Александр Авраменко - Красно Солнышко

- Как?

Брендан ответил:

- Много земли. Очень много. Конца-края не видели. Леса огромные. Зверя – видимо-невидимо всякого разного! В горах руды самые разные: и железо, и медь, и олово. Всё нашлось! Почвы плодородны. Птица не переводится.

Князь лукаво усмехнулся:

- Может, и реки из киселя, а берега из каши?

Монах не понял шутки, но Крут поддержал товарища, с которым успел крепко подружиться за поход:

- Вода и берега, княже, обыкновенные. Но вот что края те обильны на диво – правда истинная. Не обманываем тебя. Привезли с собой и меха разных зверей, и образцы руд, и древесину, чтобы посмотрел на них Путята, да сказал, что и как. Но я и так сказать могу – жить там лучше будет, чем здесь. И земли те столь велики, что тесно нам никогда не будет!

…Сказал, как припечатал. Брячиславу уверенность Крута по душе пришлась. Значит, истинно так.

- В пути как было?

Тот открыл было рот, как дозорный завопил вновь:

- Корабли в бухту входят!

И князь махнул рукой:

- Ладно, други, чтобы нам по десять раз одно и тоже не повторять, встретим Гостомысла со товарищами, а вечером нам всё расскажете.

- Так то лучше будет, княже.

Опять коротко поклонились, отошли чуть в сторону, тоже на входящие корабли смотрят. Две лодьи славянские, большие, с острыми носами, украшенными драконьими головами. Две ромейского образца каторги, но под парусами. По мачте из палубы торчит, на белых парусах знак дружины – Громовник красуется. На головной – Гостомысл на борту стоит, рукой машет, приветствуя. Улыбка шире ушей. Едва к берегу подошли, махнул на песок, к брату подбежал, кулаком в грудь широкую сунул шутливо, потом обнял, отпустил, рукой на лодьи показал:

- Как тебе, брат? Все забиты товарами до отказа. Еле приволокли! И железо, и зерно, и много чего ещё взяли. Люди с нами пришли. Тоже славянского языка. Из рабства лютого мы их освободили. Немного, но три десятка есть ещё!

- Да уж вижу! Спасибо тебе, обязаны многим теперь.

Гостомысл обернулся к дружинникам, махнул рукой:

- Вытаскивайте на берег, разгружать потом будем!

Вновь повернулся к брату:

- Уж прости за вольность, но измаялись мы с этими каторгами. У людей вёсла из рук выпадают. Позволь отдохнуть хоть до завтра, а там всё раскидаем.

- Будь по-твоему.

Рад Брячислав – ведь как всё удачно складывается! И тут опять засвербила мысль в голове – ежели новые земли столь богаты, почему бы тогда не дожидаться весны, не приедать попусту припасы, а двинуть сразу всем на новое место? Охнул про себя, додумал дальше: сейчас отправить тех, кто оставался на заставе, в Аркону. Гостомысла жаль. Ему опять корабль вести. Зато зиму отдохнёт, соберёт караван, людей. А по весне сразу и придут на новое место. Отправить с ним Крута. Тот дорогу покажет… Впрочем, вначале переговорим. Посмотрим, что у нас есть, а там решим…

Поднялся на крыльцо, глянул на обнимающихся, оживлённо разговаривающих дружинников. На тех, кого привёл с собой брат, взял колотушку, ударил в било. Звон бронзы заставил всех замолчать, обратить взоры в его сторону. Вскинул руку к небу, выкрикнул:

- Сегодня – празднуем! Завтра будем добычу выгружать!

- Гой-Да!

Дружный крик взмыл радостно к небесам, а князь добавил:

- Ведите новых товарищей наших в городок! Будем баню топить, да пир готовить!..

Отшумело празднество. Спят люди сладким сном, лишь в клети княжеской жирник горит бездымно, освещая стол, на котором раскатаны листы пергамента. Брендан и Крут повествуют:

- До берегов прошли быстро. Едва наш остров обогнули. Уже через два дня вдоль скал пошли. Могли бы быстрее, да туманов много. И воды незнакомые. Потому и двигались с опаской. Видели зверя морского множество, рыб великанских, воду в небо изрыгающих. Птиц несметное количество. Решили было подальше от берега отойти, да течение могучее, будь оно не ладно, затормозило. Пришлось возвращаться снова к берегу. Далее вдоль него и шли. Берега голые. Одни скалы. Но края тем берегам не видели. Дальше в бухту вошли великанскую. Там деревья по берегам начали появляться. Прошли её насквозь, вышли к устью реки. Она нравом строга, бурлит. Несёт с Полдня (юга) свои воды. Там стали на стоянку, осмотрели окрестности. Леса велики, деревья – огромны. Дичью богаты. Решили пройти вверх по реке. И пошли… Через пять дён вышли на открытую воду. Течение, княже…

Крут виновато развёл руками.

- Но прошли. А там – словно Ирий на земле! Озёра пресные, чистые! Зверя всякого вокруг глаз считать устаёт. Почвы богатые, сплошной чернозём! Словом, места благодатные. Думаю, там можно не один град построить.

- А ты, Брендан, что скажешь?

Вместо ответа тот высыпал на стол кучку камней, разложил в линию:

- Когда у устья реки стояли, я по берегу ходил. Да и по пути тоже смотрел в оба глаза. Это – железная руда. Это – свинец. Здесь – цинк. Тут, понятно, прочие минералы. Медь, олово, а если эти руды в сталь добавить, то будет металл прочен и лёгок, ржавчине не станет поддаваться[27]. Места здесь очень богаты. Но металлы, что я разведал, на Полночь располагаются. Впрочем, думаю, и в более благодатном климате тоже имеются. Сам понимаешь, княже. Наскоком да набегом смотрели.

Некоторое время стояла тишина, потом Гостомысл задал мучавших всех вопрос:

- А люди там есть?

Крут ответил:

- Есть, княже. Видели. Но не такие, как здесь. Ростом ниже нас, но осанкой горды. Кожа – бронзовая. Можно сказать, темна, как старый дуб. Кочуют по берегам. Но только там, где Большие Озёра. А так, когда вдоль побережья шли, никого и не видели. Жилищ не встречали. Одеты просто. В шкуры. Но выделанные. Оружие – копья да луки. Железо, как мы поняли, им не ведомо. Нравом не скажу какие. Но когда мимо стоянки их проходили – стрел не пускали. Рожи не корчили. Смотрели просто молча. Так же и обратно. Думаю, жить в мире сможем. Ну а коли нет…

Развёл руками в стороны.

 - Пока у нас всё, княже.

Добавил Брендон.

- Если что ещё хочешь знать, спрашивай.

- Леса там какие?

- Разные, княже. К северу – сосна, да ель, как у чуди. У Озёр – и лиственные породы. В том числе и что ведомы нам, и что неведомы. Насчёт зверя тоже самое. Волков видели. Лис. Лосей и оленей. Но есть и чуды настоящие. Рога винтом закручены, а волосья по земле волочатся. То ли корова, то ли тур. Только помельче[28]. Словом, всякого навидались. Мясо ели – никто не потравился.

- Хорошо. А у тебя что, Гостомысл?

Обратился Брячислав к брату. Тот улыбнулся в ответ:

- Лондиниум обчистили. Ромейский князь своих воев на Полночь погнал при вестях о нас. Думал, что мы там хотим напасть. Да просчитался. Мы языков взяли. Те поведали, что нужное лишь в столице римской добудем. Решили рискнуть…