Где я? - Сергей Тишуков
— Вот именно. Это может быть связано с комплексом власти или потребностью в самоактуализации.
— Другими словами, попыткой навязать свою волю, — размышлял Денис.
Докурив сигарету до половины, он поднялся, пробежал расстояние до лампы и метнул окурок так, чтобы тот упал между источником света и стеной. Быстро вернувшись, залез на НП, поманив девушку за собой.
Дымок от сигареты, тонкой струйкой поднимаясь к звёздному небу, отбрасывал на стену призрачные, колеблющиеся очертания, напоминающие танец воздушных нитей.
Щупальца остановили свои хаотичные движения и сгруппировались вокруг, словно новый персонаж театра теней, привлёк их внимание.
— Ты видел? — ахнула Мария, оставаясь ступенькой ниже, лежащего на строительных блоках, Дениса, — Одно из щупалец развернулось и пытается коснуться отражения дыма.
— Можно сделать сразу два вывода, — поддержал Черов, — У этих червей, в отличие от земляных, есть голова, а на ней рецепторы, позволяющие получать информацию. И они реагируют не на сам предмет, являющийся источником дыма, а на отбрасываемую им тень. Что это нам даёт?
— Во всяком случае, это не расходится с показаниями техников, заявлявших, что щупальца пытались вмешиваться в их работу.
— Согласен. А ещё это доказывает, что снять скафандр безопасно. Хтонь среагирует не на тело, а на тень. Если позади меня будет источник света, то щупальца… черви… будут исследовать её. Давай спустимся. Я сниму разгрузку, а ты поможешь расстегнуть скафандр. Одному это даже на полигоне было трудно сделать.
— Пешня нас убьёт!
— Мёртвые сраму не имеют, а победителей не судят. Рискнём!
Глава 15
Черов всегда удивлялся, когда сравнивал два важных этапа в жизни: подготовку и реализацию. Давно эту разницу подметил, ещё со школы. Готовишься бывало к экзаменам, корпеешь над задачниками, зубришь даты и события, штудируешь вспомогательную литературу и всё, вроде, знаешь, понимаешь, ко всему готов. Потом ложишься спать с чувством выполненного долга и уверенностью в собственных силах, а на самой аттестации вдруг теряешься и всё вылетает из головы. Почему так происходит?
У психологов много версий, но ни одна, по большому счёту, ничего не объясняет. Наиболее близким вариантом, по мнению Черова, являлось предположение о когнитивном диссонансе между местом подготовки и сдачи. Устранить этот психологический момент можно только одним способом: готовиться там, где придётся сдавать.
Вот и в случае скафандра произошло нечто подобное. На полигоне, в бывшем песчаном карьере, десятки раз приходилось напяливать и снимать эту, на первый взгляд, неудобную амуницию. Сначала в спокойной обстановке, потом на время, под улюлюканье зрителей. И вроде бы всё в норме. Всё отработано до автоматизма, голова, тело, руки наизусть помнят последовательность движений и очерёдность проводимых манипуляций. Даже внешние помехи присутствовали, главной из которых было движение стрелки на секундомере инструктора и передёргивание затвора наблюдателями, а едва дошло до дела, пальцы предательски задрожали.
Во всяком случае, так Черову хотелось думать. Так он объяснял Сафоновой своё волнение, матюкаясь и бормоча о разнице между спокойным полигоном и нынешней тревожной обстановкой.
Не мог же он признаться девушке, что откровенно трусит. Одно дело строить героические планы, захваченный своей же собственной идеей, другое понять, что любая идея требует воплощения. Вот тут-то многие пасуют.
Задумки, как известно, бывают разные. Можно пригласить даму на ужин. Самому выбрать ресторан, заказать столик и оплатить счёт. Другое — предположить частичную материальность червей и решиться проверить на себе.
Чего боялся Черов больше? Ощутить незащищённым телом колебания воздуха от пролетающих мимо призраков или показать Марии свой страх?
Сафонова не отговаривала, не спорила. Лишь сдержанно поддакивала, помогая расстёгивать зажимы и фиксаторы. Ловко отсоединяла трубки жизнеобеспечения и перехватывала язычки бегунков, когда от резких движений Дениса, слайдер стопорился, зажёвывая зубцы на разъёмных молниях.
Наконец, прочная, герметичная оболочка упала к ногам и Черов, подобно выбравшейся из личинки стрекозе, блаженно расправил руки. Теперь только термобельё отделяло его от контакта с атмосферой Зоны. И то не всё. Манжеты рукавов и штанин оставляли полностью открытыми кисти и стопы до щиколотки.
— Ну, как, мотылёк, готов лететь к свету? — словно прочитав мысли сослуживца о стадиях развития насекомых, спросила Мария.
— Я слышал от Сахраба, что ночью в пустынях холодно, но не думал, что перепад настолько ощутим, — поёжился Черов, пробуя песок босыми ступнями.
— Успокойся, это психосоматика, — ласково проворковала Сафонова, приобнимая парня за плечи, — Нервное. Ещё есть такое понятие как гиперостезия — повышенная чувствительность к внешним раздражителям. Если объединить два термина, то получится, что ты сам себя настраиваешь на мнимую угрозу собственному здоровью. Перестань себя накручивать и думать, будто сняв скафандр, покинул зону комфорта. Ничего страшного не произошло. Просто тело привыкло к нахождению в искусственной среде внутреннего климатконтроля, а теперь мозг внушает панические мысли на основе страхов и предположений.
— Я не боюсь, — стиснув зубы, процедил Денис и, наклонившись к разгрузке, достал портсигар.
— Травись, если хочешь, — поморщилась Мария, смотря как нервно прикуривает товарищ, — Но пойми — это нормальная реакция мозга на стрессовую ситуацию. Если хочешь знать моё мнение, то ты просто герой. Я знаю многих, кто умеет генерировать идеи, но никого, кто способен испытать их на себе. Ты смог. Молодец. Вспомни дыхательную гимнастику, которой я тебя учила. Дыши.
Черов глубоко вдохнул, но тут же закашлялся и, согнувшись пополам, принялся сплёвывать внезапно набежавшую слюну.
— Отвали, Маш, я как-нибудь по-свойски разберусь.
Он ещё пару раз затянулся и замер, запрокинув голову. Затем, сложив губы трубочкой, принялся медленно выпускать дым в нависшую над головой звёздную пропасть.
— Ну, как? — всё ещё тревожась, спросила Сафонова, — Мой термометр показывает вполне приемлемую температуру. И вспомни слова Сахраба, что это не пустыня. Здесь нет дневной жары как в тропиках. Климат вполне умеренный, а песок всего лишь следствие малого количества влаги и постоянных ветров. Поэтому и перепады, между дневной температурой и ночной, небольшие. Ты выбрался из скафандра и чувствуешь себя лишённым защиты. Тебя никто не принуждал — ты сам захотел. Поэтому бери себя в руки и продолжай начатое. Времени у нас мало. Пешня скоро заинтересуется нашим молчанием и придёт с проверкой. Поверь, он не позволит экспериментировать с собственной тенью и загонит обратно в панцирь. Ты же не хочешь, потом выглядеть идиотом и оправдываться перед ним. Делай, что собирался, пока его нет.
— Умеешь ты стимулировать, — хмыкнул Черов и, наклонившись, вогнал окурок глубоко в песок, — Хорошо вас на курсах психоанализа учат.
— Молодой ты ещё. Потому дурачок. Какая же это стимуляция? Обычная манипуляция мужским эго. Такому любая девочка с рождения приучена. В садике у тебя была подружка? Кормила тебя куличиками из песка?
