Алан Троуп - ЛЮДИ КРОВИ

– Там посмотрим, – говорю я. – Если он будет и дальше надоедать, тогда… тогда я последую твоему совету.

Мне не терпится отправиться в путь. Хочу побродить по своему старому дому. Хочу спать в своей постели со своей женой. Здесь мне не хватает влажного ветра, неумолчного гула океана за окном. Мне хочется пересечь Бискайскую бухту на своем «Грейди Уайте», показать Элизабет резвящихся дельфинов. Но когда она просит меня задержаться на один день, чтобы провести его с матерью и сестрой, я не могу отказать ей.

Ее отец застает меня на веранде. Дело к вечеру, и я греюсь в лучах заходящего солнца. Чарльз Блад – в своем истинном обличье, а я – в человеческом. Дракон возвышается надо мной, как огромная башня.

– Уже упустил из виду свою жену? – шутит Чарльз.

Я отвечаю улыбкой. Чарльз Блад прекрасно осведомлен о моей способности в любой момент чувствовать, где находится Элизабет. Я вижу их с Хлоей наверху, хотя очертания и несколько размыты. Они обе в человеческом обличье. Хихикают, перешептываются, делятся мечтами о будущем. Я всегда знаю, где Элизабет и благополучна ли она, как знаю это о своей руке или ноге например. Должно быть, именно это имела в виду мать Элизабет, когда сказала, что между нами всю жизнь будет существовать тесная связь. Пусть не делиться нам больше мыслями, но мы чувствуем друг друга каждую секунду.

– Вообще-то, я даже рад, что застал тебя одного. Хочу поговорить с тобой, пока ты не забрал ее у нас, – говорит Чарльз.

Я весь внимание.

– Уж не знаю, почему так вышло, но ты получил очень неподходящее воспитание, – он машет лапой с длинными когтями, словно отгоняя от этого факта.- Впрочем, что теперь об этом говорить -дело прошлое. Сейчас гораздо важнее, чтобы ты понял, что ты обретаешь.

– Что вы имеете в виду? – спрашиваю я, напомнив себе, что он как-никак отец моей невесты, с трудом преодолевая порыв повернуться к нему спиной и отказаться выслушивать его нравоучения.

– Я имею в виду Элизабет,- говорит он, внушительно глядя на меня своими холодными зелеными глазами. – Я знаю, на что способны наши юноши.

У тебя, несомненно, большой опыт общения с женщинами. Но теперь ты имеешь дело с другой женщиной – с женщиной нашей породы. Она может принадлежать тебе, но было бы наивно думать, что ты можешь руководить ею…

– Отец говорил мне, что наши женщины бывают очень порывисты и необыкновенно упрямы.

Чарльз смеется:

– Особенно твоя жена. Она из всех моих детей больше всего похожа на свою мать. Так что я знаю, что говорю. Иногда кажется, что ты делишь ложе с тигрицей, – тон его снова становится суровым. – Так вот, твое дело – следить, чтобы она не причинила себе вреда. Знай, что я рассчитываю на тебя… что я поручаю ее тебе.

Я киваю и заверяю, что ему не о чем беспокоиться. И все же после его ухода задумываюсь, как же мне управлять этим полудиким существом.

На следующее утро нас будит гудок машины Дерека. К тому времени, как я заканчиваю одеваться, Дерек успевает прогудеть еще три раза. Элизабет в человеческом обличье, обнаженная, все еще нежится на тонких простынях. Она вздыхает и говорит.

– Я еще даже не уложила вещи. Пожалуйста, пойди и составь этому дураку компанию. Скажи ему, что я скоро приду.

– Скоро? – усмехаюсь я, уже наученный горьким опытом.

– «Скоро» для моей возлюбленной может означать от нескольких минут до нескольких часов. С самым невинным видом она пожимает плечиками:

– Обещаю: я быстро!

Родителей Элизабет и ее младшего брата я застаю в их естественном обличье. Они принимают солнечные ванны на веранде в ожидании нас с Элизабет. Хлоя, в человеческом теле, босоногая, прелестная, в обрезанных до колен джинсах и красном топе на тоненьких бретельках, которые перекрещиваются у нее на спине, сидит на капоте «лендровера». Увидев меня, она машет рукой и спрыгивает с капота. Дерек, тоже в своей человеческой оболочке, сидит за рулем и, хмурясь, посматривает на часы. Двигатель автомобиля раздраженно урчит.

– Слушай, дружище, зря я вызвался отвезти вас на побережье. Что я вам, такси, что ли! Сколько можно ждать? Вам бы следовало поторопиться, чтобы я засветло успел вернуться домой.

– Не обращай на него внимания,- говорит Хлоя.

Привстав на носочки, она чмокает меня в щеку.- Просто Дереку завидно, что Элизабет уезжает из дома раньше него.

– Элизабет просила передать, что скоро спустится, – говорю я.

– Слыхали! – машет рукой Дерек.

Хлоя хихикает. Она хватает меня за руку и тянет за собой:

– Пошли, я покажу тебе конюшню и мою лошадь!

Я позволяю ей себя увести.

– Ты часто смотришь кино? – спрашивает она, – А телевизор? А какие книги тебе нравятся?

Мои ответы – только повод для новых вопросов, Я вдруг понимаю, что очень хотел бы взять эту девочку с собой. Пусть бы жила с нами. Из всей семьи моей невесты, включая и саму Элизабет, Хлоя – самая любознательная. Она гораздо больше других интересуется тем, как живут люди.

– Я назвала его Аттикус,- говорит Хлоя, подведя меня к стойлу с небольшой белой лошадкой. Она усмехается: – Папа спросил, почему я выбрала это имя. Я ответила, что так звали одно очень нежное существо. «Но ведь ты никогда не знала никого, кого бы так звали!» – удивился папа. Знаешь, ему не нравится, что я слишком много читаю. Мне смелости не хватило признаться ему, что я назвала лошадку в честь адвоката из «Убить пересмешника». Ты ведь читал эту книгу, правда?

Я киваю, и она награждает меня широкой улыбкой. Потом она вскакивает на лошадь, пришпоривает ее своими босыми пятками, мчится во весь опор, однако вскоре останавливается, дожидается меня и пускает лошадь шагом.

Когда мы подходим к дому, Элизабет машет нам с веранды. Я машу в ответ. Очень забавно видеть мою невесту в человеческом обличье, окруженную тремя драконами. Даже ее младший брат гораздо выше ее. Потом я обращаю внимание на кожаный чемоданчик и маленький деревянный ящичек, что стоят на полу у ее ног.

– Это все ее вещи? – удивленно спрашиваю я Хлою.

– Это все, что у нее есть,-просто отвечает она.- Мы здесь, в Яме Моргана, не нуждаемся в обширном гардеробе.

– А коробка?

– Там семена и рассада. Мама хочет, чтобы Элизабет взяла их с собой и там посадила свой собственный сад.

Я киваю, вспомнив о садике моей матери на Кровавом рифе. Как хорошо, что теперь за ним будет кому ухаживать!

Уже в машине я говорю Элизабет:

– Надо купить тебе кое-что из одежды в Монтего.

Хлоя скачет на своей лошадке рядом с автомобилем. Она вполне поспевает за нами. Они с конем как будто срослись, стали одним целым. Перед поворотом из Ямы Моргана Хлоя отстает, помахав нам на прощание. Элизабет машет ей в ответ.