Тени тянутся из прошлого - Гульнара Черепашка
Мол, и текущих проектов хватит, как минимум, до конца года. Причем даже не нынешнего, а следующего.
И, если бы речь шла о ком угодно, кроме Кэтери, Охитека согласился бы с доводами. Но он не мог позволить, чтобы заводы Кэт перекупил кто-то другой. Тем более, он не мог уступить кому-либо ее разработку. Слишком уж привлекательной выглядела идея совершенной защиты и связи. Управлять при помощи одной силой мысли и счетами, и системами, и транспортом – это казалось захватывающим.
И перспективы открывались совершенно головокружительные. Если бы такая система уже была в его распоряжении – он точно не прохлопал бы налет на собственный особняк. Только ради этого следовало воплотить все проекты в жизнь. Он исхитрился выбрать все резервы на счетах – хотя несколько лет назад сам себе клялся, что никогда больше подобного не допустит.
В тот раз он выплыл – но это удалось ему ценой закрытия нескольких направлений. Выплывет ли он в этот раз?
От сверлящей боли сделалось дурно. По-хорошему, следовало ехать домой.
Но предстоял еще разговор с начальником службы безопасности. Что угодно подождет, но нужно, чтобы тот разыскал все данные с камер наблюдения, которые могли запечатлеть побег Алиты из дома тестя.
А еще нужно разыскать Роутэга. Разыскать как можно скорее и доставить в здание офиса. И плевать на конфиденциальность!
Но сначала – вызвать медика. Пусть принесет что-нибудь от головы, иначе сил на разговор не будет. После разговора можно и отдохнуть – так же, в кабинете. Ему ведь стало лучше, когда выспался в первый раз! Он просто пока еще слишком быстро утомляется.
С Роутэгом недурно бы потолковать как можно скорее. А это значит – к моменту, как того доставят в офис, Охитеке следует находиться здесь же.
*** ***
О том, что зря спал несколько часов на диване, нэси узнал к середине четного оборота.
Разбудило безмолвие – всеобъемлющее, пронизывающее собою все. Противоестественная тишина в здании давила на уши – он не сразу и сообразил, в чем дело. А это просто исчез гул рабочего оборота: люди почти все разошлись, и не стало ни шагов, ни голосов, ни слабого гула работающих устройств.
Охитека, раздосадованный, что столько проспал, сам вызвал начальника охраны. Тот, судя по голосу, бодрствовал. Однако казался растерянным: не ждал звонка работодателя.
Оказалось, Роутэга не могут найти. Телефоны не отвечают, там, где его обычно можно было застать, он отсутствует не одну долю суток.
Начальник службы безопасности лично отправился на поиски – и по сей момент они не дали никаких результатов. Звонок Охитеки застал его в одном из районов на окраине, где находился ночной клуб, принадлежавший кому-то из ребят Роутэга. Как раз шло выяснение, кто и когда видел того в последний раз.
- Выясняйте, - только и мог сказать нэси, прежде чем отключиться.
Швырнул телефон, откинулся на спинку дивана. Головная боль моментально вернулась, ввинтилась толстой тупой иголкой в висок.
Нет, он определенно переоценил свои силы! Новость, разумеется, дрянная – но не настолько, чтобы наживать из-за нее мигрень. В конце концов, чего-то подобного Охитека ожидал: слишком уж странно вел себя Роутэг, когда они созванивались в последний раз. И исчезновение его выглядело закономерным.
Это не повод загонять себя насмерть, - напомнил себе нэси.
Проблем всегда будет много. Проблемные люди вокруг тоже будут. Работать нужно в тех условиях, что есть.
Охитека потер лицо ладонями. Проблемные люди. Он уже записал Роутэга – старого друга, которому доверял, как мало кому – в их число. Не задумываясь. Просто потому, что не мог найти объяснения его поведению.
Нет, хватит. От этих мыслей голова только сильнее трещит. Нужно ехать домой – спать нормально. В постели, а не на диване.
Домой!
Висок снова заломило. Дома у него не осталось. Придется ехать к тестю. Нет, тот, разумеется, не выставит его за порог. Но именно сейчас встречаться с почтенным господином Ширики совершенно не хотелось.
Полумрак кабинета вдруг стал раздражать. Он ведь сам закрыл плотно жалюзи, когда укладывался. Вот и сидит теперь в унылой полутьме.
Охитека поднялся рывком на ноги. Подошел к окну, раздвинул жалюзи. Зажмурился от хлынувшего яркого света.
Постоял немного, глядя на залитую солнцем улицу. Здесь, на центральном проспекте, небоскребы стояли далеко друг от друга – так что солнечные лучи без труда проникали до самой мостовой. Да и сам проспект был широк – по пять полос движения в каждую сторону.
Даже сейчас, в середине четного оборота часов, потоки машин так и лились. Разве что совсем немного поредели в сравнении с оборотом бодрствования.
Через пару минут заставил себя встряхнуться. Что проку таращиться из окна на улицу? Скверное настроение от этого не улучшится. Он развернулся и размашисто направился прочь, оставляя кабинет на растерзание безжалостному летнему солнцу.
*** ***
Посреди коридора копошился уборщик из рабов. Естественная картина: здание прибирали, когда работавшие в нем люди расходились. Уборщики выбирались в начале четного оборота. Охитека с досадой пнул его и потопал дальше. За спиной раздался приглушенный возглас.
Бедняга даже вскрикнуть от испуга и боли побоялся. Чего там – в его присутствии даже свободные работники опасались повышать голос и браниться.
«Получай! – мелькнула у нэси злорадная мысль. – Ты, почтенная госпожа Кэтери, бросила меня когда-то за то, что я пинал рабов? Ну, так я теперь пинать их буду втрое чаще, чем мог бы!»
Сделалось противно от самого себя.
Славное дело – мстить безответным забитым бедолагам за своенравную пернатую, которой сейчас здесь даже нет! Да даже если бы и была.
Он
