Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

— Потому что ничем другим ее прожечь было нельзя, — вздохнула она.

— И тогда мы оставили командовать в замке Ваниных гвардейцев, Находку — присматривать за малышом и раненым Кондратом, а сами, что было крыльев, полетели сюда. Остальное вы знаете.

— Да-а-а… Досталось нам всем, конечно… но досталось и им, — глубокомысленно заметил Граненыч. — Это хорошо, что мы все встретились. Каждый на своем месте оказался и вовремя. А теперь, когда всё позади, расставаться даже жалко будет…

— Расставаться? — разочаровано вскинула брови Елена.

— Да, — развел руками Митроха. — Ведь Агафону надо в школе своей восстанавливаться… Деду Зимарю… или деду Морозу?.. когда Змиулания поправится, возвращаться к Макмыр…

— Да, кстати, как вас теперь называть? — спохватился и царь.

— Я к "Агафону" привык, — пожал плечами маг. — А "Светозар" пусть моим вторым именем будет.

— А я буду дедом Морозом разве что под Новый Год, — рассмеялся старик. — А так мне "Зимарь" тоже по нраву.

— А еще меня интерес разбирает, как ты, орел, такие чудеса сегодня творил, что ни в сказке сказать, — не унимался с расспросами Граненыч, — ежели раньше у тебя… э-э-э… похуже чуть получалось? А тут, как гром среди зимы, понимаешь, такое из тебя поперло, аж сам Костей последний глаз выпучил…

Агафон смущенно улыбнулся.

— А раньше я то сыном мельника был, то как гром среди ясного неба внуком Костея стал… А тут вдруг у меня такой дед, как этот, объявился. И тут я понял, что теперь я горы свернуть могу, не то, что Костея какого-то вверх ногами закрутить!

Старик, сияя от распирающей его гордости и счастья, погладил внука по патлатой голове и прошептал едва слышно, только для него: "Зайчонок мой…"

Чародей зарделся и, неожиданно для всех, в том числе и для самого себя, неуклюже и смущенно клюнул его в небритую щеку.

— Только ты, дедушка, пожалуйста, бороду и волосы снова отрасти, — чтобы скрыть неловкость, пробормотал он. — А то победа — победой, а на такую твою личность я без содрогания смотреть не скоро смогу…

— Обещаю, — улыбнулся старый знахарь. — Вот приедешь к нам с Макмыр на каникулы — и не узнаешь меня!

— Нет, постарайся уж лучше, чтоб узнал!

Все заулыбались вместе с ними, и Митроха продолжил, отыскав глазами среди улыбающихся счастливых лиц Сайка:

— А теперь я хочу задать вопрос еще одному нашему герою. Можно?

— Конечно, можно, дядя Митрофан Гаврилыч, — с готовностью кивнул мальчик.

— А спросить я хочу такую вещь. Как я знаю, у тебя в царстве Костей не осталось никого из родных.

Саёк помрачнел и снова кивнул, но на это раз не так энергично.

— Так что, если у тебя других планов на жизнь нет, я хочу спросить тебя… — Митроха замялся, откашлялся ненатурально и ненужно громко, и продолжил — как в реку с моста прыгнул: — не пойдешь ли ты, Саёк, ко мне в сыновья? А что, ты подумай сначала, сразу-то не отказывай. Я, во-первых, вдовец…

Но не успел Митроха привести полностью и одного довода, почему мальчишка должен сразу не отказывать, как тот с радостным визгом: "Я согласен, дядя… батя!" вскочил и бросился ему на шею.

Но тут же покраснел, как солнышко закатное, в смущении отскочил, встал по стойке "смирно", чинно склонил набок голову и степенно, ровно купец первой гильдии на оптовой ярмарке, произнес:

— Спасибо за предложение, дядя Митрофан Гаврилыч. Я тут подумал-подумал… всё взвесил… сопоставил, то бишь… и я согласен!..

Теперь у него вырваться так быстро из объятий Митрохи не было никаких шансов.

— Батя, — прошептал он ему на ушко, когда первая волна счастья схлынула, освобождая место второй, третьей и всем последующим. — А… читать ты меня научишь?..

— Если хочешь, Саёк, читать тебя я научу, — снял огромные очки и взволновано протер их сидевший рядышком Дионисий. — Придешь ко мне в библиотеку?

— Разумеется! — восторженно воскликнул мальчик. — А можно?..

— Конечно, можно! — близоруко прищурился на Сайка Митрофаныча довольный библиотечный. — Я даже знаю, по какой книжке мы будем учиться читать!

— По какой? — глаза Сайка загорелись.

— У меня есть замечательное издание "Приключений лукоморских витязей" — великолепная бумага, крупный шрифт, цветные гравюры…

Иванушка и Серафима переглянулись и отчего-то заулыбались.

Через два дня, когда новый черный балахон, приличествующий каждому уважающему себя ученику ВыШиМыШи был готов, мешок с подарками и продуктами собран, рекомендательное письмо[240] от лукоморской короны за подписью и личной печатью Симеона готово, а старые и новые друзья и дедушка пожелали ему счастливого пути и успехов в учебе, Агафон в сопровождении Ивана погрузился на Масдая и отбыл по месту прохождения осенней практики — к усадьбе Ярославны.

"Пожалуй, заждалась она меня, потеряла, решила, что я сбежал, что отказался и от практики, и от учебы, и карьеры дипломированного специалиста, и мешок с ее имуществом нагло присвоил, а, проще говоря, уворовал", — мучался всю дорогу чародей и даже почти не разговаривал ни с ковром, ни с другом.

Но, к их удивлению, когда они, наконец, приземлились, кроме соскучившихся по обществу голов и суетливых рук их не встретил никто.

Всё оставалось почти по-прежнему, лишь черная просека, прожженная Агафоном почти месяц назад, успела зарасти желтыми и бурыми листьями, да недоделанные дела по хозяйству были завершены трудолюбивыми руками. И, поприветствовав коренных обитателей усадьбы, разгрузившись, затопив печку и задрапировав вокруг нее для профилактики Масдая, им ничего не оставалось, как выйти на улицу, дышать ломким осенним воздухом с привкусом первых морозцев, и ждать.

Но ждать на этот раз им пришлось недолго: едва они присели на завалинку, как в небе над полысевшими верхушками берез показалась знакомая ступа, а в ней — баба-яга.

— А, мальчики, здравствуйте, мои хорошие! — радостно-возбужденно вскричала Ярославна, едва оказалась на твердой земле. — Заждался меня, Агафоша, наверное? А, кстати, вы уже успели познакомиться?..

Друзья переглянулись и, ухмыльнувшись, кивнули.

— Вот и молодцы. Времени зря не теряли. Да ведь и я не бездельничала, — не обращая внимания на такую странную реакцию, весело проговорила баба-яга. — Хоть и долго летала, а с пользой: я уговорила директора оставить тебя на второй год, так что обучение свое ты продолжишь. Не может быть, чтобы от таких способностей да не было отдачи, твердила я ему, пока он не сдался[241] и не согласился. Так что… Собирай манатки — и в школу. А то ты тут, поди, чуть не месяц на печи сидючи да в окошко глядючи совсем обленился, от ничегонеделанья да скуки одичал… А что?.. Что случилось?.. Что я такого сказала?..