Олег Говда - Возвращение

Этап второй. На вокзале меня обули как лоха. Вернулся домой и решил, что война осталась где-то далеко. В горах я же ни за что не повелся бы ни на какие женские прелести, даже если б та красотка-цыганка вообще нагишом разгуливала. В том смысле, пока не проверили бы с парнями близлежащие склоны на предмет засады или снайпера. А тут… Засмотрелся и оказался в неустановленном транспортном средстве. Ну и что с того, что оно похоже на рейсовый автобус? Я же не видел его на остановке. Больше того, мне даже маршрутная табличка ни разу на глаза не попалась… А подставной водитель мог подтвердить все, что угодно. Попросись я хоть в Ташкент или Караганду… Тем более что я очень удачно проспал всю дорогу и, положа руку на сердце, понятия не имею, куда меня завезли, даже в том мире…

Этап третий. Автобус оказался наполнен молодежью, удачно притворяющейся или являющейся на самом деле фанатами ролевых игр в натуральную величину и проводимых на свежем воздухе. О чем свидетельствовали и замеченные мною детали экипировки и отрывки разговоров. Но то был только фон и декорации. А главную тему о какой-то очередной борьбе бобра с ослом озвучивал некий господин Фрэвардин. И он же убедительно приглашал меня присоединиться в ней к силам света. Даже конфетку ненавязчиво предлагал, в виде некоего белокурого существа с задорно вздернутым носиком. Кстати — еще один контраст. Цыганка, как и положено ромам, волосом была чернее любого правительственного лимузина…

«Угу, интересные пошли ассоциации, — ожило второе Я. — Так и до изумительно упругих, по меньшей мере на вид, „подушек безопасности“ в количестве ровно двух штук сейчас доберемся. Вот же неугомонное наследие племенного уклада. Одну, значит, берем, другую — за руку держим, а о третьей размышляем? Да, Владик?.. Интересно узнать: а что по этому вопросу могла бы сказать Листица, ась?»

— Это еще что за бунт на корабле?! — возмутился я. А кто любит, когда его подловят на поступках и мыслях, пускай даже не постыдных, а всего лишь неблаговидных. — А ну тихо там, а то всех уволю без выходного пособия! Не перебивать, когда Чапаев, то бишь — Влад Твердилыч, тьфу, Максимович, думу думает!

А в ответ тишина. Прониклись, значит. Осознали…

Итак, на чем я остановился? На подушках бе… Тьфу, тьфу и тьфу!.. Все-таки сбили с мысли. Соберись… Девушек вместе с самолетами в сторону, что наперед выдвигается? Фрэвардин! Именно так.

Маска, кто ты?

Глядя в потолок, думается четче. Огонь и вода тоже способствуют образованию мыслей, но все больше каких-то лирических, или наоборот — глобальных. А если нужна сиюминутная конкретика, лучшей чертежной доски, чем нависающий над диваном потолок, и искать не стоит. Наверное, атавизм школьного воспитания.

Короче, улеглись, пристегнулись простынями и полетели.

«А под крылом самолета о чем-то поет зеленое море…»

Вот именно.

«Какое все зеленое, какое все красивое. Какое солнце желтое, какое небо синее».

И меня сюда, без предупреждения и пригласительного билета, а сразу мордой, то бишь спиной, об асфальт!

Стоп. Точка перехода… Случайная или постоянно действующая?

Нет, рано…

Сперва закончим с Фрэвардином. Что он мне предлагал? Вспоминай точнее. Вряд ли у вербовщика в излагаемом тексте были пустопорожние фразы. Вспоминай. Он не просто предлагал поиграть, а приглашал присоединиться и…? Было же что-то еще. Сейчас, сейчас… Ага, вот! Он приглашал меня в их лагерь! И место достаточно подробно описывал, и сроки какие-то называл… Вот проклятый склероз, плюс контузия от непосредственного контакта с булыжной мостовой. А вспомнить придется. Не знаю, что именно в том месте я найду… Вряд ли из того мира в этот переместился весь автобус, случайно уронив меня по пути следования. Но смотаться туда, к озеру, надо непременно, и обязательно в означенный временной период. Две недели?.. Точно, Фрэвардин упоминал о двух неделях! Ну-ка, ну-ка!.. И гоблины заявятся второй раз тоже ровно через две недели. Не-е, не годится, явная натяжка… С того момента пара дней уже прошла. Ладно, неважно, главное зацепится.

Я мысленно вернул себя в прошлое и попытался до мельчайших подробностей представить ту картинку. Вот я пытаюсь вздремнуть, из-под прикрытых век привычно поглядывая на шевеление в автобусе…

— Мастер Фрэвардин, а там и в самом деле пригожее место? — громко спросила одна из девчонок.

— Замечательные места. Буковый лес, речка. У озера большая поляна. Чуть в стороне парочка пещер. Местность холмистая, но не слишком. И до ближайшего жилья около десяти километров. Будет где порезвиться…

Точно. Или — почти так. Всплыли ориентиры. Или это справочная помогла?

«Нас там еще не было».

Резонно. Отмазка, конечно, но по существу вопроса. Опять сбился…

Большая поляна у озера примерно в десяти километрах. Погоди, а Приозерное?.. Нет, Фрэвардин же внятно сказал, что там есть пещеры, а это — в противоположную сторону. И до ближайшего жилья — десятка. Хотя это там, а здесь? Ладно, я же все равно по окрестности погулять решил, вот и расспрошу местную молодежь. Может, и знает кто о такой полянке? Но что найти ее надо, зуб даю. Ведь не зря он о ней упомянул. Совсем не зря. А вдруг меня там комплект для выживания в средневековом мире дожидается или руководство для начинающего прогрессора? Или инструкция по изготовлению обратного телепорта? Или я тут должен постоянный канал организовать, а сам типа таможенником работать. Как там, у Клиффорда Саймака в «Пересадочной станции»?

— Так, граждане, попрошу не толпиться. Предъявляем документики и роговицу глаза в развернутом виде, а багаж к досмотру. Не шумим, не шумим… Не мешаем работать органам. Сами себя задерживаете.

Мне эта мысль так понравилась, что я ее даже озвучил. Под ехидный смешок внутри сознания. Хорошо хоть бестелесные, а то б они мне в три пальца еще ту морзянку на лбу выстучали.

М-да, и хоть я сам себя уже почти убедил, что тут лучше, чем дома, от обратного билета, особенно с открытой датой, не отказался бы. Чего лукавить… Хотя бы для того, чтоб родителей обнять и успокоить. Каково им там сейчас? Хорошо, если та авария только в моем сознании произошла, а на самом деле, тот я — среди пропавших без вести числюсь. А если «кукловоды» подсуетились и положили у обочины макет моего тела, который будет опознан и предан земле? То-то… А ведь мой счетец, на предъявителя, растет потихоньку. Поимейте это в виду, господа нехорошие! Рано или поздно — платить придется.

Ладно, об этом потом. Что-то я еще упустил. Ага!

«Ей, подселенцы! Ну-ка, быстро сознавайтесь! Вся эта возня не вами ли самими и затеяна?»