Владимир Перемолотов - Тень воина

— Там кто-то есть! — сказал Гаврила.

Игнациус, не спускавший взгляд с двери повторил.

— Конечно, есть…

Маг не сообразил, что Гаврила смотрит не вперед, а назад. В этот момент он вообще не думал о Гавриле. Варвар сделал свою работу и уцелел. Его счастье. Теперь только бы не помешал. И поэтому Игнациус говорил, чтоб занять его уши и дать отвлечь себя глупыми вопросами.

— Как не быть…

Крыша дома вздрогнула, словно по соломе промчался порыв ветра. Игнациусу показалось, что крытые соломой бревна ощутили угрожающую им силу и испугались.

— Это быстро, — сказал Игнациус. — Заскучать не успеешь. Раз-два и…

Он свел пальцы. В тишине отчетливо хрустнуло. Солома смялась, из стен с треском начали выпадать бревна. Маг быстро, словно комара ловил или муху, передвинул руку в сторону и… Крепко тут строили.

Дом прогнулся, но устоял.

Игнациус сжал пальцы покрепче. Дом охнул, словно живой и стал обрушиваться внутрь — крошились бревна, завертелась по ветру солома, всполошились и заорали соседские куры. Маг усмехнулся. Где-то там, за падающими бревнами перепуганным петушком метался Митридан. Он не видел его, но знал, что это именно так. Не могло быть по-другому.

Дерево захрустело, стены раскатились отдельными бревнами. Сжатые в щепоть пальцы поднялись над развалинами, и тут же незримая сила подняла бревна и встопорщила их над землей. Маг сдвинул пальцы, и бревна брызнули щепками.

Гаврила, с беспокойством смотревший в темноту, откуда они сами пришли, дернулся, чтоб обернуться на треск, тут из темноты начали появляться люди, и ему стало не до треска.

С замершим сердцем он считал выходивших из темноты, страх колыхнулся в нем словно поганое болото и вдруг начал подниматься, чтоб затопить все его естество. Он не мог крикнуть — страх перехватил горло, но это даже не пришло в голову.

— Вот он! — сказал один из них, что держал в руках деревянную бадью. — Вон стоит. И мешок… Все как говорили.

Гаврила подумал, было, что надо бы мешок поближе придвинуть, но страх уже сковал руки и ноги. Голос из темноты спросил:

— Помнишь, что делать нужно?

Тот хмыкнул.

— Помню…

Легким скользящим шагом, держа бадью чуть на отлете, киевлянин в два шага добежал до стоявшего столбом Масленникова и опрокинул ее на него. От неожиданности Гаврила вскрикнул. Может быть, он сказал и побольше, но волна густого острого запаха заставила его закрыть рот. Глаза защипало. Он упал на землю и кашлял, словно больная лошадь. В одно мгновение одежда стала грязной и липкой, а сам он превратился в в что-то похожее на шевелящуюся кучу отбросов…

…Чужая сила возникла рядом с магом неожиданно, словно подкралась и теперь навалилась на плечи. Игнациус повернулся, почувствовав ее, но слишком уж он увлекся, перетирая в труху неподатливое дерево. Враг обрушил на него магический удар оглушающей силы. Маг попытался повернуться, но чужая сила сковала его, и он почувствовал себя вмороженным в лед. Мелькнула только мысль. «Обманул!». Он отбросил ее — сейчас нужно было спасать жизнь, а не переживать по мелочам.

Не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, он шевельнул бровью, ограждая себя от незримого напора. Сила, только что грозившая смять его, размазать по земле, ослабла, но он и ее едва сдерживал.

…Бобырь смотрел на ползающего по земле человека и не мог найти в нем ничего страшного. Разбойник пожал плечами — и чего это колдун так его боялся? Он уже понял, с кем дело имеет, и не больно, а так, для острастки, пнул того ногой под ребра.

— Мешок сам отдашь? Или тебя уговаривать придется?

Мужик не молчал, но и не говорил — кашлял, тряс головой, тер руками слезившиеся от густого запаха глаза, но не сопротивлялся…

Ожидая одобрения, он посмотрел на атамана. А тому было не до него…

Босяг смотрел, как волхвы ломают друг друга.

Забавное было зрелище — не каждый день такое увидишь. Оба стояли неподвижно, в полуоборот друг к другу, но воздух вокруг светился и потрескивал, рождая маленькие молнии.

Он вовремя вспомнил, что получил деньги вовсе не за то, что посмотрит на творящиеся тут чудеса, и повернулся к Бобырю.

Тот смотрел не на колдунов, а на мокрого от уксуса человека у себя под ногами. Смотрел с удовольствием. Грабить людей ему приходилось по-всякому — с ножом и мечом в руках, из засад и грудь в грудь, но так как сегодня — с колдуном и бадьей уксуса — впервые… Он раскачивал бадью на пальце, словно раздумывал над тем как поступить — толи выбросить ее, за ненадобностью то ли ударить эту копошащуюся под ногами мразь по голове.

— Вот полезная штука! Что ж это мы так раньше не делали?

Поглядев на колдуна, что подрядил их на эту ночь, Босяг ответил:

— Это от дурака ничему не научишься… А от колдуна всякой мудрости нацеплять можно…

— Вот бы к такому в ученики!

Продираясь сквозь кашель, Гаврила попытался подняться на колени, а волхвы все пытались убить друг друга..

— Амулет на шее и мешок, — напомнил Босяг. — Живо.

Бобырь ухватил бедолагу за ворот и приподнял, разглядывая шею. Тот не сопротивлялся, только хрипел что-то негромко. Лунного света хватило, чтоб увидеть, что нет там ничего. Он так и сказал.

— Нет там ничего. Одна шея.

Босяг не повернулся — смотрел на волхвов, гадая, кто же выйдет победителем.

— Должен быть… Ищи…

Подумав маленько, добавил:

— Если голова мешает — смахни.

Бобырь не поленился посмотреть еще раз. За те деньги, которые им посулили, можно было бы еще раза три посмотреть.

— Да нет ничего. Я же вижу… Веревка только какая-то. Может, ему как раз веревка нужна?

Босяг с трудом оторвал взгляд от волхвов. Противники постепенно погружались в землю, и оба уже ушли туда почти до колен.

— Снимай веревку. Что нашли, то и отдадим. Наше дело маленькое.

Облако, окутывающее волхвов вспыхнуло и в несколько мгновений сменило цвет с желтого на зеленый, потом на оранжевый. Босяг подумал, что будет, если победит не их волхв, а тот, другой…

— Мешок-то хоть на месте?

— Есть мешок.

— Снимай!

Разбойник попытался порвать веревку, потом разрезать ее.

— И вправду не режется… — довольно сказал он. — С тебя серебряный динарий. Не наврал колдун-то. Нам бы такой веревки саженей с десяток…

— Развяжи. Мешок так и быть — ему, а веревку — нам!

— Узлов навязали, — забормотал разбойник, разбираясь с веревкой. Босяг на него не смотрел — подумаешь серебряная монета. Смотреть на волхвов было куда как интереснее. Они вошли в землю уже по пояс. За вспышками света не понять было, кто из них берет верх.