Звенья одной цепи - Иванова Вероника Евгеньевна

Хозяин поместья подтвердил, что не имеет ни малейших возражений против фантазии моего помощника, но предложил нам для начала отобедать, и мы охотно согласились, тем более часы на башне пробили полдень. И хотя для обеда было ещё рановато, есть хотелось зверски. Наверное, завтрак не пошёл впрок. Сам Гуэр Певено к нам не присоединился, сославшись на необходимость начинать приготовления к отправке дочери в Дом смирения и прочие сопутствующие дела, поэтому в трапезной оказались только я, Киф и охотник.

— А вы молодец, — сказал предзвенник, закончив уплетать мясной пирог, сочащийся крепким бульоном. — Справились с первым же делом, да ещё как!

— Первым? — переспросил охотник, недоумённо косясь в мою сторону.

— Ну да, — продолжил Киф выдавать чужие тайны. — Эрте только-только назначили Смотрителем в Блаженный Дол.

— Вот как? — хмыкнул Иттан.

— Ага. Там, правда, поспокойнее.

— Ты и здесь обещал мне милую прогулку.

— Простите, проштрафился! — Предзвенник шутливо втянул голову в плечи. — Кто ж мог подумать? А мне выслуга так и так нужна… Кстати, о ней, родимой!

Он смёл тарелки в сторону и раскрыл передо мной папку, в которой лежал лист плотной бумаги с серебряным обрезом.

— Вот, зачтите и, если всё верно, поставьте свой знак.

Строчки выглядели достаточно ровными, но всё же не так, как полагается в документе, вышедшем из-под руки умелого писаря. Впрочем, у меня получилось бы ещё корявее, потому что последнее время перо приходилось держать в пальцах очень редко.

«Решение по случаю в поместье Мейен, дня семнадцатого весны года 735 от обретения Логаренского Дарствия.

Принято в день восемнадцатый после проведения подробнейших изысканий.

Случай: скоропостижная смерть Корина Певено со-Мейен, первого наследника рода.

Обстоятельства: падение с лестницы.

Путём изысканий установлено: погибший упал по причине собственной неосторожности, случившейся от расстройства чувств.

Решение вынесено Ханнером Мори со-Веента, Смотрителем Блаженного Дола, что сим и удостоверяется».

Вот так. Несколько скупых фраз, за которыми не видно трёх загубленных судеб.

— Да, всё верно.

— Тогда приложите руку.

— Как?

Предзвенник вздохнул:

— Уж я бы тому, кто вас сюда отправлял, много хорошего сказал… Почему было не научить хоть этому?

Было бы любопытно взглянуть на разговор Кифа и золотозвенника. Правда, ему всё равно не суждено состояться.

— Положите ладонь на знак Смотрителя и слегка сожмите его, как камень, который вы собираетесь бросить.

Жучиная спинка была прохладной и гладкой на ощупь, но, едва мои пальцы попробовали надавить на неё, в кожу вонзились десятки крохотных иголочек.

— Вы уж потерпите немного, — попросил Киф, заметив моё недовольное недоумение. — Так, а теперь приложите руку вот сюда, в самую середину листа. И прижмите посильнее.

Я сделал так, как мне указали. Боль от уколов тут же прошла, а вот оторвать ладонь от бумаги оказалось довольно сложно: она словно оказалась склеенной с листом. Чем-то вроде портальной слизи.

— Осторожнее, осторожнее! Всё, готово. — Предзвенник помахал бумагой в воздухе, потом, видимо для верности, ещё и подул. — Теперь в этом решении не может быть изменено ни единой строчки.

Я всмотрелся в возвращённый мне документ.

Там, где моя рука касалась листа, на бумаге отпечатался кровяной рисунок, повторяющий контуры рукояти кинжала с глазом в перекрестье, а от него во все стороны расползлись малоприметные, чуть поблёскивающие бесцветные дорожки, опутавшие строчки букв затейливой сетью.

— Вручите потом бумагу хозяину дома. А я… — Киф мечтательно вдохнул полной грудью. — Мне бежать пора: других дел по горло, а то уже и выше понабралось.

Я отстранённо подумал, какие такие дела могу быть у предзвенника, кроме зубрёжки уроков и подготовки к экзаменам, но спросить не успел, потому что мой длинноносый помощник суетливым сквозняком вылетел из трапезной. Охотник проводил торопыгу добродушным, разве чуть насмешливым взглядом и взялся за край стола.

— Да и мне засиживаться некогда.

Один я, что ли, могу до вечера протирать здесь штаны? Хотя… Пока мне не скажут, в каком направлении отсюда Блаженный Дол, или рукой не покажут, всё равно не знаю, куда двигаться. Вот только у кого бы спросить?

— Давненько я не вставал на ноги так рано поутру, — с искренним недоумением, но одновременно и с закономерной гордостью признал Гуэр Певено, входя в трапезную. — Устал с непривычки, однако… — Тут он воздел вверх указующий перст. — Нет времени отдыхать. Это вам, молодым, можно часок-другой предаться безделью, а мне каждую минуту приходится вырывать из глотки у вечности.

Судя по бодрому виду старикана, вечность не досчитается ещё многих своих зубов. Странно и удивительно, но череда неприятных и скорбных событий словно вдохнула новую жизнь в хозяина дома. Тут поневоле задумаешься, что нужнее для воскрешения воли: благостное счастье или роковой удар.

— Не так уж мы и молоды, эрте, — ответил я за себя и охотника.

Гуэр Певено шутливо погрозил пальцем:

— Вот когда сравняетесь со мной годами, тогда и поговорим! Да, за разговорами всё время забывается главное… Эрте Смотритель, что предпочитаете откушать за ужином?

Я всё ещё остаюсь желанным гостем в этом доме? Спасибо. Но главное достоинство любого гостя — умение вовремя уходить, оставляя хозяев в покое.

— Простите, но ужин я хотел бы откушать в другом месте, эрте.

Старик вопросительно приподнял брови.

— Не знаю, ждут ли меня в Блаженном Доле, но раз уж я отправился в путь, неплохо было бы его закончить. Здесь ведь недалеко?

— Почти рукой подать, — согласился хозяин дома. — Ну раз так… Я отправляю слугу в ту сторону, и до развилки он вас довезёт, а там уже совсем близко, да и дорога подсохла, ноги не натрудите.

— Благодарю.

— Йерте, йерте! — На пороге трапезной появилась запыхавшаяся служанка.

— Что, милая? — с отеческой заботой спросил старик.

— Там с города прибыли! Цепной тамошний. Говорит, по заявлению.

Гуэр Певено непонимающе моргнул и посмотрел на меня. Я ответил столь же растерянным взглядом.

— Пусть идёт сюда, — решил хозяин дома, и спустя пару минут порог переступил высокий, но давно уже не жилистый мужчина, с груди которого, когда дорожный плащ упал в ловко подставленные руки слуг, сверкнуло серебро.

— Сепе Дожан со-Дилл, Малая цепь изысканий города Лито.

Где-то я уже слышал часть этого имени. Должно быть, из уст предзвенника.

— Чему обязаны, эрте? — спросил старик.

Сереброзвенник вытянул из-за широкой манжеты помятый листок, развернул, сначала пробежал взглядом, а потом зачитал:

— На рассвете поступило заявление о смерти, произошедшей в поместье Мейен. Слуга, прибывший с вестью, сообщил, что хозяева настаивают на скорейшем проведении изыскания.

— Ах да… — кивнул Гуэр. — Благодарствую за службу, но всё уже разрешилось. При любезном участии вашего соратника.

Я вылез из-за стола, подошёл к Дожану и протянул ему решение, скреплённое жучиной слизью. Сереброзвенник внимательно осмотрел бумагу, перевёл взгляд на Смотрительский знак, переползший с моей груди поближе к плечу, и, несмотря на явное разочарование, улыбнулся:

— Ну что поделать, если тебя опережают? Только порадоваться за быстрые ноги и поблагодарить за исполненную службу.

— Со мной был ваш человек, эрте. Он тоже заслужил добрых слов.

— Мой человек? — Можно было предположить, что Дожан не на шутку удивился.

— Да. Киф Лефер со-Литто, предзвенник. Он вёл все записи и составил эту бумагу.

Сереброзвенник вновь всмотрелся в старательно выведенные строчки.

— Сделано по правилам, без изъянов, — наконец признал он. — Но я не помню в своём подчинении человека с таким именем.

Иногда неожиданное известие, переворачивающее привычный ход событий с ног на голову, сравнивают с ударом молнии. Раньше я почитал этот речевой оборот всего лишь красивостью, но сейчас прочувствовал его точность в полной мере. Молния, и ещё какая! Даже уши подожгла. Нет-нет-нет, надо срочно начать отступление!