Роберт Кинг - Потоки времени

Сегодня был закончен разбор завалов, и Баррин поднялся в лагерную стоянку, чтобы собрать вместе Урзу, Карна, Джойру и всех, кто в этот момент не был занят, чтобы все полюбовались достигнутым.

– Мы закончили, – улыбнулся Баррин, стоя перед Урзой и счищая с рук грязь.

Мастер оторвал недовольный взгляд от чертежей боевой машины, кивнул и жестами нетерпеливо показал паре учеников, что надо удалить лицевую панель, которую они только что приложили к металлическому корпусу. Один из юношей посмотрел на него недоверчиво, Урза вышел из себя:

– Мы должны увеличить размеры в средней части, иначе снаряды боекомплекта не будут поступать равномерно. Если их заклинит, то произойдет взрыв внутри рабочей камеры. Так что живо делайте то, что я сказал! Живо!

Как только ученики принялись за работу, Баррин повторил:

– Мы закончили. Мне хотелось бы, чтобы ты посмотрел.

Урза вернулся обратно к аппарату, изготовленному из тонкого гофрированного металла, по форме напоминающему огромную подкову, висящую под большим корпусом, наполненным нагретыми газами.

– Я ведь все-таки чем-то занят. Не мог бы ты подождать? Подготовьте соответствующую правилам церемонию. Я приду.

Улыбка сползла с лица Баррина.

– Двести ученых и учеников погибли при взрыве, Урза. Еще двадцать работали не покладая рук среди тех двух сотен призраков, чтобы почтить их память и продолжать помнить о них в будущем. Если ты не идешь ради меня, то приди хотя бы ради них.

– В то время как вы оплакиваете прошлое, – нетерпеливо перебил Урза, показывая рукой на недостроенную боевую машину, – я стараюсь изобрести то, что спасет наше будущее. Ты пойми – какая удача! Только этим утром мы догадались, почему пауки не работали, – им недостаточно лунного света в расселине, чтобы активизироваться. Это наша единственная надежда. Я должен закончить машину, или ваш памятник станет надгробием для нас всех. Я думаю о нашем будущем.

Баррин редко себе позволял подобное панибратство, но схватил Мастера за руку и потряс ее, чувствуя горячую волну ответной мощи, исходящей из рукопожатия этого человека.

– Ну пойдем посмотрим мемориал, то, из-за чего мы работаем ради будущего.

Урза еще раз сердито посмотрел на фюзеляж машины, где ученики спокойно работали, привинчивая гаечными ключами отдельные детали. Он позвал их.

– Пойдем вместе. Отложите пока инструменты. Мы собираемся заглянуть в прошлое. Бросайте все!

Они в изумлении смотрели на него, не веря своим ушам, пока его брови не приподнялись, что послужило знаком быстро побросать инструменты и пойти вслед за ним.

Урза отдал тот же приказ всем ученикам и преподавателям и покинул лагерную стоянку. Из всех намеченных работ примерно половина уже была выполнена, и народ Толарии, постепенно стекаясь и образуя пеструю толпу, последовал за Мастером. В течение нескольких долгих месяцев у каждого из них были свои обязанности, которые наложили отпечаток даже на их манеру одеваться. Облачение садовников отличалось от костюмов охотников, и особенно от одежды ремесленников, работавших над боевой машиной Урзы.

В день возвращения в глубины времен Старой Толарии все преподаватели и ученики снова находились в радостном ожидании, как в тот день, когда они впервые сошли с корабля. Отовсюду слышались шутки и смех.

Баррин удивлялся этому приподнятому настроению. Он и его чистильщики (так он мысленно называл тех, кто трудился рядом с ним) всегда проникались почтительностью и трепетом, работая среди руин. Теперь же руин почти не осталось.

Так как команда Баррина выполняла свою задачу в зоне медленного тока времени, то десять часов светлого времени суток выливались для них в шестнадцать рабочих часов. Несмотря на такие перегрузки, они были прилежными работниками. Фундаменты большинства зданий сохранились и имели правильную форму, хотя из них кое-где взрывом вывернуло камни. В основаниях разрушенных строений собиралась дождевая вода. На многих очищенных участках начала пробиваться трава. Несколько невысоких стен остались неповрежденными, но большинство прежних домов были осторожно снесены. Еще пригодные камни тщательно сортировались и аккуратно складывались для использования при постройке новых зданий. Не забыли и про мелкие камни – щебень, который кучами теперь лежал в новом лагере. В результате этих усилий старая школа теперь казалась зеленым заброшенным парком с тихими лужайками, дорожками, выложенными камнем, и спокойными водоемами. Как таковых руин больше не осталось. Приподнятое настроение Баррина упало, когда они стали подходить ближе к воронке взрыва.

По обеим сторонам образовавшейся площадки, выложенной причудливой каменной мозаикой, находились две трогающие душу достопримечательности. С одной стороны стоял Тефери. Выражение его лица не изменилось: рот открыт, глаза все еще напряженно зажмурены, огонь, окутывающий его, и влажный плащ, опустившийся всего на дюйм. Накренившийся угол здания остался стоять позади Тефери, закрывая его таким образом от яркого солнечного света.

Урза и Баррин остановились около бегущей от огня фигуры Тефери, живой святыни. Джойра вышла из толпы, встала рядом и скорбно смотрела на своего заключенного в тюрьму друга.

– Он в ловушке, как и я. Один. Брошенный. Ни живой ни мертвый.

– Мы спасем его, Джойра, – попробовал успокоить ее Баррин. – Мы найдем выход.

– Он не может добежать до нас. Мы не можем добраться до него. – В ее голосе прозвучали гнев и отчаяние. – Если он попробует выйти из этого капкана, он умрет.

– Да. Мы должны спасти его прежде, чем это случится, – подтвердил Баррин.

– Каждую ночь я ломаю над этим голову и не могу спать, думая о нем. Ведь должен же быть выход. – Она закрыла лицо дрожащими руками.

Баррин подхватил ее и потянул в сторону.

– Пойдем. Я тебе кое-что покажу.

На другой стороне внутреннего двора стоял мемориал погибшим при взрыве. Основой памятника послужил камень из фундамента разрушенного здания прежней академии. Урза хотел, чтобы этим камнем воспользовались при строительстве новой школы, но Баррин остался непреклонен. Он решил, что этот камень знаменует начало и конец старой академии. На одной стороне гигантского обломка стояла надпись: «Академия Толарии, основанная в 3285 АР» и добавлено «Разрушена в 3307 АР». На лицевой стороне памятника были выбиты имена погибших, а с другой – надпись на древнеиотийском языке, перевод которой гласил:

Души людей, которые погибли,перемолотые жерновами судьбы,– души всех людей,ушедших раньше нас,но мы продолжаем жить дальше.

Внутри полого камня хранились все найденные останки погибших, которые удалось раскопать Баррину и его команде, погребенные вместе, поскольку они вместе жили и вместе умерли.