Ирина Баздырева - Бремя Крузенштерна

- У кого из вас, умников, возникла гениальная идея идти за

поддержкой к Казначею? - рявкнул он.

-- Лену обвинили в убийстве, Владимир Макарович, в котором она не виновна, - вдруг произнес Крузенштерн так, будто они с толстяком были век

знакомы. Лена же не могла припомнить, чтобы при них толстяка хоть раз назвали имени и отчеству.

-- Ба-а, да ты говорить умеешь? - пытался скрыть за насмешкой свое удивление толстяк. - Откуда узнал, как меня зовут? Не помню, чтобы я представлялся.

- Знаю.

-- Что ж, исчерпывающий ответ, - хмыкнул Владимир Макарович. - Может,

тоже представишься?

- Она, зовет меня Крузенштерном, - кивнул эльф на Лену.

-- Ясно. Почему молчал у Казначея? Мне было не легко отбить вас у него.

-- С ним нельзя говорить. Бесполезно. Этот человек, насквозь порочный.

-- Точно подмечено. А я, стало быть, могу рассчитывать на твое доверие?

Водитель, молодой парень, захохотал, мотая головой, но поскольку он веселился один, то тут же успокоился.

-- Вы не желали нам зла, - Крузенштерна нисколько не задевали их насмешки.

- Если ты знаешь Казначея, то какого черта, пришел к нему?

- Я тогда ничего о нем не знал.

-- Это ее идея? - посмотрел на Лену Владимир Макарович.

Крузенштерн промолчал и толстяк, укоризненно покачав головой, заметил:

-- Вот веками нас мужиков учат, делать наоборот того, что задумано бабой и, каждый раз, от начала мира, история повторяется вновь и вновь. Чего ты ревешь? Ваше счастье, что так легко отделались, не то сейчас ваши тела лежали бы, искалеченные, на каком ни будь пустыре с дыркой промеж глаз. Ты что же, серьезно думала, что Казначей примет тебя с распростертыми объятиями только потому, что ты знаешь, кто свернул головы его ребятам? - гневно смотрел на Лену Владимир Макарович. - Да ему начхать на них. Ей, видите ли, не понравилось, что ее обвиняют в убийстве. А что ты хотела? На месте преступления найдена твоя сумочка, по всей квартире отпечатки твоих пальцев. Что мы должны были думать на этот счет?

-- Вы потеряли бы время, пока выясняли правду. Шакера нужно остановить сейчас, - шмыгнув носом, упрямо возразила Лена.

-- Ага, а Казначей, по-твоему, все бы сделал быстренько? А ты чего стоишь?! - рявкнул он на водителя. - Езжай, давай.

- А куда ехать-то, Владимир Макарович?

- Куда, куда... к По-вке. Это единственная дорога из города, на которой еще не отметился убийца. Там и будем его дожидаться.

- Понял.

- Да, ребят туда же подтяни.

- Есть.

-- Не реви? - повернулся к Лене Макарыч, видя, как растерянный Крузенштерн переживает, не представляя как утешить ее. - Это хорошо, что до тебя дошло, чего ты только, что избежала.

- Я думала...- всхлипнула Лена.

-- Она думала. Ты думалку, свою, попридержи. Это ж, надо умудриться - сунуться к мафии. И так уже вон надумала с целый короб вранья.

- Я не врала.

- Поговори мне еще. Не врала она... Ты куда едешь?

- Там дорога перерыта. Трубы кладут.

-- Слышь, Серега, ты, вот, к примеру, смог бы добросить тяжелый табурет с порога пятнадцатиметровой комнаты до самого окна и высадить им его?

-- Ну-у, - не уверенно протянул, парень, поведя узкими плечами под форменным кителем, - если постараться очень...

-- А вот эта махонькая, смогла. Причем, она даже не припомнит, чем швырялась. Походя спасла из рук убийцы незнакомого красавца, прятала его где-то за городом, после чего заявилась с ним к Казначею. Как?

- Не слабо! - загоготал Серега, мотая от восторга головой.

-- За дорогой смотри! - велел Макарыч и опять повернулся к Лене и Крузенштерну. - Курить хочешь?

- Нет. - отозвался эльф. - Я не люблю...

- Вот! Что и требовалось доказать. Не было тебя в ту ночь на лестничной площадке. А теперь объясните мне, что значит, то сгоревшее дерево под разбитым профессорским окном? От жильцов мы ничего так толком и не добились, потому что ни кто, ни чего не видел, и не слышал. А дерево сгорело. Обуглилось.

-- Вы не поверите, если мы расскажем все, как было, - буркнула Лена, утирая слезы.

-- Ты уж постарайся. Ох, надо было оставить тебя у Казначея, он бы с тобой не цацкался.

- Вы бы меня у него не оставили.

-- Ну, ты погляди! - повернулся Макарыч к водителю, возмущенный уверенным тоном девушки, но вздохнув, согласился: - Ну да, не оставил бы...

- Тогда зачем вы водитесь с Казначеем?

-- Детский сад какой-то: водишься - не водишься? Все не так просто. У

меня вот внуки и вместо того, чтобы нянчиться с ними, я нянчусь с Казначеем, потому что знаю, чего от него ожидать. Этот враг, хоть и опасен, но предсказуем и мне хоть как-то удается сохранять, в городе, приемлемое равновесие сил. Время сейчас такое, что приходиться считаться с такими, как Казначей. Я ему в чем-то уступаю, он где-то как-то придержит своих отморозков. Опять же, договориться можем, как, например, сегодня. Знаешь, почему его Казначеем прозвали? Когда он с зоны откинулся, доверили ему воровской общак, который он, преспокойно, присвоил себе. А подельников, как только те стали выходить на волю, по одному вырезал. Последний из тех, кто претендовал на эти деньги, благоразумно остался на зоне, окружив себя верными нукерами. И что? Казначей и там достал его. Причем убийства те, были обставлен так, что к самому Казначею никак не подкопаешься, хотя все знали, что это его рук дело, и он этого даже не скрывал...

- Он рядом...- тихо произнес эльф.

- Кто? - живо обернулся к нему Макарыч.

- Шакер, - поняла его Лена.

-- Остановите здесь и не выходите из машины, - велел Крузенштерн, открывая дверцу со своей стороны.

-- То есть, как это не выходи... - Макарыч толкнулся в дверцу. -- Серега, что у тебя с дверьми? Почему не открываются?

-- Не знаю, Владимир Макарович, - удивился Серега и в свою очередь, попытался открыть дверцу со своей стороны. - С утра все нормально было.

-- Делайте, как он говорит, - попросила их Лена, оставаясь на месте, хотя ей, больше кому-либо из них, хотелось броситься за Крузенштерном.

- Товарищ капитан... - позвал Серега и кивнул Макарычу на сгущающуюся, вокруг "рафика", темноту.

- Эй! - позвал эльфа из окна, Макарыч, - Что, это за хрень, такая? Ты хоть вооружен?

Эльф, сделав шаг в сторону от автомобиля, и пропал в непроницаемой тьме.

- Сергей, посвети фарами... Тебе два раза, что ли повторять?

- Да включил я их.

-- Так, - Макарыч пыхтя, достал из бардачка пистолет и передернул затвор. - Сережа, где твой табельный?

-- Здесь, товарищ капитан... Что это?! - взвизгнул Серега, отшатнувшись от неожиданности, когда к ним на капот из завесы темноты, прыгнул человек.

- Твою мать! - заорал перепуганный парень. То, что они видели, не могло происходить в реальности. Встав на капоте на четвереньки, человек прижался лицом к лобовому стеклу, вглядываясь внутрь, горящим багровым отблеском, глазами, как будто в глазницах полыхали горящие угли. На двух мужчин, сидящих прямо перед ним и оторопело разглядывавшего его, он не обращал внимания, а увидев Лену, злобно оскалился, сделав какой-то жест руками. Машину тряхнуло так, что у сидящих в ней, клацнули зубы, после чего она начала вибрировать. Воздев руки к небу, человек пронзительно крикнул и с натугой будто держал что-то тяжелое, взмахнув в сторону лобового стекла, бросил в него это невидимое. "Рафик" сильно тряхнуло. Тьма вокруг него пришла в движение, заклубилась.