Наталья Ручей - К черту! Но если ты сделала все эти глупости…

— Твои?

Она кивнула, и богатство перешло в ее ладошку. Мальчик собирался уйти так же быстро, как и пришел, но Вилла, вытерев мокрые щеки, спросила прямо:

— Хочешь, я буду твоим другом?

Мальчик смерил ее долгим взглядом, и Вилла подумала, что он откажется. Почти взрослый, к чему ему малышня? Но мальчик растеряно спросил:

— Друзья?

И Вилле захотелось тоже когда-нибудь за него вступиться и еще захотелось, чтобы он никогда больше не сомневался. Она взяла его за руку.

— Друзья.

Так они познакомились с Доном.

Много позже, на ее четырнадцатый день рождения, Дон подарил ей настоящую черную жемчужину, и она невольно вспомнила, как он дрался за стекляшки, будто на кону королевство.

— У меня никогда ничего не было, — пояснил Дон, когда она спросила, — поэтому я не люблю делиться.

— Но ты ведь даже не знал меня тогда и мои бусы точно твоими не были.

Дон ничего не ответил, но невысказанное она поняла после его смерти. Лицемерные слезы в глазах его белокурой пассии, и вроде бы сочувственные взгляды повзрослевших мальчишек-соседей, но Вилла не верила им, и не хотела слышать их сожалений. Она не была готова делить с кем-либо даже воспоминания о Доне.

А сейчас… Если он найдет хорошую девушку, которая будет любить его сильнее, чем она…

Чуп начал водить вокруг нее хороводы, что-то бубнил под нос, насупленный, строгий — без записи не подступишься.

— Предупреждаю сразу, — начал нравоучения, — смотреть молча и недолго. Как только увидишь, что с подружкой все хорошо, киваешь мне, и мы возвращаемся. Если ты долго не киваешь, я наступаю тебе на ногу, больно, потому что это не шутки, и могут быть неприятности. Я понятно объясняю?

— Пока да.

Неприятности — это по ее части. Может, на этот раз обойдется?

— Ну, надеюсь, — Чуп умница, не поверил. — Или плакали твои ноги.

— Понятно, понятно.

Чуп еще больше насторожился, тяжко вздохнул, но взял за руку и приказал посмотреть на него, приготовиться.

— Уже телепортируемся?

— Приготовиться молча, — прошипел Чуп, — и я не говорил о телепортации, у меня свои методы. И смотреть мне в глаза, а не на макушку, будто собираешься погладить. Дон уже говорил тебе, что я — не кот, а ты все с ласками.

— Он говорил, что ты не поросенок, — уточнила Вилла.

— Ну, а я вот добавляю, что и не кот.

— Значит, пристаю с ласками?

— Хватит придираться! — шикнул Чуп. — Не даешь сосредоточиться! В глаза и молча!

Вилла надеялась, что ее взгляд был достаточно красноречив, и зверек понял, что отныне никаких дружеских бесед, никаких намеков погладить макушку — только деловые переговоры, и то нечасто.

Чуп пощекотал ее по животу, подмигнул и приложил палец к губам. Вот сколько можно об одном и том же? Она помнит, что надо молчать, помнит, только разок хихикнула, а это не считается.

Тело окутал маслянистый кокон, и Вилла вцепилась в мохнатую лапку Чупа. Везет ей на пушистых знакомых… Эта мысль растворилась, как только Вилла увидела Летху.

Несколько секунд, и коридор в трехэтажке Дона сменился на комнату, утопающую в восковом свете. Огромная чужая комната, огромная кровать на высоком помосте со ступенями, трое огромных демонов, не сводящих глаз с рыжей девушки, которая кошкой извивалась на шелковых простынях.

Виллу и Чупа не замечали, но она затаила дыхание; дальний угол, с которого они наблюдали, уже не казался дальним. Смех Летхи, жар мужских тел, желание, окутавшее комнату, подкрались к непрошенным гостям.

Или только к Вилле? Она не могла отвести взгляда от пикантной картины, чтобы проверить. Позже, насмотрится на Чупа позже, а здесь такое…

Рыжая обнаженной лежала на кровати, считалочкой выбирая любовника. Сбилась, расхохоталась, начала снова.

Три демона переглянулись, один вышел вперед. Длинные черные волосы, фиолетовые браслеты на запястьях, и изогнутый змеей на плече. Аббадон.

Марбаса легко узнать по взъерошенным темно-каштановым волосам, замысловатым татуировкам на спине и усмешке угодника. Сомнительно, что это не его настоящий образ.

Третий сидел в кожаном кресле, и Вилла видела его вполоборота. Нога за ногу, в отличие от других, одет: белоснежная рубашка застегнута на все пуговицы, кроме двух верхних, а вот на брюках пуговица отдыхала. Сигаретный дым окутывал его, со скукой, неспешно. Хаос.

Так хотелось встряхнуть его, вспугнуть с лица это выражение напыщенности, что Вилла едва не окликнула его. Он бы удивился? Или сделал вид, что ничего странного не произошло?

А два других? Продолжили бы игру?

Вилла с любопытством следила за острым коготком Летхи и повторяла про себя ее считалочку. Кто же будет первым?

И вспыхнула. Первым… А потом все трое, как Летха и говорила? И она это увидит? Это… затягивает, черт возьми, и слышать — далеко не так жарко и греховно, как видеть.

Когда считалочка оборвалась на Самаэле, Вилла вздрогнула, будто выбрали ее. А демон медленно выпустил очередную порцию дыма и сигарета, казалось, волновала его больше, чем девушка.

— Странно, неужели я? — спросил равнодушно. И подтвердил догадку Виллы: — Уступаю очередь Марбасу, докурю.

Протесты Летхи заглушили возмущенный возглас Виллы. Самаэль безразлично отвернулся, когда два демона заняли место рядом с девушкой. После первого же поцелуя Летха стихла, разомлела и сама потянулась навстречу мужским рукам.

Чуп тряс Виллу, как яблоню, но она не могла заставить себя отвернуться. Чуп, как и обещал, наступил на ногу, но уходить рано. Вдруг это морок и Летха на самом деле хочет уйти?

Как ее вырвать у демонов, Вилла не представляла, но если придется, сумеет, найдет убедительные доводы. Да вот уже нашла: Дон. Не пожелают же они ссориться с хозяином города?

Вмешаться? Или все, что происходит в комнате — полюбовно? Горящие свечи, игра в считалочки — видимость?

К видимости прибавилась слышимость — стоны. Кровать смешала тела и лица, а стоны слились в один неразборчивый, с переходом на всхлипы. Где чьи руки и ноги различить могли разве что владельцы конечностей, а Вилла следила за прытким спрутом с изумлением и страхом, что все это когда-нибудь придется повторить и ей.

Все-таки она была права, что решила так позориться в другом городе, не хватало еще после этого увидеться с тем, кто ее… Присмотрелась к Летхе. С тем, кого она… Летха снова сменила позицию… Одним словом, не хватало еще смотреть в глаза, тому, кто ее… и кого потом она…

Засмотревшись, Вилла не учла, что в фильме участие принимают не только актеры и зрители, но и режиссер. Самаэль прорычал нечто нечленораздельное и все стихло. Три демона повернули головы в сторону Виллы и Чупа. Они что… их видели?!