Анна Клименко - Кубок лунника

Лунник неопределенно пожал плечами.

– Это ведь вы специалист по таким штучкам, госпожа Вейн. Я рассказал вам все, что знал.

Они полежали среди ирисов несколько минут. Малика все прислушивалась, пыталась понять. Напор потока силы не ослабевал ни на секунду, ощутимо вдавливая в землю. Потом заверещал кот и все стихло. По коже побежали мурашки: ведьма слишком хорошо понимала, что означает это гробовое молчание.

Но, во имя Всеблагого, зачем Нэйду такое количество чистейшей магической силы?

Она, стараясь не терять самообладания, посмотрела в желтые глаза лунного лорда.

– Вы ничего не хотите добавить к своему рассказу, граф?

Он нервно мотнул головой.

– Нам пора, госпожа Вейн.

И они двинулись дальше, уже ползком. Перед глазами Малики запрыгали серые точки, сила уже не давила, а колола ледяными иглами каждый дюйм кожи. Можно было пропустить ее сквозь себя, и таким образом избавиться от неприятного воздействия, но Малика не решалась. Нэйд, старый ведьмак, наверняка почувствует утечку – и тогда весь план насмарку. Малика выругалась громким шепотом, и почти в тот же миг услышала монотонный речитатив произносимого заклинания. Лунник, который полз чуть впереди, обернулся и вопросительно посмотрел на нее.

– Вызов духа и его привязка к месту, – пояснила ведьма, – но для этого не нужно столько силы, сколько собрал Нэйд. Что-то здесь нечисто, и это мне уже совсем не нравится.

Но ведьмак читал заклинание, и призрак Хаора вот-вот должен был явиться на зов. Малика прикрыла глаза и потянулась к тканой основе Этернии, так, чтобы знать, когда бесцветные нити потусторонней сущности завибрируют в опасной близости от Нэйда. И – вновь тенью мелькнули крылья тревоги, как тогда, в дилижансе, когда Нэйд помог ей подняться с пола. Как странно, тогда она даже не почувствовала, что перед ней ведьмак, и не просто ведьмак, а старый и очень сильный колдун. Он хорошо маскировался, этот Нэйд.

Кожу покалывало, но холод постепенно уходил, становилось теплее, как будто солнце взошло над пустошью.

– Он идет, – пробормотала Малика, – Хаор близко.

Она не видела ничего, кроме этих дрожащих, извивающихся и липких серых нитей, которые тянулись из ниоткуда в мир живых, и она не хотела терять их из виду, чтобы в нужный момент дернуть Хаора прочь из Этернии. На самом деле это просто, главное – соорудить достаточно крепкую петлю, разорвать на несколько мгновений тканое полотно… И призрак с воем устремится в свое полностью заслуженное посмертие.

Хаор приближался. Но, к вящему неудовольствию Малики и Нэйда, не торопился предстать перед потомком, словно… словно знал о готовящейся ловушке.

– Ну давай же, давай, – выдохнула ведьма, не видя и не слыша ничего, кроме вибрации дурно пахнущих нитей.

Все замерло, словно в предвкушении, и…

– Нэйд! Нэ-э-эйд!

– Йоргг! – Малика открыла глаза, – а вот и сестрица.

– Нэйд! – женский голос звенел над пустошами, заставляя ведьму вжиматься в мятые ирисы.

Малика протянула руку и, поймав, сжала запястье лунника. Оно было на ощупь все равно что кусок льда.

– Они в десяти шагах, – одними губами сказал он, – пожалуйста, сосредоточьтесь на призраке.

Но Малика все-таки приподнялась на локтях, осторожно, вытянув шею, огляделась – и бесшумно нырнула обратно.

Йорггов хвост!

Они встретились, брат и сестра. Увиденное отпечаталось в памяти до конца жизни: Нэйд и Джин парили в нескольких футах над землей, друг напротив друга, и каждый в коконе собственной силы. Нэйд – в красноватом свечении залитой кровью звезды, а Джин – в бледном синем пламени, как будто с головой окунулась в северное сияние. Ее белые волосы по-прежнему парили в воздухе, как будто обладали собственной волей, и это делало Джин похожей на утопленницу.

– Всеблагий, – прошептала Малика.

Брат и сестра встретились. И теперь беседовали, тихо, неслышно.

Ведьма тронула графа за плечо.

– Вы не скажете, что они обсуждают?

По его лицу скользнула судорога.

– Они ничего не говорят вслух, госпожа Вейн. Им это не нужно.

– Йоргг.

– Попытайтесь выдворить Хаора. Это нужно сделать, о чем бы они не договорились. Джин никогда не отступится от своей идеи вернуть Ливори в теле Нэйда.

Он шептал сбивчиво, почти умолял.

– Хорошо, я попробую, – Малика кивнула и закрыла глаза.

Может быть, пока те двое разговаривают, нужно самой вызвать Хаора и быстренько провести ритуал упокоения?

Ведьма потянулась мыслями к тканой основе бытия. Снова увидела приметные нити, выдернутые из изнанки цветастого полотна. Хаор должен был быть где-то рядом, очень близко. Нужно только сосредоточиться, и…

Боль обрушилась на нее столь внезапно, что Малика даже не успела сообразить – а что, собственно, происходит. Кажется, она закричала. Невидимые силы давили ее, кроша кости, выдергивая суставы из сочленений, заживо сдирая кожу. Потом все стихло, угасло. И это походило на нырок в глубокий омут, в толщу темной холодной воды, ровно до тех пор, пока –

…Что-то обожгло щеку, затем еще и еще. Мир, всплывающий из мрака, дернулся вбок, назад, снова вбок. Во рту стало солоно, горячая жидкость покатилась по горлу. Малика закашлялась, быстро облизнула языком разбитые губы…

Нэйд. Над ней склонился Нэйд, но сейчас, в свете синей луны, он мало походил на того приятного, моложавого мужчину из дилижанса. Белая кожа туго обтянула череп, глаза превратились в два черных провала. Сила хлестала из ведьмака, словно пиво из продырявленной бочки, и потоку этому не было конца.

– Ну-с, госпожа Вейн, я ведь предупреждал вас. Не нужно было приезжать в Блюменс, не нужно. Неужели никто из вашего мифического отдела не прислушивается к добрым советам?

Малика сглотнула. Наверное, стоило заговорить, но она не успела. Нэйд, почти не размахиваясь, ударил ее по лицу, и рот снова наполнился кровью.

– Не нужно ее бить, – прозвучал откуда-то сверху голос лунника, – ты и без того получил все, о чем только мог мечтать.

Нэйд зашипел, словно утюг, на который плюнули, злобно глянул в сторону говорившего. А Малике захотелось просто закрыть глаза, обернуться туманом и попросту исчезнуть в ночи. Так, значит, все было подстроено? Но к чему был весь этот маскарад?!! Ведь графу, при всей его физической силе, ничего не стоило самому скрутить ее и притащить сюда!

– Вы бы, граф, не вмешивались, – сквозь зубы процедил Нэйд, – я ведь могу и забыть о том, что вы для меня сделали в свое время.

– Не знал, что забывчивость входит в число ваших недостатков, – равнодушно отозвался лунник, – и все-таки я настаиваю на том, что пора бы прекратить экзекуцию.

– Жалеешь ее? – невидимая Малике женщина так и прыснула со смеха, – ах, ну да, да! Она же вылечила тебя, лунная тварь, когда тебе самое место было в йоргговом царстве!