Князь Полоцкий. Том I - Николай Тихонов
Второй норег обернулся, принял удар секиры на щит и сразу атаковал, вынуждая сотника отпрыгнуть назад. Взбешённый Тур яростно заорал. Лезвие секиры, повинуясь воле мага, вспыхнуло жарким пламенем. Норег растерялся. Ужас мелькнул в его глазах. Он отступил на шаг, непроизвольно жмурясь от яркого света. И допустил ошибку, стоившую ему жизни. Мощным ударом Тур снёс норегу верхний край щита и вспорол тому горло, вовремя отпрыгивая, уворачиваясь от брызнувшей из раны крови.
Враги закончились внезапно. В какой-то момент Тур осознал, всё, рубить больше некого. Погасшая секира гулко ткнулась в мокрую от крови землю. Парень рассеянно огляделся. Флоси сидит, прижимая к ноге окровавленную тряпку. Рядом с ним возится один из отроков. Судя по тому, какими обидными словами обзывает Флоси паренька чуть постарше Сигурда, кажется, Смышлёна, перевязывавшего воину рану, помощь тут не требуется.
Из-за ближайшей избы навстречу Туру вышел Некрас. С луком и полупустым колчаном стрел. Весь в крови, своей и чужой, на левой руке повязка, пропитавшаяся кровью. На немой вопрос Тура парень машет рукой, мол, пустяк. Следом за отроком ещё один, Вешко, из полоцких варягов. Прихрамывает, но оружие держит твердо, не шатается.
– Некрас, Вешко, – обращается Тур к выжившим отрокам, – За мной. Разведать надо, может кто из этих, – кивок в сторону побитых нурманов, – Живой остался.
Живых обнаружилось двое. Тот самый первых норег, поймавший копьё Флоси, сумевший остановить кровь, чему сейчас не очень радовался. Второй норег получил стрелу в позвоночник, и не мог шевелить ногами. Со обоими побеседовали. Даже не прибегая к пытках. Да, нореги. Да, шли с юга. Весь решили разграбить, чтобы не платить смердам за волок. Обычное дело. Тур кивнул, и Некрас без сожаления перерезал им глотки.
Он и его десяток положили двадцать трёх матёрых нурманов. Семерых, включая главаря, того самого одарённого мага, убил Тур. Ещё пятерых – Флоси. Некрас сбил стрелами троих. Смышлён и Вешко – по одному.
Полоцких побили девять человек. Тур не винил себя в их смерти. Если богам угодно призвать воинов сегодня, кто он такой, чтобы противиться их воле? Павших проводили с почестями. Сожгли на большом костре, побросав в огонь тела побитых нурманов и местных.
Своих провожали бронях и с их собственным оружием. В священном пламени души воинов улетали в небо, к своим богам. Тур смотрел на лица оставшихся в живых. Их осталось всего пятеро. Он, Флоси с раненной ногой, Некрас, Смышлён и Вешко. А до Киева – путь не близкий.
Впрочем, сейчас им предстоит заняться более приятной работой. А именно, посчитать добычу. А было её немало. Двадцать полных комплектов брони, отменное оружие, приличный драккар на десять румов.
Видимо, когда-то нурманов было побольше. Погрузив трофеи в трюм Морского змея, полоцкие привязали трофейный драккар толстым канатом, выплыли на середину реки, бросили якорь. И завалились спать. До рассвета ещё оставалось пара часов. И потратить это время надлежало с пользой. Например, хорошенько отдохнуть.
Глава 11
Турбьёрн со своими оставшимися в строю бойцами проснулись сразу, едва раннее утреннее солнышко показалось из-за макушек деревьев. Звонко пели сидевшие на ветках лесные птицы, на берегу шумно играла рыба.
Со стрежня реки хорошо просматривались остатки разграбленной норегами веси. Несколько крайних домишек остались нетронутыми, и кажется, там хозяйничал кто-то из местных.
– Что сбежавшие смерды вернулись, это хорошо, – проговорил сидевший на ближайшем руме Флоси, – Помогут нам Морского змея через волок перегнать.
– А есть смысл? – звонко спросил Некрас, ловко соскальзывая с мачты драккара. По указу Турбьёрна он сидел там уже добрые полчаса, натужно вглядываясь в речную даль.
– С драккаром нам не управиться, – продолжил отрок, подходя ближе, – Впятером до Киева полный месяц догребать будем.
– Что же ты предлагаешь, умник? – усмехнувшись, спросил Флоси.
– Гребцов нанять, – Некрас кивнул в сторону полуразграбленной веси, – И обратно в Полоцк. Товаров у нас много, а людей мало. Можешь и не довести.
– Если вот такие, – Флоси махнул рукой в сторону трофейного драккара, – Нам опять попадутся, все поляжем.
– Я смерти не боюсь! – запальчиво выкрикнул Некрас, гордо вздёрнув голову, – Коли убьют меня в бою, в Ирий мне дорога!
– Дурень, – спокойно сказал Турбьёрн, – Ярл Рёнгвальд нас отправил не умереть с честью, а союз с Киевом заключить. Никто не сомневаться в твоей доблести, дренг. Но скажи мне – что станет делать конунг Ингварь, если мы не попадём в Кенугард вовремя?
– Великому князю сейчас не до севера, – попробовал возразить Некрас, – Сам же от купцов слыхал. У него голова другим забита – как Днепровские пороги от печенегов уберечь!
– Много ты про конунга Кенугардского знаешь, – рассмеялся Флоси, и тут же болезненно скривился, потирая раненную ногу, – Сам не пойдёт, хевдингов своих пошлёт. И что-то мне подсказывает, что будет их не три сотни, а самое малое – тысяча. Как думаешь, дренг – устоит город наш перед тысячей киевлян?
Некрас покрылся ярким румянцем, как юная девка. Зло мотнул головой, но с ответом не нашёлся.
– Сделаем так, – махнув на отрока рукой, проговорил Турбьёрн, – Гребцов из местных наймём, но пойдём не вверх, а вниз, по течению, до ближайшего крупного города. Там встанем, и с попутным кораблём пошлём весть сначала в Киев, к воеводу Хвитсерку, а потом и в Полоцк, к Рёнгвальду.
Так и сделали. Но едва вёсла Морского змея пару раз ударили речную воду, Флоси громко заорал:
– Лодьи! Сзади!
И правда. Едва солнышко полностью выглянуло из-за шапок могучих вековых елей, как на водной глади показались корабли.
– Как ты их не углядел? – зло бросил Турбьёрн Некрасу.
– Туман утренний, не было никого на реке, – огрызнулся в ответ отрок, – Стояли они лагерем у берега, вот видать, поснедали и снялись.
Корабли тем временем приближались. Они были чужды опытному глазу северного воина. С непривычными высокими бортами и ярко-красными парусами.
– Большие лодьи. Четыре штуки, – сказал ворочавший на руме весло глазастый Смышлён, – Каждая такая с лёгкостью сотню народу примет, и ещё место останется. Трюм просторный, любимый кораблик полянских купцов.
Турбьёрн внимательно всматривался в красные паруса лодей.
