, — соврал я.

Четвёртый день Радя посвятила тому, чтобы объяснить проблемы текущей системы управления. Пришлось слушать о плохих дорогах, больших территориях, плохом снабжении, плохой осведомлённости. Гертруда обещала исправить последний пункт, но мне в ближайшее время не виделось решения этой проблемы. Стоит лишь снегу выпасть, и каждая деревня будет сама по себе.

Проблема звучала как «невозможно следить за страной грея мягкое место у тёплого камина без связи с остальными деревнями». Решался вопрос радикально — территорию нужно поделить на элементы самоуправления.

Весь остаток дня обсуждали, как же лучше разделить территорию, чтобы всё было правильно. Тут я уже не слушал, как и сама Радя. Я был уверен, что она знает, к чему приведут рассуждения Кинура, Рогуса и Трумы. Я так точно знал.

День закончили тем, что решили использовать деревни в качестве независимых единиц.

Кинур

У Кинура болела голова. Виски сдавило, в ушах стучало, лицо было красным, хотя в храме и не было холодно. Он редко когда столько времени что-то обдумывал. Но здесь была совсем другая история: стоит только найти решение, как тут же находится аргумент у Йена или Бризо или у ещё кого-то, который ломает всё, и приходится думать заново.

Он стоял у распахнутого шатра, на мозги постепенно начинало давить желание ощутить прикосновение женского тела, в желудке было пустовато, в голове переполнено, да и пахло от него уже не очень. Он устремил свой взор в небеса, увидев там Синюшку и Зеленушку. Две сестры бежали по небу, усаженные в невидимые колесницы. В его родном мире их было три и все близняшки. Здесь же сёстры отличались, что было непривычно.

Хотя это было не самым непривычным в этом месте.

— Гроссмейстер Кинур, — окликнул его Гарри, шагнувший из темноты.

— Просто Гарри, — отозвался в ответ Кинур и подумал про себя, что никогда не привыкнет к этому странному типу. — Чем обязан?

— Да в общем-то дело есть. Дело в том, что я, по неведомым стечениям обстоятельств, очутился в не лучшем здравии в этой дыре и слишком скучаю по былым полномочиям, понимаешь? А тут ещё Радя со всей этой делёжкой, единым центром, кучей бумаг и прочей волокитой.

Кинур нахмурился, насторожился.

— Почему я в первый день от Вас такого не слышал?

— От нас? Кинур, ты тогда спросил, заметил ли я, что акценты расставлены неверно. А я тогда ответил, что не заметил, — пожал плечами Гарри.

Кинур хмурится перестал, но всё равно был настороже.

— К чему все эти слова?

— К тому, уважаемый гроссмейстер, что это, извиняюсь за выражение, жопа, в которой страна прибывает. Один к десяти охрана стены? Это где она такие соотношения накопала? Да и тесно мне под всяческим контролем. Она же нам мешает? Я про госпожу Натис.

— Мешает, — согласился Кинур.

— Я не могу её убрать, потому как меня тут же вздёрнут на ближайшем дереве, — вздохнул Гарри. — Но вот если это будет кто-то высокопоставленный и уважаемый вроде господина гроссмейстера ордена Лазурного Меча, предоставляющего высокие стандарты нравственности и порядочности. Тут мои ребята могли бы поспособствовать развитию событий.

Кинура будто ошпарило. Вот где он не ожидал обзавестись союзником, так это в Аннуриене. С другой стороны Гарри командует людьми. Вернее аэльями. А ведь только командир может понять другого командира.

— Мне что-то подсказывает, что я останусь должным, — бросил в пустоту Кинур.

— Мне нужен всего лишь Аннуриен и прилегающие деревни. Поделим Аленой.

Поделить Аленой? В принципе это идея. А что, Кинур не сможет расправиться с Радей в одиночку?

— А ежели я справлюсь своими силами? — Кинур уставился Гарри прямо в лицо.

Гарри же смотрел куда-то мимо. Лишь спустя какое-то время гроссмейстер вспомнил, что Гарри слепой.

— Кто не с нами, господин гроссмейстер, — пропел Гарри, улыбаясь, — тот против нас. Доброй ночи.

Он развернулся и пошагал по дороге, скрываясь в темноте.

«И всё-таки нужно было заседать в АнАторе».

Гарри

Вечером, после разговора с Кинуром, я находился исключительно в обществе одной лишь Ради. С глазу на глаз. Хотя скорее с глазу на пустую глазницу. Кто чем богат.