Тиа Атрейдес - Песнь третья, О Троне и Дороге в неивестность

Сон. Это сон. Это не может быть правдой… даже если поверить в то, что он маг. Искусство не подразумевает левитации печенья. Это скорее к магам воздуха. Нет, точно примерещилось.

В растерянности Хилл поднял взгляд на сидящего напротив Эрке. И чуть не подавился. Такого ошарашенного выражения лица у капитана Малой Гвардии он не видел. И не ожидал увидеть. Балуста рядышком с Эрке выглядела примерно так же. Его Величество перестал походить на парадный портрет великого монарха, словно вспомнив, что в шестнадцать лет мальчишка вполне может от удивления разинуть рот. Спокойной и довольной выглядела одна только принцесса.

— Шу? — он не знал, как спросить её о том, что ему только что показалось. Но этого и не потребовалось.

— Просто, да? — печенье снова взлетело и покружилось в воздухе. Но на сей раз он видел тонюсенькую голубоватую нить между печеньем и Шу. Даже не нить… отблеск. Что-то несуществующее в реальности. Но, тем не менее, на эту реальность воздействующее. — Хилл, не стоит так удивляться, — только когда печенье влетело ему в рот, Хилл понял, что выглядит примерно так же, как Его Величество. То есть сидит и хлопает глазами, забыв подобрать упавшую челюсть.

Стоило принцессе засмеяться, как все присутствующие ожили. По крайней мере, рты закрылись и глаза вместо стеклянного бессмысленного блеска приобрели естественное выражение.

— Шу, что это было? — Его Величество вспомнил, наконец, что он монарх, а не зритель ярмарочного балагана, и вернул на лицо подобающее монарху солидное выражение. Ну, или попытался.

— Всего лишь небольшой урок магии, — улыбка принцессы являла собой саму невинность. — Ничего особенного, Кей.

— Вот только один момент, Шу. С Гильдией вроде все понятно… — Кей критически посмотрел на Хилла, словно ожидая у него на лбу увидеть надпись «Гильдии Тени не принадлежит». — То есть, тебе виднее. Но вот статус… э… Лунного Стрижа…

— Братик, милый, это ты у нас король.

— Шу, не увиливай. Никаких больше Тигрят! — для убедительности Его Величество нахмурился и постучал чайной ложечкой по столу.

— Разумеется, дорогой.

— Демоны. Вечно ты учудишь… ладно, как ты собираешься представлять Хилла?

— Ну, раз ты так печешься о приличиях… как насчет дворянства?

Прятать ухмылку за чашкой кофе оказалось довольно удобно. Изумительное нахальство любимой повергало в шок. Так вот взять и потребовать для бывшего наемного убийцы без роду и племени дворянство… но это оказалось только началом.

— Конечно, я понимаю, что этого мало, все же моя репутация… — Шу состроила задумчивую физиономию, пользуясь замешательством брата. — А как ты думаешь, для твоей сестры подойдет украденный во младенчестве принц из далекой северной страны? Инкогнито, разумеется?

— Э… Шу… — юный монарх временно онемел от такой наглости.

Теперь уже хихикал не только Хилл, но и чета Ахшеддинов.

— Что? Мне кажется, это не нанесет ущерба престижу нашей семьи. А для виду можно пожаловать Хиллу какой-нибудь титул. Небольшой. Виконта, например, — как истинная актриса, Шу несла всю эту несусветную чушь с совершенно серьезным видом. Виконт! Подумать только… все же чувство юмора у любимой определенно есть.

— Шу? Ты что, всерьез?

— Разумеется! Политика, милый, требует серьезного отношения, — искренне возмущение в тоне принцессы заставило Хилла усомниться в том, что Её Высочество просто мило шутит.

— Шу, зачем? Какой из меня дворянин? Какой виконт?! — шутки шутками, но к такому повороту дел Хилл никак не был готов. Получить дворянство и титул он бы не отказался… только смотря за что. И уж точно не за заслуги в постели. Тем более, не стоило забывать о том, что он по-прежнему невольник Её Высочества, хоть и без ошейника.

— А что тебя смущает?

— Это просто смешно.

— Хилл, милый, будет смешно, если ты будешь считаться простолюдином. Или тебя волнует, что о тебе подумают в свете?

— Нет, но…

— Вот и правильно. Все равно будут тыкать пальцами, поливать грязью и завидовать. Только я не хочу, чтобы какая-нибудь титулованная сволочь смела тебя оскорблять безнаказанно.

— И где мне, по-твоему, взять свободный титул? — Его Величество, похоже, уже готов был к сдаче. — Да и Королевский Совет не подпишет.

— Титул? Скоро освободится, — в глазах возлюбленной промелькнул нехороший огонек. — Это пока не к спеху.

— На что это ты намекаешь? — у Кея, судя по его настороженному взгляду, тоже зародились подозрения.

— Ни на что я не намекаю, — с царственной небрежностью Её Высочество отмахнулась от неудобного вопроса. — А вот дворянство не ждет. Давай-ка, братец, жалуй.

— Сейчас? — юный монарх опешил.

— Именно. Зачем тянуть? — буря и натиск. И ни секунды сомнения в собственной правоте. Хилл даже посочувствовал бы Его Величеству, если бы сам не попал под этот ураган. Нет, никакой магии прекрасная нежная принцесса не применяла. Зачем? И без всякого волшебства вить из окружающих веревки не составляло для неё проблем. Видимо, младший брат давно уже понял, что сопротивляться Шу, если она что-то вобьет себе в голову, совершенно бесполезно. И его вялые трепыхания ну никак сейчас на замашки истинного монарха не тянули. Так, щенячий скулеж.

— Это несерьезно, Шу. Надо указ подготовить…

— Какой ещё указ? Ты разве забыл, знаток законности, что имеешь право жаловать дворянство кому угодно без всяких бумажек? Уложение о званиях, статья девятнадцатая, пункт второй?

— За спасение лиц королевской фамилии от смертельной опасности? Шу, причем тут?

— Как причем? А предотвращение покушения на Наше Высочество?

— Какого ещё покушения?!

— Как какого? Думаешь, натравить на меня Призывающего Тень это не покушение?!

К этому моменту все трое, наблюдавшие за беседой коронованных особ, еле сдерживали смех. Особенно нелегко приходилось Хиллу. Пожаловать ему дворянство за то, что он спас принцессу от самого себя? До такого ни один балаганный шут ещё не додумался.

Как и следовало ожидать, после недолгих препирательств Его Величество сделал все, что он него требовала Её Высочество. Сам Хилл больше в споры с любимой не вступал, после недолгого размышления признав справедливость её слов. В конце концов, какая разница, кто и что подумает? Шу любит его не зависимо от того, зовется он Тигренком, Лунным Стрижем или кем ещё. А вот для принцессы приблизить к себе человека неблагородного сословия может оказаться чревато неприятными последствиями. Все же, как ни губила Шу свою репутацию безумными выходками, любовник-простолюдин будет уже перебором.