Томас Барнс - Хозяин тумана

Вингмохавишну невольно посмотрел на своих спутников, словно проверяя, не перехватили ли и они этот телепатический канал. Но Маскей, Парсонс и Кипис были настолько ошеломлены смертью Уэлбека, что не могли ничего воспринимать и забились по разным сторонам прямоугольной корзины.

— Чего ты хочешь? Оставь меня, — яростно завопил Вингмохавишну, обращаясь к стоящему внизу. — Я улетаю!

«Счастливого полета… Береги себя и помни, что мы еще встретимся…»

Воздушный шар, между тем, поднимался все выше и выше, оставляя внизу Небоскреб, торчащий среди бескрайних морских просторов. В первых лучах рассветного солнца истаяли фигуры людей-крыс, пожирающих Уэлбека. Пропал силуэт С’герха, стоящего на высоком бетонном парапете.

Дом, в котором родился и вырос Таррейтал, сначала уменьшался в размерах. Потом аэростат двинулся дальше, и огромный Небоскреб превратился в тонкую, едва заметную иголку и вскоре окончательно растворился в мрачном небытии. Принц еще не знал, что ему суждено будет вернуться сюда. Казалось, что история его жизни в Наккуте завершилась, а между тем она находилась только у истоков. Клубок нити его судьбы только начинал запутываться и делать свои первые обороты.

Сначала Вингмохавишну никак не мог поверить в то, что они действительно спаслись. Он стоял в плетеной корзине и не мог убедить себя самого, что они, действительно, улетали прочь от яростных полчищ лемутов и навсегда ускользали от жесткого невидящего взгляда С’герха.

Аэростат плавно парил. Он то поднимался, то опускался на незримых потоках, словно парусное судно, подчиняющееся направлению морских течений.

Место, когда-то называвшееся Наккутом, исчезло за клубами туманных облаков, стелющихся над безмолвными просторами Внутреннего моря. Воздушные потоки несли воздушный шар в неизвестные пределы, и никто не мог сказать, где он опустится.

Розовый солнечный диск, окруженный волнистым туманным ободом, уже начал подниматься на нежную небесную лазурь. Над поверхностью моря плыла зеленоватая, белесая прозрачная дымка. Повсюду, куда ни простирался взгляд, покачивались клубы изумрудных сполохов, скользящих над волнами.

Повернувшись к своим спутникам, принц сказал:

— Что же вы не радуетесь? Что же вы молчите?

— Поздравляю тебя, мой повелитель! — робко пискнул забившийся в угол Кипис.

Квадратноголовый коротышка дрожал всем тельцем. Непонятно было, замерз ли он, или сотрясается так сильно от невыносимых испытаний, выпавших на его долю.

Сидевшие в противоположном углу Маскей и Парсонс не поддержали шута, а, переглянувшись между собой, только напряженно, грозно насупились.

— Что же вы молчите? Раньше вы и секунды не могли прожить без бессмысленной болтовни. Что это случилось с вами? — повторил Таррейтал. — Неужели люди-крысы все-таки успели отгрызть вам языки?

— Как ты мог… — хрипло спросил Парсонс.

— О чем ты? — прищурился Вингмохавишну.

— Как ты мог так поступить с Уэлбеком… Мы могли спасти его! Еще немного, и мы вытянули бы его, подняли в корзину!

— Еще немного, и мы сами очутились бы на крыше! — нервно повысил голос принц. — Сейчас вы уже покоились бы в лемутских желудках и дышали бы не свежим воздухом, а гнилью крысиного брюха!

— Ты убил его… — прошептал Маскей. — Ты бросил его на растерзание…

Что-то в словах и во взглядах двоих его спутников заставило Таррейтала насторожиться.

Только Кипис сидел тихо, не шелохнувшись, в своем углу.

Маскей и Парсонс вскочили на ноги у противоположной стенки просторной корзины. Нечто странное, необычное сквозило в их поведении. Они стояли, сверкая глазами и вздрагивая от нервного напряжения. Казалось, юноши едва сдерживали себя, чтобы не броситься с кулаками на принца.

Тяжелое предчувствие ледяным сквозняком проскользнуло по душе Вингмохавишну. Он решил не обострять обстановку, а мысленным лучом скользнуть в их сознание, чтобы изнутри попытаться понять состояние своих приятелей.

Теперь он мог это делать даже спокойнее, чем раньше.

С помощью серебряного медальона его собственные силы концентрировались. Ментальные блоки Маскея и Парсонса не могли стать преградой для его телепатического канала, а он, закрываясь, мог проникать во все секторы их рассудка и памяти.

Раньше, во время учебных тренировок, они неоднократно проделывали такие трюки, но откровенно, исключительно при полном согласии друг друга. Все это было достаточно опасно и постоянно происходило только под строжайшим наблюдением аббата Фарсманса. Всегда такой проникающий контакт носил дружеский характер, а потом, когда силы их окрепли, порой они иногда позволяли себе ментальные взаимодействия с откровенно шутливым, веселым оттенком.

Так что Таррейтал прекрасно представлял себе ментальные поля друзей. Но сейчас он, к своему изумлению, обнаружил, что события последних дней, — штурм Небоскреба, схватка с лемутами и опасный побег из Небоскреба, все это разрушило привычные построения их рассудков, напоминавших, как и у всех обычных, нормальных людей, многоэтажный лабиринт с упорядоченными тоннелями и многочисленными переходами.

И у Маскея, и у Парсонса, у каждого из них разум под воздействием испытаний не выдержал. Возводимые долгими годами внутренние конструкции трансформировались и ясные, логичные построения, сооружаемые под руководством аббата Фарсманса, превратились в некие бесформенные комки. Сознание каждого трансформировалось в некое сплошное, неупорядоченное месиво, которым так трудно было управлять даже его владельцу.

Принц даже уловил импульсы полыхающей ненависти, пульсирующими кольцами распространявшейся от рассудков обоих его приятелей. Они были так ошеломлены смертью Уэлбека, что сконцентрировали всю свою психическую энергию на Вингмохавишну, которого считали главным виновником случившегося.

Тем не менее, Таррейталу с помощью ментального рефлектора удалось послать в мозг каждого сильный умиротворяющий импульс. Он понимал, что прямая стычка в плетеной корзине воздушного шара, плывущего на большой высоте над бескрайними морскими просторами, окажется гибельной для всех.

Неимоверным усилием воли он сконцентрировал энергию и создал широкий ментальный канал, позволяющий какое-то время сдерживать гневный порыв.

Этот телепатический маневр ему удался. Причем все вышло так эффективно, что через мгновение Маскей и Парсонс, еще недавно готовые развязать схватку, застыли в нерешительности и засомневались.

Но на этом Таррейтал не остановился. Он почувствовал, что за последнее время способности его окрепли и ему не только под силу остановить разъяренных друзей. В этот момент Вингмохавишну ясно видел, что ему удается завладеть разумом каждого из них…