Антон Соловьев - Королевство свободных

Сейчас же мы все-таки более подробно рассмотрим состав войска крестоносцев и попробуем понять, какое из этих соединений было, так сказать, наиболее слабым звеном в сплоченном воинстве.

Глава XI. Ательред II, милостью Божией государь Сарана

И снова это странное чувство. Я будто все знаю заранее. Битва уже произошла, и мы победили. И я нахожусь в прошлом, в своих воспоминаниях. Но нет, все еще будет. Будет кровь, крики, лязг мечей и воронье над трупами. Совсем как в северных жестах. Дай только Бог, чтобы воронье кружило над трупами северян, а не над нашими.

Да, чувства меня редко обманывают, но и сам я стараюсь не обманывать себя. Жизнь и смерть, они рядом. Еще прошлой ночью я обнимал мою великолепную Бланку, которая, видимо, уже в тягости. А еще ночь назад я обнимал свою любимую Агнессу, которая, слава Господу, не в тягости. Что-то слишком часто я стал поминать Бога всуе, неужели тоже стал мыслить эпически, как и все мои люди из этого дикого, но прекрасного мира?

Когда ты сделал все, что мог сделать и даже что сделать не мог, но все-таки сделал, то совесть не должна беспокоить. А она болит, она гложет меня, как старая рана при смене погоды. Ведь действительно сделано все. Под знамена государя приведено почти все южное рыцарство, города выставили хорошо вооруженное ополчение. Скэлдинги во главе с ярлом Рагнаром привезли с островов не только славную и хорошо вооруженную дружину, но и привнесли в наше войско то, что, как я надеюсь, будет иметь перевес.

Данов и свеев, норвегов и исландцев очень сложно остановить. Они идут как железная волна, сметающая все на своем пути. Они не знают страха, и даже те, кто принял крещение от святого конунга Олафа в Норвегии и конунга Харольда в шведской земле веком позже, все они по-прежнему верят, что только павший в битве достоин рая в жизни иной.

Но шотландцы и ирландцы остановили их. Нет, не рвами и крепостями, не своей гэльской храбростью потомков легендарного Кухлина Бычьи Руки, нет! Их остановили луки. Большие, почти в рост человека тисовые луки, на которые не каждый новичок натянет тетиву с первого раза. Шотландский лук пробивает кольчугу и даже доспех из стальных пластин, который вошел в моду совсем недавно. И он не чета самострелу, который еще надо взвести.

Посрамленные и побитые, ушли норвежцы с Эрина и Шотландии, но увезли с собой секрет мощных луков. И ярл Рагнар, приведший свою дружину скэлдингов даже ранее многих моих вассалов, учил ополченцев вырезать луки по образцу, натягивать тетиву и стрелять. Времени было не так много, но то были уже обученные лучники и им надо было не учиться, но всего лишь — переучиваться. Да, время еще было. Не так много, но было.

Мощные луки — это далеко не все. Не до седьмого, но до десятого пота дон Риго гонял ополченцев, не чураясь учить простолюдинов и поручая своим командирам то, что сам уже делать не успевал. Северную конницу могут остановить только копья и стрелы. «Не остановите — сметут вас! — твердил дон Риго недавним гончарам, мясникам и сапожникам. — И не вернетесь к домам, женам, ремеслам своим». Я же муштровал свою гвардию, и мало кто пока понимал, что я тороплю историю, потому что эта пока что жалкая горстка воинов, которая служит за жалованье, но не по вассальной клятве, должна в будущем стать постоянным войском, которое всегда будет готово оборонять нашу страну.

Да, тираном быть хорошо. Потому что волей самодержца я могу вершить многое, а главное — без проволочек. Я знаю, как надо вершить и что надо делать. Я старый воин, и хотя на моем нынешнем теле не так много боевых шрамов, но на душе уже нет живого места от мечей, копий и стрел. Да, северяне уже прозвали меня посланником Темного, кровавым узурпатором, хотя я всего лишь хочу, чтобы мы все не погибли на этом поле. Да, я вырезал в первую ночь неугодных, и даже дон Лумо, ныне наипервейший мой помощник, все же ждал какое-то время, прежде чем прислать подмогу к моим покоям. И я ему это простил. Я всех простил, в особенности тех, кого убил, ибо мертвые срама не имут.

Тяжелее было не с приближенными, а с баронами юга. И понять их я все-таки смог, потому как если бы не понял, то они бы в итоге не поняли меня. Казалось бы, самое правильное решение — выдвигать войско к Великой Донне, занимать земли непокорившегося соседа и не давать переправиться. Да, так бы сделали многие бароны. Но не я. Потому что я знаю, я все знаю заранее, но от этого мне не менее больно. Непокорный сосед ощетинился бы копьями, и большой кровью нам отлились бы земли Каррлдана. И железный поток северных рыцарей не остановили бы, или остановили той ценой, что не нужна ни мне, ни моим людям. И самое важное: у нас не осталось бы времени подготовиться.

Времени, чтобы стянуть к столице обозы с продовольствием, чтобы замки и города на пути врага ощетинились стрелами и копьями, чтобы весь скот, все припасы — все это было под защитой крепостных стен. И я будто чувствовал, будто понимал своего врага — они не будут тратить силы на штурм замков и городов, не будут даже оставлять гарнизоны под их стенами. Им нужен каждый рыцарь, каждый стрелок, каждый копейщик. Ведь если они возьмут Талбек, весь юг ляжет к их ногам. И они правы. Не учли они только одного — что мы выйдем в поле.

И здесь все одно к одному. Изнуренное переходом через враждебные земли юга войско северян. А уж что земли враждебные — они почувствовали, едва выдвинулись из земель Каррлдана. Отнюдь не все ополченцы пришли к столице, да и некоторым своим рыцарям и главам городских гильдий поручил я возглавить тайную войну против врага.

Вместе с доном Лумо мы сочиняли пламенные воззвания к людям: «Бить врага везде, где можно, на своей земле. Не давать ему ни пить, ни есть, ни спать. Жечь, если на то будет удача и воля Божья, осадные башни, баллисты и катапульты. Подкарауливать по одному нерадивых копейщиков и рыцарей. Каждый убитый враг — это уже маленькая победа. ВРЕМЯ НАСТАНЕТ, ЮГ ВОССТАНЕТ!» И все в таком же духе. То же самое я повторял и с балкона своего дворца, с непременным вскидыванием вперед и вверх правой руки и ответным лесом вскинутых рук толпы.

Народ должен знать, что государь уверен в победе. Народ должен знать, что государь испросил благословения святого Пьедро Ключника Господня. Народ должен знать, что мы сильнее. И самое главное, народ должен знать, что мы правы, а значит — мы победим.

Все это было хорошо и замечательно, но совесть мучила от этого не меньше. Ведь я прекрасно знал, все знал заранее и понимал, что я был тем самым мелким камешком, который обрушил лавину. Не будь меня, начавшего объединять земли под знаменем древнего королевства вандов, не пошевелился бы на своем престоле папа Вселенской Церкви, не пришло бы в движение рыцарство севера, собираясь благочестиво пограбить богатые южные города.