Гленда Норамли - Звезда надежды

— В следующий раз тебе лучше не поддаваться такому желанию, — сказала она, не очень понимая, о чем говорит. И его, и ее слова были абсурдными, но Керис чувствовала за ними глубокий и темный подтекст.

Даврон явно был намерен продолжить разговор в шутливом ключе:

— О, непременно постараюсь.

— Что ж, я тогда сохраню твой секрет, — сделав усилие над собой, в том же тоне ответила Керис.

Даврон сделал благодарственный кинезис и отвернулся, но девушка успела заметить, как жаркая волна румянца поднимается вверх по его шее. О Создатель, подумала она, в чем тут все-таки дело?

Устанавливая палатку, Керис незаметно следила — но не за Давроном, а за Мелдором. Слепец все время притягивал ее внимание. Трудно было поверить, будто его необыкновенные способности объясняются лишь обостренными слухом, обонянием и осязанием. Натягивая вместе со Скоу палатку и занимаясь приготовлением ужина, Мелдор с безошибочной точностью передвигался и брал предметы. Весь день в дороге он тоже, казалось, не нуждался ни в чьих указаниях. Его таланты представлялись Керис сверхъестественными, такими же магическими, как воздействие его личности. Проводником был, конечно, Даврон, но иногда девушка чувствовала, что настоящим предводителем является Мелдор. Он излучал спокойную уверенность и оптимизм, которые передавались остальным. В отношении своих спутников Мелдор проявлял чуть старомодную вежливость, обычно свойственную Благородным, и она служила ему хорошую службу: он мог по-дружески, но избегая снисходительности разговаривать с Квирком и в то же время заставить Берейна относиться к себе с уважением. Стоило слепому старику дать кому-то совет, и он исполнялся как приказ.

Керис все более становилось ясно, что Мелдор не просто один из членов товарищества, а член тройки, которая уже довольно давно путешествует вместе: Даврон, Скоу и Мелдор. Это наводило на размышления, но девушка никак не могла понять, что связывает их вместе, и это ее тревожило.

Когда все палатки были установлены (не без происшествия: Гравал Харг, неуклюже вбивая колышек, умудрился проделать дыру в стенке палатки Квирка), а лошади накормлены и привязаны на ночь, Скоу предложил двум добровольцам отправиться с ним вместе за кормом для коней: когда они с Давроном проезжали через эти места раньше, они видели растущие на склоне холма кусты, корни которых лошади охотно едят.

Гравал и Портрон отказались, сославшись на усталость, Корриан, бросив возмущенный взгляд на Гравала, заявила, что такая работа — для молодых, а Берейн даже не снизошел до ответа; так что пришлось вызваться Керис и Квирку.

Они взяли с собой Туссон, вьючную лошадь Керис, чтобы привезти на ней фураж, а сами пошли пешком. Идти было недалеко — только до полосы деревьев ниже по склону, — и Скоу сначала казался уверенным в том, что знает дорогу. Однако через десять минут, углубившись в лес, они неожиданно оказались на краю крутого оврага, пересекающего тропу.

Скоу поморщился:

— Когда мы ходили здесь в прошлый раз, ничего такого не было. Должно быть, овраг переместился. — Он остановился и стал внимательно осматриваться.

Невысокие корявые деревья цеплялись корнями за осыпающиеся склоны оврага. Корни извивались, как черви, но никак не могли углубиться в почву, а ветви деревьев, покрытые кроваво-красными цветами, сгибались под тяжестью каких-то блестящих коричневых мелких существ, вползающих и выползающих из чашечек цветков. Влажный воздух был, казалось, заряжен напряжением, словно в ожидании схватки.

— Леу, — уверенно прошептала Керис. Овраг распространял вокруг ощущение неестественности. Квирк откашлялся.

— Что-то мне здесь не нравится, — сказал он неожиданно визгливым голосом. — Керис, мне мерещится, или те корни в самом деле шевелятся?

— Да, — резко ответила она. Как это говорил Портрон? «Ты почувствуешь, что Разрушитель осквернил даже саму землю у тебя под ногами…» Именно такое ощущение она и испытывала.

Скоу колебался, прикидывая, стоит ли фураж для лошадей риска, связанного с необходимостью пересечь овраг.

— Думаю, нам лучше вернуться, — сказал он наконец. Он повернулся, чтобы двинуться обратно, но пошатнулся и чуть не упал: его нога попала в какое-то углубление в почве.

Керис озадаченно заморгала. Еще мгновение назад она не видела никакой ямы на том месте, где стоял Скоу. Тот застонал и схватился за бедро; земля, казалось, сомкнулась вокруг его ноги.

— В чем дело? — спросила Керис, все еще не понимая, что случилось нечто ужасное.

Лицо Скоу посерело от шока и боли.

— Что-то меня схватило… — Он тяжело сел, все еще держась руками за ногу.

Керис и Квирк опустились рядом с ним на колени.

— Проклятая навозная куча! — выдохнул Квирк. — Такое впечатление, что она пытается его проглотить!

Белое кольцо — что-то вроде кости или раковины — стиснуло ногу Скоу. Керис осторожно прикоснулась к нему пальцем; кольцо было твердым и не поддавалось нажиму; между ним и телом несчастного нельзя было просунуть даже лезвие ножа.

— Что это? — прошептала Керис. Если Скоу схватила пасть какого-то животного, тогда тело твари должно скрываться в почве. Девушка начала пальцами рыть землю, отгребая ее в стороны. Под самой поверхностью оказалось что-то белое и твердое, белое, как мрамор, и плоское, расходящееся во все стороны. Они с Квирком стояли на коленях на этой поверхности. Обменявшись встревоженными взглядами, они немного отодвинулись от Скоу.

— Не сможем ли мы тебя вытащить? — спросила Керис.

Губы Скоу скривились в чем-то похожем на ироническую улыбку, ясно сказавшую девушке: тварь держит его слишком крепко, чтобы можно было рассчитывать высвободить ногу таким способом.

— Я знаю, что это такое! — сказал Квирк; на лице его отразился ужас. — Это желчевик. Отец рассказывал мне о них… — Он взглянул на Скоу, и голос его оборвался.

Керис поднялась и пнула тварь ногой; ничего не произошло. Девушка попробовала попрыгать на ней, но та даже не шелохнулась. Керис снова опустилась на колени и начала разгребать землю, чтобы определить размеры желчевика и попытаться найти чувствительное место.

— Это ничего не даст, — сквозь стиснутые зубы прошипел Скоу. — Я тоже слышал о желчевиках. Они огромные, больше моей меченой лошади, и покрыты панцирем — с единственным ротовым отверстием. Лежат и ждут, зарывшись в землю… Они из Диких… — Скоу передернуло. — Их нельзя убить, панцирь нельзя разрубить. Заставить их разжать хватку тоже нельзя… Ничего нельзя сделать этим проклятым тварям.

Квирк бросил испуганный взгляд в глубь оврага, потом снова взглянул на Скоу.