Антон Демченко - Охотник из Тени. Книга 4

Толпа, обступившая площадь, молчит, во все глаза наблюдая странную скульптуру: стоящий на коленях, обмякший эйре, пронзенный двумя мечами, только и удерживающими его от падения, чьи рукояти покоятся в руках возвышающегося над ним человека, с клинком эйре в груди.

— Надо же! Успел, а? — Чувствуя во рту солоноватый привкус крови, пробормотал Т'мор, борясь с одолевающей его слабостью. — Вот… это… скорость. Ему бы с… Лораной по…сос…тязаться!

Миг спустя, клинки в руках арна превратились в трость, двуязыкий, тело которого больше ничто не поддерживало, свалился в пыль мостовой, и толпа тут же взорвалась возбужденными криками. Т'мор еще успел сказать подлетевшей к нему в сопровождении целителя, Ириссе, чтобы та не забыла забрать его выигрыш, и упал в мягкие объятия Ночи, под ворчливые рулады Уголька, пытавшегося уговорить хозяина принять драконий облик… Вот только этого ему сейчас, для полного счастья и не хватало!

Т'мор пришел в себя уже заполночь, да и то, лишь потому, что его старательно побуждал к этому Уголек. Оглядевшись по сторонам и поняв, что находится в полном одиночестве, в спальне собственного флигеля, арн с трудом вздохнул, и расплылся черным туманом, принимая свою призрачную форму. Одна ночь в обличии дракона, и о ранении можно будет забыть… Впереди еще слишком много дел, чтобы можно было позволить себе долгое выздоровление. Т'мор неслышно хмыкнул, чувствуя, как преображается мир вокруг него, расцветая новыми красками и наполняясь тихим гулом стихий. Сла-авно.

Осталось побеспокоиться о том, чтобы никто не вошел сегодня в его спальню и придумать, чем заняться в эту долгую-долгую ночь.

Сознание дракона скользнуло по соседним комнатам, обшаривая флигель этаж за этажом, в поисках тех, кто остался следить за состоянием раненого в поединке преподавателя основ Тьмы.

По очереди коснувшись разума Воличей, Тары и неугомонной Ллайсы, которая, вообще-то давно должна была быть дома, и погрузив их в глубокий здоровый сон, арн покинул флигель, решив оставить разборки с юной эрией на потом. Темной, неопределимой на фоне ночного неба дымкой, Т'мор скользнул к мрачной громаде университетского корпуса.

Лазарет встретил его вполне ожидаемой тишиной и пустотой. Лишь в дальнем конце коридора горел тусклый ночник, намекая, что тут есть кто-то живой. Обоих, поставивших на уши университет, эйре разместили не в общем покое, а в маленькой изолированной палате, расположенной в самом конце коридора, прямо напротив закутка дежурного целителя. Именно туда и двинулся призрачный дракон. Уж очень ему было интересно, каким ветром занесло сюда двуязыких и почему они так глупо полезли на рожон…

Мельком глянув на пребывающего в отрубе мечника, Т'мор вздохнул и повернулся к клирику, старательно изображающему глубокий и здоровый сон. Вот только судя по тому, как колотится сердце этого двуязыкого, он многое бы отдал, чтобы все происходящее с ним сейчас, действительно оказалось всего лишь сном, мороком, ночным кошмаром растворяющимся с первыми лучами солнца… Мечты, одним словом.

Сумеречный дракон фыркнул, выпустив из призрачных ноздрей струйки дыма, и алые глаза требовательно уставились на бывшего клирика. Принимать человеческий вид, Т'мору сейчас было противопоказано. С такой раной, какую нанес ему упертый мечник, это грозит арну потерей сознания в любой момент. Впрочем, его крылатый облик не станет помехой для общения…

В следующую секунду, клирика буквально подбросило на жестком больничном ложе, от раздавшегося в его голове, странного голоса, то по-змеиному вкрадчивого, то раскатывающегося грохотом грозы. Двуязыкий распахнул веки и замер, не в силах отвести глаз от алых углей, пылающих в бесформенной тьме, колышущейся в полуметре от его постели.

— Как спалос-сь, великолепный? — Сарказма в шипении сумеречного дракона, не уловил бы только полный дуб. — Может поведаешь, какого урга тебе понадобилось от моего ученика и будущей жрицы?

— Ва… ва… — Эйре захрипел, не в силах вымолвить ни слова.

— Понятно. Конструктивной беседы не получится. — Двуязыкому показалось, или эту мысль дракона действительно сопровождал разочарованный вздох?! А уголья придвинулись еще ближе. — Ну что ж, тогда не будем терять времени. Будь паинькой, линт, сними свои мысленные щиты сам, если не хочешь остаться овощем, конечно…

Может, если бы не литургия хуманов, ла Норвейн и попытался бы вступить в бой с этим порождением Бездны, но Свет его не слышит… А как еще можно противостоять этому… этому?

Внимательно следивший за слабыми трепыханиями эйре, Т'мор презрительно хмыкнул, когда щиты двуязыкого послушно упали, и уверенно скользнул в открывшийся ему разум. Боролся бы он, как же! Подобные этому эйре, выдрючиваются, только когда у них за спиной маячит мощная поддержка. А без нее, вся их смелость куда-то разом девается, да так, что потом и не дозовешься.

Спустя полчаса вдумчивого исследования глубин сознания бывшего клирика, арн, окончательно убедившийся в своем весьма невысоком мнении о клирике, покинул его разум еще более озадаченным, чем был до посещения этой палаты. Только вот беспокоил его теперь, совсем другой вопрос… Точнее два. Зачем эйре решили отправить экспедицию в пустыню Негур, и кто из двуязыких додумался отдать главенство в этом походе, юному дуболому-клирику, на которого любое проявление темного источника, действует как красная тряпка на быка?! Ведь эйре не могут не знать, что эта часть человеческих земель, вовсе не так однозначно относится к Свету, как их соседи за Долгим морем…

А еще, придется кому-то из преподавателей отыскать остальных членов этой экспедиции, остановившихся лагерем, где-то к восходу от университетского городка и сдать им на руки их «обесточенного» начальника, вместе с телохранителем… Да уж, что ни день, то новые хлопоты.

Т'мор окинул допрошенного эйре презрительным взглядом и, погрузив его в сон, покинул палату. Ему еще предстояло найти Радова и пообщаться с вагантами, посмевшими напасть на его ученика…

Найти главу кафедры Жизни, для Т'мора не составило особого труда. В отличие от двуязыких, лишенного ректором сознания, Радова поместили в его личных покоях, расположенных точно напротив апартаментов Ламова, где арну уже бывать приходилось, и не раз.

Призрачный дракон черным дымом поднялся под самый потолок и бесформенными клубами потек в сторону жилых помещений корпуса, наносить визит драгобужскому законоговорителю, заигравшемуся в какие-то свои, непонятные игры с великолепными эйре.

Присмотревшись к защищающим дверь апартаментов главы кафедры, чарам самых разных школ, среди которых арн узнал и огненное творчество Ириссы, Т'мор задумчиво хмыкнул и, пробормотав нечто вроде: «Умный в гору не пойдет…», растворился в каменной кладки стены, чуть в стороне от входа. И вылетел оттуда буквально несколько секунд спустя, костеря на все корки перестаравшегося ректора. Чем уж там приложил глава университета княжьего законоговорителя, Т'мор так и не понял, но то, что получилось в результате, назвать разумным у него не повернулся бы язык. Кажется, Ламов одним ударом перемешал сознание своего подчиненного так, что теперь содержимое его черепушки больше похоже на взбитый в блендере мусс. Нет, с мозгом у Радова все в полном порядке, а вот сознание… Пройдет еще не одна декада, прежде чем пена из обрывков образов, эмоций и мыслей, в его голове, осядет, и к мастеру сил Жизни вернется возможность соображать. О том же, чтобы выловить сейчас в этом супе нечто удобоваримое, не может быть и речи. Проще подождать… Хм. Подождать?