Андрей Петерсон - Перстень некроманта

Но ради выяснения только этих прелюбопытных топографических подробностей и особенностей мемориальной архитектуры давно исчезнувшей культуры карликов лезть сюда, на скалу, конечно, не стоило.

Всему свое время, и каждому, как говорится, — свое. А уж для этого найдется еще толпа мудрых профессоров, которые облазят тут каждый закуток и заглянут в каждую щелочку. Они исчертят десятки листов планами и схемами и напишут немало толстенных трудов, увязывая угол между саркофагами с периодичностью появления в небе зеленой кометы Лея. Затем усмотрят в этом намек на безусловное знание древними карлами глубинных основ небесной механики и подводного мореплавания заодно, уже просто, что называется, до кучи. И на этом весьма умозрительном фундаменте возведут пару-тройку красивых гипотез в надежде быть обласканными Академией.

Леди Кай, конечно, тоже было очень любопытно взглянуть на всю эту красоту в перспективе. Сверху, с высоты, так сказать… Но главным открытием момента для нее было иное.

Иное и третье по счету открытие несло несомненную практическую ценность для, что называется, здесь и сейчас.

И было оно весьма и весьма неприятным.

Они были не одни.

Вот ради этого знания сюда и стоило забираться. И именно это и имела в виду Хода, когда удержала и настояла… И за это следовало ее благодарить, холить, лелеять, прощать ей мелкие проказы и недостатки… Когда-нибудь потом, в будущем.

А теперь следовало окрыситься и срочно найти радикальный способ, как быстро, эффективно и, по возможности, не пролив ни капли своей крови, выпустить всю чужую. И тем самым навсегда избавиться от четырех темных фигур, которые одним своим видом нарушали белую посмертную идиллию мемориала.

Сначала Осси решила, что врагов всего трое, но позже заметила и четвертого, расположившегося на отдых в тени надгробия и поэтому оставшегося сначала незамеченным. После этого интесса еще несколько раз методично обозрела все окрестности, чтобы удостовериться, что не пропустила больше ничего и никого, и, лишь будучи полностью убежденной, что врагов действительно только четверо, занялась их изучением.

А изучать было что…

Между могилами неспешно и очень по-хозяйски бродили, лениво перерыкиваясь между собой, гончие смерти из корпуса личной охраны Лехорта.

Две из них находились в центральном круге. Третья лежала чуть поодаль там же и то ли дремала, то ли просто маялась от скуки. А четвертая деловито и с остервенением патрулировала внешний круг. При этом было совершенно непонятно, делает ли она это опять же от скуки, и тогда это скоро должно было ей надоесть, либо же ревностно продолжает выполнять когда-то полученный приказ, и в этом случае рассчитывать на внезапность уже не приходилось.

Присутствие на кладбище гончих смерти наводило на самые что ни на есть неприятные мысли. И в частности на то, что кто-то очень неглупый когда-то давно озаботился и таки оставил тут очень серьезную стражу, которая должна воспрепятствовать любому посягательству, так сказать, и пресечь оное самым радикальным способом.

Вторая мысль, которая возникала в связи с этим — не являются ли гончие и те длинношеие твари звеньями одной цепи и различными рубежами обороны усыпальницы? А если являются, то возникал следующий, и очень справедливый, вопрос: сколько всего рубежей насчитывает укрепрайон «гробница Лехорта» и кто их, собственно, обороняет?

Если вспомнить к тому же, что, согласно всем эпосам, дошедшим до наших дней, гончие по земле сами по себе стадами не бродили, а, как правило, все-таки управлялись всадниками, то становилось совсем уже интересно.

— Ну рассказывай, что знаешь, кладезь ты мой бесценный, — обратилась Осси к Ходе.

«И расскажу… — Каждый раз, когда к Стражу обращались за информацией, Хода начинала важничать. — И сразу хочу предупредить, что, как и с саламандрами, тут проверенного ничего нет. Одни только выжимки из легенд…»

— Это понятно, — перебила Осси.

Это действительно было понятно, потому что живьем гончих никто и никогда не видел, и все, что дошло до наших дней, это просто набор мифов и сказок, которые, понятно, не проверишь.

— Мы тут с тобой вообще в каком-то реликтовом заповеднике оказались, — добавила Осси.

«Это точно. Только давай не будем потом с собой еще и эту гадину брать, — попросила Хода. — Хватит с нас саламандр».

— Посмотрим. Ну, давай…

«Так вот, согласно легендам, твари эти не рождались под нашим солнцем и не пришли к нам из-за Вуали. А были они придуманы самим Охентой, когда он озаботился созданием гвардии для переметнувшегося к нему мятежного полуангела, то есть Лехорта… Решив защитить своего нового любимчика от всяких напастей, а заодно, наверное, и желая иметь возможность его контролировать, Охента приставил к нему гвардию из семи раз по семь всадников смерти. То есть ударный отряд во главе с самим Лехортом насчитывал полсотни клинков, каждый из которых стоил в бою десятка полтора обычных бойцов. Сила нешуточная, хотя по нынешним меркам и кажется немногочисленной».

— Да уж, — согласилась Осси и достала из рюкзака подзорную тубу.

«Тем не менее силища это была огромная. Будь уверена — встреться сегодня они в честном бою с гвардией славного нашего Норвика II, я бы, не думая, поставила на всадников. И поверь, не проиграла бы. Тем более что честных боев они не признавали по определению…»

— Ты про гончих давай, — поторопила Осси, подстраивая линзу.

«Даю… И если ты не будешь меня все время перебивать…»

— Буду! — Осси отложила трубу и строго взглянула на свой живой браслет. — Буду перебивать! Потому что у нас, знаешь ли, дорогая моя, диалог для наиболее полного выяснения интересующих меня моментов, а не твое выступление с докладом на тему «Лехорт и его всадники как основная ударная сила в лиловом мятеже». Смотри, отдам тебя в университет лекции читать, там тебе школяры быстро напомнят, где у змеи хвост.

Осси снова потянулась за трубой, а Хода, обиженно помолчав, продолжила:

«Так вот… гончие… Поскольку наш ангел-отступник был очень мобилен, Охенте пришлось создать для новой гвардии достойное средство передвижения. И тогда он сотворил гончих, а всадники, оседлавшие их, после этого и стали именоваться всадниками…»

— Иди ты!

«Да. — Хода сарказма не заметила или сделала вид, что не заметила. — Итак, он создал сорок девять тварей, то есть они были выпущены, если можно так выразиться, весьма ограниченным тиражом…»

— Можно так выразиться, — разрешила Осси. — Тем более что ты уже так выразилась.

«Тварей он создавал старательно и с выдумкой, как и все, что творил, впрочем. Он был очень, знаешь ли, внимателен к мелочам. То есть мелочей для него вообще не существовало. В результате получились эти зверюги, немного похожие на очень больших собачек, но к собакам никакого отношения не имеющие…»