Сергей Смирнов - Сидящие у рва

ДАГГАР ОТРЕЧЕННЫЙ

Последний мост, отделявший бессмертных от Ну-Ана — старое каменное сооружение, оставшееся от Древних Царств, — был свободен.

Дорога отвернула от моря и теперь впереди можно было различить квадратные поля нуаннийцев с каналами и пальмовыми рощицами.

Выдохшиеся, перешедшие с судорожного бега на шаг бессмертные достигли моста, и Даггар, оставив колонну, вгляделся в тучу пыли, поднятую отрядом: он еще ждал внезапной атаки намутцев.

Но атаки не было. Амгу сделал свое дело, и вражеская конница не смогла догнать бессмертных.

Там, за мостом, стоял сторожевой отряд аххумов, и полусотник, командир отряда, подскакал к Даггару на буланом коне.

Он спешился и замер с поднятой рукой.

— Полусотник Хунаар. Командир отряда пограничной стражи из тысячи Агмара.

— Дай мне коня, Хунаар, — устало сказал Даггар. — И скажи, где мои бессмертные смогут отдохнуть. Они не отдыхали несколько суток.

— В нашем лагере вы сможете отдохнуть. Придется поставить полсотни новых шатров. Разреши мне отдать приказания. Коня я пришлю тебе.

Даггар кивнул.

Запыленные воины брели мимо них. Лица их ожили и скорое окончание страшной дороги вдохнуло новые силы.

Вскоре прибыл воин с оседланной лошадью. Даггар с трудом влез в седло и поскакал через мост к голове отряда.

Пока темнокожий раб растирал и умащал уставшее тело Даггара, тысячник неторопливо рассказывал Хунаару о гибели войска Нгара. Даггар ничего не утаивал, и лишь собственное предательство представил в другом свете: войско раскололось, Нгар с горсткой безумцев отправились дальше на запад, а Даггар и геройски погибший Агар попытались спасти остатки бессмертных.

Мазь, которую раб втирал в спину и плечи полководца, не только прогоняла усталость, но и действовала успокаивающе. Рассказав о подвиге Амгу, Даггар движением руки отогнал раба.

— Прости, Хунаар. Уже поздно и я хочу отдохнуть. Завтра на рассвете я поскачу в Нуанну. Прикажи разбудить меня до восхода солнца.

Хунаар кивнул и вышел из шатра.

На рассвете несколько всадников въехали в лагерь, коротко переговорили с часовым и остановились перед шатром Хунаара.

Разговор с Хунааром тоже был короток. Полусотник, едва успев одеться, в сопровождении всадников подошел к шатру Даггара.

— Вставай, тысячник! Солнце встает, пора! — громко сказал Хунаар в полутьму шатра.

Всадники спешились.

— Войди, — кратко приказал один из них Хунаару. Тот безмолвно повиновался.

Через минуту он появился, кивнул, и отошел в сторону.

Едва Даггар появился, как двое крепко схватили его за руки.

— Я посланник Тмаггар. Я привез тебе, тысячник, приказ великого царя Аххага.

Даггар тупо взглянул на золотой герб, украшавший грудь говорившего, перевел взгляд на его лицо.

— Тмаггар? Я не знаю тебя.

— Неважно. Приказ царя царей Аххага Великого предписывает немедленно доставить тебя в Нуанну для отчета и для принятия решения о твоей дальнейшей судьбе.

— Суд тысячников? — спросил Даггар.

— Суд тысячников, может быть, и ожидает тебя, но мне велено лишь доставить тебя в царский дворец.

— Велено самим Аххагом?

— Нет. Тысячником Мааном.

— Я не знаю Маана!

— Тысячник Маан назначен командующим дворцовой стражей и временно исполняет обязанности военного коменданта столицы, — терпеливо пояснил Тмаггар. — Так ты готов повиноваться приказу?

Даггар опустил голову.

Державшие его отступили, но Даггар был обезоружен. Даже кинжал был отобран у него вместе с шитым золотом кожаным поясом командира.

Склонив голову, тысячник молча взобрался в седло подведенного к нему коня. По еще спящему лагерю кавалькада двинулась к воротам. Перед самым постом Даггар приостановил коня и повернулся к ехавшему рядом Тмаггару.

— Ответь, посланник, честно: что происходит в Нуанне?

Тмаггар молчал.

— Где прежний комендант? Кто управляет гарнизоном?

Тмаггар молчал.

— Значит, и там — измена, — проговорил Даггар тихо.

— Ты оскорбляешь посланника! — Тмаггар привстал в стременах.

— Нет, Тмаггар. Я просто хочу знать, что происходит.

— Ты обо всем узнаешь в свое время. Соблюдай воинскую дисциплину, тысячник! Ты знаешь мои права!

— Да, знаю. Ты можешь связать меня, можешь даже убить — никакие неприятности не грозят царскому гонцу. Но те, которых я вел от самого Суэ самым страшным маршем за все годы войны — они еще здесь, Тмаггар. — Голос Даггара вдруг повеселел. — Смотри!

Из шатров выбегали бессмертные, их было гораздо больше, чем пограничной стражи и лагерного гарнизона.

Они указывали на кавалькаду и голоса их становились угрожающими.

Тмаггар изменился в лице. Он снова привстал и громко приказал:

— Вперед!

Кавалькада рванулась к воротам, один из сопровождавших посланника воинов хлестнул плетью коня Даггара. Конь присел и с места взял в галоп — Даггар едва удержался в седле.

— Вперед! Вперед!

Крик Тмаггара растворился в свисте ветра, но Даггар справился с конем и развернул его назад.

— Остановись, тысячник! — прокричал посланник. — Ты нарушаешь приказ самого царя!

— Нет, не царя, а Маана, имя которого неизвестно ни одному боевому командиру!

Даггар поскакал назад к лагерю, из ворот которого уже выносились бессмертные на неоседланных в спешке конях.

Тмаггар поднял руку. Один из всадников молча поднял лук и выпустил стрелу в спину Даггару.

Тысячник упал лицом на шею коню, но удержался в седле. Еще минута — и его окружили бессмертные.

— Вперед! — прохрипел Тмаггар с потемневшим лицом. Всадники пришпорили коней и понеслись по дороге в Нуанну.

Закатывая глаза, изнемогающий от потери крови Даггар прохрипел:

— Догнать… Посланник не должен вернуться…

…Даггар снова вернулся. Тошнотворная бездна выпустила его, и, открыв глаза, он увидел перед собой горящий светильник.

Какие-то люди двигались вокруг — беззвучно, как во сне, и лица их были скрыты темными сетчатыми покрывалами.

Потом он почувствовал острую боль в спине и снова впал в забытье.

Когда он опять открыл глаза, светильник горел по-прежнему.

Он повернул голову и увидел двух сотников из своей тысячи.

— Где я? Что со мной? — спросил он едва повиновавшимся ему языком.

— Ты жив, повелитель! Бессмертные с тобой, — ответил сотник Ахханар. — Мы там же, где и были — в лагере пограничной стражи Хунаара. Лагерь охраняется бессмертными, никто не выйдет и не войдет в него без нашего приказа.