Терри Пратчетт - Вор времени

– ПРОШУ ПЮЩЕНИЯ?

– Ну, в смысле… я пытался все исправить и не успел.

Смерть кивнул.

– ЭТО Я ПОНЯЛ. НЕПОНЯТНО, ЧТО ТАКОЕ «ТА-ДА».

– Таким образом я обозначал шутку,- сказал Шобланг.

– АГА. КАЖЕТСЯ, Я ТЕПЕРЬ ПОНИМАЮ, ЗА-

11 ЕМ НУЖЕН ЭТОТ ЗВУК. НА САМОМ ДЕЛЕ, ГОС-

11 ОДИН ШОБЛАНГ, ОПОЗДАВ, ТЫ ПОСПЕШИЛ.

ТЛ-ДА.

– Пардон?

– УМЕР СЛИШКОМ РАНО, ПРЕЖДЕ СГОКА.

– Вот и мне так показалось!

– ЕСТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ МЫСЛИ, ПОЧЕМУ? ЭТО ВЕДЬ ВЕСЬМА НЕОБЫЧНЫЙ ФАКТ.

– Знаю только, что маховики словно взбесились, а я, видимо, слишком быстро снял нагрузку, когда один из них пошел вразнос,- ответил Шобланг.- Эй, ты только глянь на этого мальчишку. Смотри, как он заставляет этих шельмецов танцевать! Жаль, он не был моим учеником! Да что я несу? Он сам многому мог бы меня научить!

Смерть огляделся.

– КОГО ТЫ ИМЕЕШЬ В ВИДУ?

– Того мальчишку на помосте, видишь?

– БОЮСЬ, Я НИКОГО ТАМ НЕ ВИЖУ.

– Что? Да вон же он торчит! Отчетливо виден, как нос на ли… Ну, только не на твоем лице, конечно…

– Я ВИЖУ, КАК ДВИГАЮТСЯ ЦВЕТНЫЕ ВТУЛКИ…

– А кто, по-твоему, их двигает? Ты же Смерть, верно? Я думал, ты всех видишь!

Смерть уставился на танцующие катушки.

– ВСЕХ… КОГО НУЖНО,- сказал он, не спуская глаз с помоста.

– Гм,- откликнулся Шобланг.

– ДА. ИТАК, НА ЧЕМ МЫ ОСТАНОВИЛИСЬ?

– Слушай, если я, как тебе кажется, поспешил, так, быть может, ты…

– ВСЕ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, ОСТАЕТСЯ СЛУЧИВШИМСЯ.

– Это что еще за философия?

– ЕДИНСТВЕННАЯ, КОТОРАЯ РАБОТАЕТ.- Смерть достал жизнеизмеритель и внимательно посмотрел на него.- ВИЖУ, ИЗ-ЗА ЭТОЙ ПРОБЛЕМЫ ТВОЕ ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ СЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ ЛЕТ. У ТЕБЯ ЕСТЬ ГДЕ ОСТАНОВИТЬСЯ?

– Остановиться? Я – покойник! Это тебе не ключи от дома потерять! – рявкнул Шобланг, уже начинавший терять отчетливые очертания.

– А КАК-НИБУДЬ МОЖНО ПРИБЛИЗИТЬ СРОК ТВОЕГО ПЕРЕРОЖДЕНИЯ?

Шобланг исчез.

В этот вневременной момент Смерть повернулся, чтобы еще раз посмотреть на зал маховиков…

Тик

Меловой цилиндр, тихонько поскрипывая, снова начал вращаться.

Потом по очереди пришли в движение дубовые Ингибиторы, принимая на себя возрастающую нагрузку. На сей раз отчаянного визга подшипников не было слышно. Цилиндры вращались медленно, как престарелые балерины, взад и вперед, постепенно компенси-

I )уя напряжение, по мере того как миллионы людей во внешнем мире искажали время в соответствии со сво-и ми прихотями. Ингибиторы поскрипывали, будто чай-

II ый клипер, огибавший мыс Гнева при слабом бризе.

Затем застонали большие каменные колонны, запиравшие себе время, с которым не могли справиться их меньшие собратья. Помимо скрипа возник глухой гул, но он тоже был тихим и управляемым…

Лю-Цзе осторожно опустил руку и выпрямился.

– Изящный, чистый переход,- констатировал он.- Все отлично поработали.

Он повернулся к изумленным запыхавшимся монахам и поманил к себе самого старшего из них. Достал из-за уха помятую самокрутку.

– Итак, Рамбут Рукопут, что, по твоему мнению, это было?

– Э… Ну… Случился выброс, который сорвал…

– Нет, после этого,- перебил его Лю-Цзе, чиркнув спичкой по подошве своей сандалии.- Лично мне кажется, не произошло буквально следующее – вы не метались по залу, будто свора куриц с отрубленными головами, а послушник не поднимался на помост и не восстанавливал равновесие, причем уверенно, четко и гладко. Этого не могло произойти, потому что не могло произойти никогда. Я прав?

Монахи, работавшие в зале Ингибиторов, не относились к самым великим мыслителям монастыря. Они занимались тем, что чистили, смазывали, разбирали и ремонтировали, выполняя указания стоявшего на помосте человека. Рамбут Рукопут наморщил лоб.

Лю-Цзе вздохнул.

– А произошло, как мне кажется, вот что,- продолжил он, пытаясь помочь монаху.- Вы все, парни, оказались на высоте и напугали меня и этого молодого человека до смерти демонстрацией своего невиданного мастерства. Настоятель будет счастлив до пузырей. Можете быть уверены: на обед получите добавку момо к своей тугпе, если понимаете, что я имею в виду.

Рукопут поднял услышанное по мысленному флагштоку, и к небесам вознеслась молитва. Он улыбнулся.

– Однако,- сказал Лю-Цзе, подойдя ближе и по-11изив голос,- вероятно, я очень скоро появлюсь здесь снова – зал нуждается в хорошей уборке,- и если через неделю увижу, что вы продолжаете бездельничать и отсиживать свои задницы… у нас случится серьезный разговор.

Улыбка мигом исчезла.

– Да, метельщик.

– Вы должны проверить все маховики и позаботиться о подшипниках.

– Да, метельщик.

– Кстати, и подметите господина Шобланга.

– Да, метельщик.

– Ну, хорошо тут позабавиться. А нам с молодым Лобсангом пора. Вы много сделали для его образования.

Он взял безвольного Лобсанга за руку и повел по залу мимо длинных рядов вращающихся, гудящих Ингибиторов. Под высоким потолком все еще висел синеватый дым.

– Воистину начертано: «Можно сбить с ног даже перышком»,- пробормотал он, когда они шагали к выходу по наклонному тоннелю.- Ты заметил инверсию, прежде чем она произошла. А я зашвырнул бы всех пас на неделю вперед. По меньшей мере.

– Извини, метельщик.

– Извини? Тебе не за что извиняться. Я никак не могу взять в толк, сынок, кто же ты такой. Ты слишком быстро соображаешь. Ты вел себя здесь как утки в воде. Тебе не нужно изучать предметы, на простое шакомство с которыми у всех прочих уходят долгие годы. Старина Шобланг, да перевоплотится он там, где красиво и тепло,- даже он не умел распределить нагрузку до секунды. Именно до секунды. По всему треклятому миру – Он поежился.- Слушай совет. Никому не рассказывай об этом. Люди могут повести себя странно.

– Да, метельщик.

– И вот еще что,- сказал Лю-Цзе, выходя из пещеры в залитый солнцем сад.- Что это с тобой приключилось прямо перед тем, как Ингибиторы вышли из-под контроля? Ты что-то почувствовал?

– Не знаю точно. Мне просто показалось, что… на мгновение все стало неправильным.

– А раньше такое происходило?

– Не-ет. Но было немного похоже на то, что случилось в зале Мандалы.

– Ладно, об этом тоже никому не говори. Нынешние большие шишки даже понятия не имеют, как работают маховики. Всем сегодня плевать на Ингибиторы. То, что работает исправно, никто никогда не замечает. В старые времена ты даже монахом не мог стать, если не проработал в зале Ингибиторов ажно шесть месяцев смазчиком, уборщиком и грузчиком. И всем оттого было только лучше! А чему учат сегодня? Послушанию да космической гармонии! В старые времена ты всему обучался на своей шкуре. Быстро узнавал, что если не отпрыгнуть в сторону, услышав крик «Сброс!», то получишь пару лет в самое болезненное место. И нет более совершенной гармонии, нежели вид плавно вращающихся маховиков!