Джон Толкин - Властелин Колец: Две Крепости

— Но для всадников Марки это было очень давно, — сказал Арагорн, — для них рассказы о строительстве этого дворца — легенда, теряющаяся в тумане времен. Теперь они называют эту землю своим домом, своей собственностью, и язык их изменился и отличается от языка их северных родственников.

Он тихим голосом запел песню на языке, незнакомом эльфам и гномам; но они слушали, потому что их околдовала суровая мелодия.

— Вероятно, это язык рохирримов, — предположил Леголас, — он похож на эту землю; он богат и обширен, но в то же время жесток и строг, как горы. Но я не понимаю слов, чувствую только печаль, свойственную смертным людям.

— Вот как это звучит на общем языке, — сказал Арагорн, насколько я могу перевести:

Где ныне конь и всадник?Где рог, что трубил когда-то?Где шлем и кольчуга?Где волосы, летящие по ветру?Где огонь, что пылал?Где звонкие струны арфы?Где весна и плоды,Где тучная нива?Они прошли, как дождь над горой,Как ветер, летящий в лугах.Дни закатились на западе,Пали в тень за холмами.Кто может собрать дымДавно сгоревшего Леса?Кому дано увидеть, что с МоряВозвращаются ушедшие годы?

Так говорил давным-давно забытый поэт в Рохане, вспоминая, как высок и прекрасен был Эорл Юный, ехавший с Севера. Его конь Фолароф, отец лошадей, был крылатый. Так поют люди по вечерам.

С этими словами путники миновали молчаливые могилы. Поднимаясь по извилистой дороге на зеленый склон холма, они подъехали наконец к широкой обветренной стене и воротам Эдораса.

Здесь сидело много воинов в ярких кольчугах. Они вскочили и преградили им путь копьями.

— Стойте, чужеземцы! — воскликнули они на языке Риддермарка, потребовав, чтобы путники сказали им свои имена и дело, которое привело их сюда. В глазах их было удивление, но не было дружелюбия; и они мрачно поглядывали на Гэндальфа.

— Я хорошо понимаю вашу речь, — ответил он им, — но мало кто из чужеземцев умеет это. Почему вы не говорите на общем языке, как это принято на Западе, если хотите, чтобы вам ответили?

— Такова воля короля Теодена: никто не должен пройти через эти ворота, если он не знает наш язык и если он не друг нам, — ответил один из стражников. — Мы никого не пропускаем, кроме наших людей и тех, кто пришел из гондорского Мундбурга. Кто вы, одетые так странно и едущие верхом на лошадях, подобных нашим? Никогда не видели мы столь необычных всадников, не видели такого гордого коня, как один из тех, что несут вас. Это один из меаров, если только на наши глаза не наложено заклятие. Говорите, может, вы чародеи, шпионы Сарумана, привидения, посланные им? Говорите, и побыстрее!

— Мы не привидения, — ответил Арагорн, — и ваши глаза вас не обманывают. Это ваши собственные лошади, как вы, несомненно, догадались. Но вор-конокрад редко возвращается к конюшне. Вот эти Хасуфель и Арод, данные нам два дня назад Эомером, третьим Маршалом Марки. Мы привели их обратно, как и обещали ему. Разве Эомер не вернулся и не предупредил о нашем прибытии?

Беспокойство промелькнуло в глазах всадника-стражника.

— Об Эомере я ничего вам не скажу, — ответил он. — Если то, что вы говорите, правда, тогда король Теоден, несомненно, вас захочет выслушать. Может, ваш приход и не совсем внезапен. Две ночи назад к нам приходил Змеиный Язык и сказал, что по приказу Теодена ни один чужеземец не должен пройти через ворота.

— Змеиный Язык? — переспросил Гэндальф, пристально вглядываясь в стражника. — Не говорите больше ничего! Но мы пришли не к Змеиному Языку, а к самому Повелителю Марки. Я тороплюсь. Пошлите сообщить о нашем приходе! — Глаза Гэндальфа сверкнули.

— Да, я пойду, — медленно ответил тот. — Но какие имена должен я сообщить? И что мне сказать о вас? Вы кажетесь старым и усталым, но я чувствую в вас силу и какую-то власть.

— Ты хорошо видишь и хорошо говоришь, — заметил маг. — Я Гэндальф. Я вернулся. И смотрите! Я привел назад коня. Это великий Обгоняющий Тень, который не покоряется ничьей руке. А рядом со мной Арагорн, сын Араторна, потомок королей, — он направляется в Мундбург. Здесь также наши товарищи: эльф Леголас и гном Гимли. Иди и скажи своему хозяину, что мы у ворот и хотим поговорить с ним, если он позволит нам пройти в его зал.

— Странные имена вы носите! Но я сообщу их, как вы просите, и узнаю волю своего господина, — ответил стражник. — Подождите здесь немного, и я принесу вам ответ. Но не надейтесь на многое! Сейчас темные дни.

Он быстро ушел, оставив чужеземцев под бдительными взглядами своих товарищей.

Через некоторое время он вернулся.

— Следуйте за мной! — приказал он. — Теоден разрешил вам войти; но любое оружие, которое у вас есть, будь это просто посох, вы должны оставить у порога. Стражники его сохранят.

Темные ворота раскрылись. Путешественники цепочкой прошли мимо стражников. Они увидели широкую дорогу, выложенную большими плитами и ведущую наверх, к широким пролетам каменных ступеней. Много деревянных домов с темными дверями миновали они. Рядом с дорогой в каменном канале текла, журча и всплескивая, быстрая, чистая вода. Наконец они пришли на вершину холма. Здесь на зеленой террасе стояла платформа, из подножия которой вытекал ручей: источником его служило каменное изваяние лошадиной головы; под ней находился каменный бассейн, куда устремлялась вначале вода. Наверх вела широкая каменная лестница, на верху ее с обеих сторон были белые, высеченные из камня сиденья. Здесь сидели другие стражники, положив на колени обнаженные мечи. Золотые волосы опускались им на плечи; солнце отражалось в больших щитах, ярко горели их длинные кольчуги; они казались выше обычных людей.

— Двери перед вами, — сказал стражник. — Я должен вернуться к своим обязанностям у ворот. Прощайте! И пусть Повелитель Марки будет милостив к вам.

Он повернулся и быстро двинулся назад по дороге. Остальные поднялись по лестнице к высоким стражникам. Молча стояли они наверху, не произнося ни слова, пока Гэндальф не ступил на мощеную площадку над лестницей. Тут стражники неожиданно приветствовали путников на своем языке.

— Привет, пришельцы издалека! — произнесли они и повернули мечи рукоятями к путникам в знак мира. Зеленые камни сверкнули в солнечном свете. Один из стражников выступил вперед и заговорил на общем языке.

— Я страж ворот Теодена, — сказал он. — И мое имя Гама. Я должен попросить вас сложить оружие, прежде чем вы войдете.

Леголас отдал ему в руки свой нож с серебряной рукоятью, лук и колчан.