Селин Кирнан - Кружащие тени

В течение всего дня капитан личной стражи Джонатона то и дело прохаживался под дождем по причалу туда и обратно, похлопывая по бедру стеком. Для Винтер было очевидно, что его терпение уже на исходе. Теперь же он стоял, устремив взгляд через реку, пока его люди укладывали свои пожитки. Внезапно он развернулся на каблуках и что-то прокричал в сторону трактира. Долгое мгновение ничего не происходило, а затем во двор вышел невысокий широкоплечий мужчина в фартуке — хозяин заведения. Он остановился, как будто ждал, пока капитан сам к нему подойдет. Тот что-то рявкнул и подозвал его взмахом руки. Хозяин неторопливо зашагал к мосткам, и Рази с Винтер нахмурились: обычные подданные никоим образом не могли так пренебрежительно относиться к посланникам его величества короля.

— Да его же вздернут на ближайшем дереве, — прошептала Винтер. — Кем, во имя всего святого, он себя возомнил?

Хозяин остановился, дерзко выдержав взгляд капитана. Девушка была изумлена тем, что капитан так и оставил безнаказанным настолько открытое неуважение. На его месте она бы надрала задницу этому самонадеянному лавочнику.

Капитан холодно взглянул на трактирщика сверху вниз, и в Винтер проснулось восхищение этим человеком. Во время беспорядков и паники во дворце она быстро забыла о том, что дисциплина солдат из личной стражи короля была железной. В прежние дни — еще до правления Джонатона — трактирщика за подобное поведение выпороли бы кнутом, а все его имущество спалили дотла. Она задумалась, не забыл ли он об этом. Наблюдая, как человек Джонатона справляется с соблазном дать выход своему гневу, Винтер почувствовала слабую надежду на то, что прежний, справедливый способ правления короля все еще преобладает среди его слуг.

Капитан отчеканил трактирщику несколько коротких указаний. Затем, видимо удовлетворившись этим, он повернулся на каблуках и отправился к своим людям. Офицеры сели в седла, рядовые последовали за ними, отряд в считаные секунды построился и тронулся с места, направляясь к главному тракту. Хозяин с угрюмым лицом наблюдал за их отъездом, а затем вернулся в таверну и захлопнул дверь на их глазах.

— Не любит он солдат моего отца, правда? — пробормотал Рази, глядя на плотно закрытую дверь. — Знаете, я так полагаю, этот человек может оказаться сторонником дела моего брата. А здесь у него может быть гнездо мятежников…

— О, чудесно! — холодно откликнулся Кристофер. — Не сомневаюсь, тебе конечно же не терпится выскочить и обнаружить себя…

Рази скривил губы и продолжил наблюдать за таверной.

— Не сомневаюсь, — продолжил Кристофер, — сейчас тебя просто душит желание со всех ног понестись вниз, размахивая руками, в надежде, что какой-нибудь негодяй тебя узнает, тюкнет по голове и отволочет в лагерь твоего брата. И ни капли не сомневаюсь, что ты…

— Кристофер, — улыбнулась Винтер. — Потише ты!

— О, кто бы говорил! — отозвался он.

— То, что они на стороне Альберона, не означает, что они сумеют отличить меня от любого другого смуглого мужчины, Кристофер. У меня нет никакого намерения «понестись вниз, размахивая руками».

— Прекрасно!

— Я бы, однако же…

— О, вот и началось!

— Но мне и правда хотелось бы спуститься и посмотреть, кого же ищут всадники.

Кристофер в отчаянии всплеснул руками.

— Я предлагаю немного повременить, брат, — вступила Винтер. — Теперь, когда рыцари ускакали, нам стоит подождать и посмотреть, кто выползет из-за деревьев.

Рази улыбнулся:

— Не считая нас, ты имеешь в виду?

— Ага, — ответила она, усмехаясь. — Мы совершенно не в счет.

Внезапно Кристофер вздрогнул и присел на корточки, потянув Винтер вниз вместе с собой. Он указал на деревья, росшие напротив них, и прошептал:

— Гляди!

Настороженно озираясь, из леса вышел человек, одного роста с Рази, но шире и тяжелее в костях. На нем был длинный, мышиного цвета плащ, весь в мокрых звездочках от дождя, а за спиной висели большой лук и колчан стрел. Его лицо и голову закрывал просторный капюшон. Человек стоял на самой границе леса, оглядывая оттуда тропу. Он тщательно изучил заросли на их стороне поляны. Затем перевел взгляд на противоположный берег реки, в направлении парома. Потом он кивнул в сторону деревьев позади него, и Винтер внезапно поняла, что он прислушивается к кому-то, кто обращается к нему, скрываясь в полумраке.

— Он не один, — прошептал Рази.

Человек посмотрел на другой берег и покачал головой. Он еще раз окинул реку долгим взглядом, а затем вновь скрылся в лесу.

Следующие несколько минут Винтер, Рази и Кристофер тревожно присматривались то к реке, то к деревьям. Дождь продолжал нашептывать что-то в листве и вздыхать в долине, но кроме его шелеста и собственного тихого дыхания они ничего не расслышали. От таверны не доносилось ни звука, двери и окна оставались наглухо закрытыми. Через некоторое время Рази осторожно поднялся на ноги, завернулся в плащ и снова прислонился к дереву. Винтер уселась на промокший мох, покрывавший упавшее дерево, а Кристофер вновь принялся бесшумно скользить в полумраке позади нее.

Прошло уже больше часа, когда с другого берега донесся звук колокола с паромной пристани, который вывел их из оцепенения. Раздалось щелканье кнута и тяжелое скрипение проворачивающихся в блоках колес — это кто-то позади гостиницы вел тягловых мулов. Канаты поползли, медленно натянулись и поднялись из воды, начиная длинный путь, который необходимо было проделать, чтобы подтянуть плот с одного берега реки на другой.

Когда паром показался сквозь туман, дождь прекратился, как будто кто-то закрыл шлюзы в небе, и внезапно запел дрозд, издавая громкие трели в прозрачной тишине. Сквозь облака пробился свет клонящегося к горизонту солнца, и Винтер пришлось прикрыть глаза, которые ослепли от отражающегося от воды блеска.

Постепенно сквозь этот свет начали проступать отдельные очертания. Паром был полон: на нем столпилось по меньшей мере пятнадцать человек, каждый вместе со своей лошадью, высокие, в длинных плащах, лица всех скрывали капюшоны. Все молча, внимательно рассматривали приближающийся берег. Когда они приблизились, стала слышна песня гребцов, а от солнечного тепла с воды поднялся туман.

Внезапно Кристофер подскочил с глухим криком, и Рази пришлось ухватить его за подол туники, чтобы не дать поспешно подняться на ноги.

— Фех! — прошептал он. — На Кунна!

Похоже, он не осознавал, что заговорил на мерронском языке, но Винтер поняла, что он обращался к ней, когда он обернулся и ухмыльнулся.