Хозяйка гиблого перевала (СИ) - Александра Самойлова
— Даже так, — удивилась я.
— Да, верно Федя говорит, — недовольно пробормотал кот. — Камень этот очень ценен. Позволяет мечу говорить и свойствами волшебными обладает. Его душа, сердце, его суть. Конечно, охотники на него найдутся, чтобы заполучить силу невероятную, способную сокрушить всё на своём пути. Но таких немного будет. Проклятья все страшатся. Да и обычно меч без хозяина не бывает. Исключением стало, что он в руки Горыныча попал и тот так надолго его спрятал. Не бывало ранее такого, что меч даже дня без хозяина был.
— Вот, а ты меня терзаешь, ведьма. Душу мою ранимую! — снова застонал Всевластушка, давя на жалость. Но меня этим было не обмануть.
— Ничего, переживёшь. Никто тебя камня тут лишать не собирается. Так что успокойся и если уж скучно тебе тут, на перевал со мной сегодня пойдёшь. Буду тобой стволы деревьев рубить, — предложила я ему альтернативу.
По тому, что меч моментально замолчал, я сделала два вывода: либо он онемел от перспективы стать на время топором, либо был согласен на что угодно, лишь бы я его в руки взяла. Но возражать не стал.
А я, закончив с завтраком, привела себя в порядок и в компании Всевластушки и Кузьмы отправилась на перевал. Надо до вечера успеть. А то Градимир прилетит и там уже будет не до перевала. А работы там ещё очень много.
Надеюсь, план Водяного даст мне пару дней форы. Если, конечно, мы верно расценили его действия и он в самом деле не просто помогает Градимиру. Иначе сегодня он точно прискачет с ожерельем. А это плохо. Это воодушевит его. Он цветок не глядя сорвёт и Марью легко уговорит. Вот чуется, со всем справится вмиг. А мне, что тогда делать? Неужто замуж выходить? А перевал? Я не могу его потерять. Чую, нельзя!
Когда я пришла на перевал, мои лесные помощники уже вовсю работали. Не знаю, во сколько они вернулись, но часть очередного заслона разобрали. Не став терять время, я тоже подключилась, помогая.
Всё время до вечера с перерывом на обед и ужин мы пробыли на перевале. Трудились, позабыв обо всём. Даже Всевластушка перестал капризничать и безропотно рубил стволы деревьев в щепки, которые я после загружала в тележку и отвозила в специально выбранное заранее место. Там уже находилась целая гора из щепок, веток и поленьев, а рядом ещё одна с камнями.
Что делать с этим дальше я пока не знала. Ну если с деревом я ещё могла бы разобраться, использовав в печке. То с камнями было всё сложнее. Их бы вывезти куда-то. Может, всё же смогу Горыныча уговорить помочь с этим…
На этот раз мы работали более слаженно и успели продвинуться дальше, чем вчера. Но так и не добрались до середины пути, где располагался тайник Градимира. Он вроде как виднелся вдалеке, но до него было ещё идти и идти. Возможно, лишь послезавтра нам удастся заняться дорогой около него.
А ведь мне ещё предстоит придумать, как замаскировать столь искушённое для людей место. Надо будет обсудить со своими домочадцами, может, они что посоветуют.
Домой я вечером возвращалась совершенно без сил. Я вчера думала, что переработала, но сегодня я чувствовала себя ещё хуже. И даже не было сил злиться на Горыныча, который эти сооружения воздвиг за день, а мы уже второй день с трудом разбирали. Беда…
Добредя в компании кота и Всевластушки, который тоже отмалчивался, я уже взялась за ручку двери, как сзади меня кто-то позвал.
— Злата, — раздался смутно знакомый голос. Обернувшись, я попыталась понять, кто меня зовёт. Но никак не могла определить местоположение незваного гостя.
— Кто здесь?
— Это я… дочь Водяного, Ярина, — выглянув из-за ближайших кустов, представилась девушка. А я невольно приподняла брови вверх, приближаясь к ней и наблюдая за тем, как она уже более смело выходит ко мне.
— Что-то случилось, Ярина? — спросила я, внимательно разглядывая её. Девушка вела себя довольно несмело, постоянно теребя жемчужные бусы на шее и смотря куда-то в сторону. Не сразу я поняла, что чего-то на ней не хватает. Ожерелье…
— Папенька ожерелье моё отдал, — подтвердила она мою догадку. — А я без него не могу никак, Златочка. Можно я у тебя поживу, рядом с ожерельем побуду, — взмолилась она. Да так отчаянно, что у меня язык не повернулся прогнать её. Я лишь с жалостью посмотрела на девушку, виня себя в своей глупой идее.
— Да, конечно, Ярина. Если Водяной не против, то я найду, где тебя пристроить. Только Градимир мне ожерелье ещё не отдал. Но думаю, раз оно у него, значит, скоро прилетит, — ответила я ей.
— Так он уже здесь. Видела, как в дом входил недавно. Ждёт тебя, наверное, внутри, — поделилась информацией девушка.
— Ну раз так, то пошли, — скомандовала я, разворачиваясь и направляясь в дом.
— А я говорил, что идея твоя не очень, — пробурчал под нос Кузьма.
— Да поняла уже, — тяжело вздохнула я, соглашаясь с ним. — Но что ж теперь делать.
— Ничего. Слушай просто меня в следующий раз. Я тебе плохого никогда не посоветую, — с важным видом заявил кот, а я не стала с ним спорить, переступая порог дома и сразу же находя взглядом довольного Горыныча.
Правда, он, тут же приметив Ярину, напрягся. Но я загородила девушку собой, обращая внимание Градимира лишь на себя.
— Быстро ты справился, Градимир. И не стыдно было отнимать у бедной девочки её любимую вещь? — обвинила я его, отчего бедный Горыныч смешно выпучил глаза. Не ожидал нападок. А чтоб не расслаблялся.
— Так, ты же сама попросила у меня это ожерелье, — попытался оправдаться он. Но как же.
— А ты сразу и побежал грабить Водяного, да? — скрестила я руки на груди.
— Так, ну-ка пошли со мной, — слишком быстро смекнув, что к чему, подхватил меня под локоть Градимир, утаскивая обратно на улицу. Правда, предварительно вручив ожерелье обратно Ярине, вероятно, посчитав, что у неё оно сохраннее будет.
— Да я только вернулась. Да куда ты меня тащишь? — возмутилась я, чувствуя, что ноги больше не держат.
— Подальше от дома. Поговорить хочу, — честно ответил он.
— А я устала. И хочу присесть… — стоило только заикнуться, как я тут же оказалась на руках у Горыныча. Я была настолько обескуражена его поведением, что даже дар речи потеряла. Ненадолго. — Ты что творишь, ящер ты недоделанный? — завозилась я, пытаясь слезть с него. Но вместо этого Горыныч вдруг начал превращаться прямо так, что мне ничего не осталось, как испуганно
