Виктория Угрюмова - Некромерон

— Думгар, — повернулся герцог к голему, который казался ему единственным нормальным существом во всей этой команде. — Дорогой Думгар, скажи мне ты. Мы что, действительно собрались воевать с королем Юлейном и собираемся оказывать сопротивление регулярной армии Тиронги?

— А также народному ополчению, — уточнил Дотт.

— Совершенно верно, ваша светлость, — ответил Думгар.

— И у нас есть шансы?

— Я бы сказал, что это у противника нет шансов. Впрочем, всегда могут возникнуть непредвиденные случайности, неожиданные повороты сюжета. И к этому нужно быть готовым.

— Что-то вы чересчур спокойны.

Можно выиграть у лучшего игрока, имея плохие карты и револьвер.

— У нас большие преимущества, милорд. Прежде всего у нас существенная фора по времени. Эти глупцы выступили в поход, но не развивают наступление, а топчутся на месте. Промедление всегда понижает боевой дух армии, но они не станут атаковать до новолуния.

— Почему?

— Потому что считают, что в безлунные ночи ваше могущество многократно возрастает. Правильно, кстати, считают.

— Думгар, хоть ты не питай иллюзий относительно моих способностей.

— Никаких иллюзий, мой герцог. Все должно идти своим чередом.

— Итак, — встрял неугомонный Дотт, — имеем пункт «летучий мышь в ассортименте». Сильно?

— Не знаю, — вздохнул Зелг.

— А я знаю, милорд. Летучие мыши размером с упитанную собаку — это не всякий смертный примет как данность. Многие сильно удивятся. Привидения, опять же, бездействовать не станут. Днем и ночью будут изводить противника.

— Но привидения днем не ходят? — изумился Зелг.

— Не замечал, — пожал плечами Иоффа.

— Опасное заблуждение, — откликнулся доктор Дотт. — Ничего, ваша светлость, вот увидите вы меня на поле битвы ярким солнечным днем да еще и в моем любимом черном кожаном халате — и сразу поймете всю глубину его. Я имею в виду заблуждение. Не разочаруют вас и иные волшебные и всякие прочие существа, поселившиеся в ваших землях. Все они воспринимают нашествие людей как вопиющий акт несправедливости и насилия и жаждут воздать тиронгийцам по заслугам. Так что воодушевлять войска на битву вам не придется, скорее, сдерживать их пыл.

— И главное, — вступил Думгар, — я получил сегодня ночью радостное известие: в замок спешит старый друг ваших предков, можно сказать — член семьи, чей опыт и умения одни только могут решить исход сражения.

— Неужто? — подплыл к нему поближе Дотт. — Таки пожалует?

— Твердо обещано, — уверил голем. — Не позднее сегодняшней полуночи.

— О ком это вы?

— Ах, ваша светлость, слова тут бессильны. Разрешите же нам промолчать до тех пор, пока вы не встретитесь.

— Разрешаю, — милостиво согласился Зелг, который подумал, что несколько спокойных часов до полуночи ему никак не повредят. Проблемы следует решать по мере их поступления.

Такангор примостился на ступеньках, ведущих в боковую башенку. Солнце стояло в зените, на небе было ни облачка, и он тихо дремал, привалившись к нагретой каменной стене. Мунемея всегда твердила, что нужно уметь пользоваться любой свободной минутой для полноценного отдыха и правильно расслабляться. Вот минотавр и расслаблялся, что, впрочем, не означает, что он ни о чем не думал.

Мыслей в его лобастой голове роилось великое множество, но приятных среди них пока не наблюдалось.

Ладно бы его не встретили в замке с распростертыми объятиями. Это понять трудно, но хоть как-то возможно. В конце концов, великие некроманты имеют право перебирать харчами и полководцами. Такангор был внутренне готов к тому, что симпатии здешней публики придется завоевывать, с каковой целью предусмотрительно прихватил с собой множество газет со статьями, посвященными его блестящей победе на чесучинской Кровавой паялпе. Готов был и к поединкам с местными богатырями, и к придирчивому экзамену по тактике и стратегии битв. Но он совершенно не рассчитывал найти Кассарию в такой растерянности и абсолютно не готовой к войне. Точнее, замок еще готовился к обороне, но герцог да Кассар, столь поразивший воображение минотавра своей статью и внешним видом, разочаровал при разговоре.

Где же пресловутые ярость, натиск, решительность и отвага кассарийских некромантов? Где та железная воля, что приведет армию Кассарии к победе, а Такангора — к неувядающей славе? Если дело пойдет так и дальше, то Зелг просто сдастся на милость победителей, и на поле битвы можно будет выйти только за одним — немного пощипать травки.

Места военачальника минотавру никто не предлагал, да и не было той военной силы, которой бы стоило командовать.

Такангор вздохнул. В ответ послышались два могучих вздоха. Это Бумсик и Хрюмсик лежали у ног своего нового повелителя и преданно заглядывали ему в глаза. Он несколько оживился: с этими хряками можно попытаться сделать карьеру в армии, только вот в какой?

Самым печальным было то, что теперь Такангор никак не мог уйти из Кассарии. Бросить почти беззащитный замок, в котором лишь голем Думгар мог считаться настоящим воином, было не в его правилах. Папенька не одобрил бы подобный поступок, так что вопрос, оставаться или нет, перед минотавром не стоял. Но что предпринять, дабы усилить оборону? Привидение доктора и Думгар туманно намекали на какие-то возможности, но Такангор свято верил только в силу боевого фамильного топорика и не слишком уповал на заклинания. Вот полагали же все Зелга могущественным чародеем, а на поверку оказалось, что это обычный ученый червь, просто с хорошо развитой мускулатурой. Короче, на стройные полки скелетов, ладно марширующие по пыльным дорогам Тиронги, рассчитывать не приходится. Как всегда, приходится полагаться исключительно на себя самого, но это тоже немаленькая сила, если учесть бесценный опыт, накопленный в бесконечных стычках за кирпичи и упорных и затяжных сражениях за Весенний Припев.

Ничто так не воодушевляет, как сознание собственного безнадежного положения.

— Позвольте присоседить?

Такангор скосил правый глаз. Двумя ступеньками ниже топтался маленький троглодит Карлюза, нервно теребя в ручках смешной берет. Минотавру отчего-то стало жалко нелепое создание, и он приветливо похлопал ладонью по каменным плитам:

— Садись, поболтаем о том и о сем.

— Неправильски все это, — начал Карлюза с места в карьер. — Обидски и смутительски. Стремился и досягал, дабы найти в лице милорда светоч знаний и путеводную звезду, а обнаружил растерянного смертного с отсутствием плана сопротивления захватчикам. Ошумлен и повергнут этим в непонимание: что теперь делать?