Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги

   Приветливо улыбаясь, весь в красном, ехал Ардагаст, и в руке его сияла Огненная Чаша, а над ним колыхалось красное знамя с золотой тамгой. "Сын Бога! Сварожич!" - шептались собравшиеся на праздник отовсюду эстии, литвины, венеды. Но вот и Янтарный Дом. Сложен из добротных дубовых бревен, на коньке знак Сыновей Бога - две конские и две человеческие головы в разные стороны. На дверях вырезаны два лебедя, а туловища их - солнечные круги с лучами, выложенные янтарем. Приняв хлеб-соль из рук двух младших жриц в белых платьях, царь росов первым вошел в храм.

   Окна в храме были невелики, а двери выходили на восток, но даже сейчас, вечером, в нем не было темно. На стенах висели бронзовые мечи, секиры, кинжалы с золотой насечкой - почти не было лишь железного оружия. На полочках или на полу под стенами стояли золотые чаши с ручками в виде лебедей, расписные амфоры, бронзовые ситулы, стеклянные кубки. Опытный глаз Хилиарха, разбиравшегося в торговле древностями (в основном крадеными), быстро замечал: вот греческая вещь времен Агамемнона или Персея, вот этрусская, иллирийская, кельтская... Особенно привлекали взгляд маленькие бронзовые изображения влекомых лебедями колесниц о трех колесах. Не меньше пятнадцати веков собирались здесь эти сокровища. И все это, тщательно начищенное трудолюбивыми жрицами, блестело и переливалось в лучах вечернего солнца. Но ярче всего сияли янтари - желтые, красные, белые. Собранные в длинные ожерелья, они прихотливо извивались многоцветными змеями среди других вещей. В иных кусках янтаря были заточены крупные бабочки, жуки и даже ящерицы.

   Жертвенником служила круглая глиняная площадка со знаками Солнца и Воды по краю. За ним, у дальней стены, увешанной вышитыми полотенцами, стояло просто, но искусно вырезанное из дерева изображение Лады. Богиня была в длинном платье, но с обнаженной грудью. Глаза, рот, соски грудей были выложены из желтого янтаря в виде знаков Солнца. На шее переливалось ожерелье из красного и белого янтаря, с золотой фигуркой вепря посредине. Платье и высокий кокошник были изукрашены разноцветным янтарем. В воздетых руках, обвитых золотыми браслетами, богиня держала двух лебедей с янтарными телами-солнцами.

   Гораздо скромнее выглядела стоявшая рядом фигура Лели, богини-дочери, которую эстии еще называли Лаймой - Счастьем, Менуле - Лунной, Медейной - Лесной. Руки ее держали сиявший между маленьких девичьих грудей серебряный полумесяц. У пояса висели лук и колчан. Тело матери было пышным и полным сил, тело дочери - стройным, лишь начинавшим расцветать. Справа и слева от двоих богинь, будто стражи, стояли фигуры двух Сыновей Бога - в шлемах, со щитами и бронзовыми секирами, с янтарными знаками Солнца на груди.

   Деревянные богини завораживали своим великолепием, но с ними соперничала красотой женщина лет сорока, в белом платье и красном плаще, восседавшая на глыбе белого янтаря. Пышные волосы ее, свободно падавшие на плечи из-под кокошника, были цвета янтаря или густого меда. Взгляд золотистых глаз, казалось, каждому обещал ласку, но был при этом полон достоинства. Платье, скромное, но хорошо подчеркивавшее стройную фигуру, на груди скалывала бронзовая застежка в виде двух спиралей, соединенных иглой, на которой сидели три птицы. Тонкую талию стягивал узорчатый серебряный пояс. Этот пояс сработал недавно бродячий ремесленник с Дуная, но застежка, изображавшая колесницу Солнца, была сделана тогда, когда скифы бились с киммерийцами и устрашали Египет. Еще древнее были бронзовые браслеты, концы которых, будто змеи, закручивались спиралями - знаками Солнца. Эти браслеты носила первая жрица, пославшая пятнадцать веков назад двоих своих дочерей с дарами на Делос. Большая магическая сила таилась в древних украшениях, и Венея, хозяйка янтарного Дома, хорошо владела ею.

   Даже Ардагаст, побывавший в Доме Солнца у самого Даждьбога, был восхищен великолепием храма и красотой его жрицы. Другие росы спрашивали себя, уж не явилась ли им сама Заря-заряница, красная девица, что сидит на Алатырь-камне и зашивает воинам раны золотой иглой. Женщины же сразу почуяли в ней соперницу, но, странное дело, вовсе не чувствовали вражды. Разве можно ревновать к Солнцу, ласковому ко всем?

   Первым нарушил молчание Витол. Он бесцеремонно шагнул к жрице и протянул ей ожерелье с крупным гагатом.

  -- Здравствуй, Венея! Это тебе оберег от Палемона, чтобы он не мог морочить тебя своей стрекозой.

  -- Если бы меня можно было обморочить, я бы давно оставила храм и стала княгиней жемайтов, - усмехнулась Венея, но ожерелье надела. Одарив вошедших любезной улыбкой, она непринужденно заговорила:

  -- Здавствуй, Палемон! Здравствуй, Ардагаст, славный царь росов и вы, росские воеводы и волхвы! Но где же Инисмей, ваш великий царь? И где все эстийские князья? Бывало, сюда в Росяную ночь съезжались даже те, что воевали между собой. А теперь нет даже старого Побраво. Он, что, так боится своей жены?

  -- Великая жрица! Те из князей, что сохранили тебе верность, сейчас со своими войсками стерегут Самбию от нечестивцев. Инисмей со своей железной конницей стоит у устья Преголы. А здесь лишь те, кто будет защищать сам Янтарный городок, - просто и сурово ответил Палемон.

  -- Слава Ладе! Значит, не все еще князья обезумели от алчности и лживых вещаний. В святые ночи никто из них не называл меня шлюхой и предательницей леса..., - голос Венеи дрогнул. - Я прошу вас..., всех, кто пришел, кто остался со мной: Защитите Янтарный Дом! Я вымаливала вашим племенам солнечные дни и урожай, отдавалась вам по древнему обычаю, мирила вас, пока могла. Я только никогда не звала вас воевать, побеждать, разорять... Никогда еще здесь не было битв. Тем более - в священную Росяную ночь. Всех, приходивших по Янтарному пути, я принимала с миром. Я не готская пророчица, чтобы пугать вас концом света. Но знайте: если погибнет Янтарный Дом, этот путь станет Путем Тьмы. И придут по нему в ваши земли смерть, резня, голод, и всех вас втопчут в землю сапоги легионеров.

  -- Пусть настанет Рагнарёк - мы будем сражаться за тебя со всеми исчадиями Хель. Клянусь в том копьем Одина! - воскликнул Сигвульф.

  -- Нет, храбрый гот. Нужно сделать больше: остановить Рагнарёк. И мы его остановим, клянусь этим солнечным огнем! - Ардагаст поднял Колаксаеву Чашу, и золотой огненный цветок расцвел в ней. Зазвенели клинки, скрещиваясь над пламенем, и среди них - меч самого Зореславича, дар Куджулы Кадфиза, царя царей кушан. Сурово и торжественно зазвучал голос царя росов:

  -- Клянемся тебе, мать Лада, и твоей жрице: отстоять твой дом от всякого, кто посмеет осквернить войной святую Купальскую ночь!