Valery Frost - История классической попаданки. Часть первая

Глава 13

— Ты знаешь, я сегодня весь вечер буду рядом с тобой, — мужчина поглаживал теплую кожу, обводил пальцами идеальный круг соска, отчего тот пробуждался и тянулся за чуткими пальцами капитала. Аню пробирали мурашки, дыхание учащалось, тело подавалось вперед.

— Разве ты не идешь на работу в ночную смену?

— А моя работа сегодня вечером — это охрана порядка в театре.

— Ох, как замечательно. — Аня действительно считала эту идею отменной. По своим тайным причинам.

— Кас, у тебя есть ванная комната?

Мужчина с подозрением взглянул на любовницу. Аня молча ждала ответа.

— Вон там, — Кастор указал на закрытую деревянную дверь.

— А ты можешь налить воды и подогреть?

— Могу, — в голос капитана прокралась хрипотца и глаза сально заблестели.

Он наклонился к девичьему ушку, медленно очертил губами его контур, прикусил мочку, заставив девушку склонить голову к плечу и замурлыкать, затем стал шептать непонятные слова, забираясь под простыню, прикрывающую Анину наготу.

Земная забросила руки за голову, схватилась за деревянное изголовье кровати, задвигала бедрами, стараясь не попадать в такт движениям капитанской руки. Вулканический жар начал обжигать кожу изнутри, поднимаясь от самых нежных мест вверх по животу к груди. Соски вновь затвердели, Аня жадно глотнула воздух, задыхаясь от удовольствия.

— Готово, — капитан убрал руку, враз отрезвляя озадаченную и ошеломленную Аню.

Господин Керберос перекувыркнулся через Аню и в костюме Адама прошествовал к запертой двери, открыл ее и театральным жестом пригласил гостью в исходящую паром деревянную лохань.

Только теперь девушка сообразила, что непонятные слова на ушко, никакие не признания в любви на иностранном языке, а слова заклятия, а губы у мочки — это губы у граненного камешка, и вердикт "Готово!" относился не к результату рукоприкладства, а к финишному этапу подготовки горячей воды.

Гордо вздернув носик, Земная прошествовала мимо капитана, но не дойдя пары шагов до лохани, была подхвачена на руки и водружена в воду. Вслед за Аней в корыто влез Кастор, повернул брюнетку спиной к себе, на какой-то миг замер, уткнувшись носом в густые волосы, затем принялся медленно и любовно растирать чем-то душистым кожу плеч и шеи. Облюбовав спину, Кастор пропустил одну руку подмышку Ани, второй накрыл плечо девушки, обнимая и наклоняя к себе. Брюнетка не сопротивлялась, чувствуя, как заводится мужчина, намыливая упругую грудь, откинула голову ему на плечо и закрыла глаза. Пухлые от поцелуев губы раскрылись, выдавая желания девушки.

— Мне нравится, как ты пахнешь. Мне нравится пахнуть тобой, — шептал мужчина. Аня лишь улыбалась и мурчала. Наслаждаясь смелыми движения капитана, Земная расслабилась, полностью доверяясь мужчине.

Кастор нетерпеливо и довольно резко развернул Аню, глядя затуманенным желанием взглядом, без слов притянул ближе и слился с девушкой в единое целое. Земная застонала, выгнувшись и оцарапав ногтями грудь мужчины. Нагоняя волну, любовники двигали телами в такт, рвали связь с реальностью, погружались в глубины страсти и достигали пика одновременно, наполняя комнату сиянием.

Первой в реальность вернулась брюнетка, очень медленно сползла со своего героя и, не вытираясь, направилась в комнату. Кастор следил за каждым ее движением, опустив подбородок на край лохани.

— Ты остаешься там или идешь ко мне? — Аня, успев обсохнуть, забралась на кровать.

— А чем мы будем заниматься? — великан стал выбираться из лохани, поскользнулся на разлитой воде и с ругательствами скрылся за распахнутой внутрь дверью. В ванной комнате что-то звякнуло, грохнулось и покатилось. Аня усмехнулась, осталась ждать продолжения.

Кастор появился в дверном проеме замотанный по пояс куском белой материи, промокшей и прилипшей в самых рельефных местах.

— Тебе все еще интересно, чем мы будем заниматься? — прищурилась Аня, закусывая мизинчик. Страж застыл в дверях. И вдруг: — Нет, я передумала. Будем спать.

И залезла под одеяло. У капитана опустились руки.

— Спать? — разочарованно потянул мужчина.

Аня кивнула и похлопала рядом с собой по покрывалу. Рельефные места стража сдулись. Потоптавшись на месте, Кастор двинулся к кровати. Аня следила за мужчиной из-под ресниц. И когда тот оказался в двух шагах вдруг вскочила:

— Стоять! — Кастор замер. — Упал-отжался!

Страж задумался на миг, но под наиграно-гневным взглядом голубых глаз спешно принял упор лежа и начал отсчет.

На счет три Аня выпрямилась во весь рост, пошатываясь на мягкой перине и прикрывая тело огромной простыней. На пять Аня сделала шаг в сторону Кастора, на десять спустила ногу на ковер, на двенадцать стояла сбоку и не отрываясь наблюдала. Аню завораживал танец рельефных мышц, игра света на влажной коже капитана. Девушке стало жарко, она шумно выдохнула. Кастор прекратил отжиматься и, оставшись сидеть на полу, повернулся к брюнетке, потянул руку к простыне. Аня сделала шаг назад, увернувшись от руки и потянув ткань за собой. Мужчина прищурился, поднялся во весь свой могучий рост и направился к соблазнительнице, снова протянул руку, успел схватить простыню и резко дернул. Обнаженная Аня вскинула голову, молниеносно выбросила руку вперед и так же легко завладела одеянием Кастора и спустя секунду была прижата спиной к холодной стене. Кастор подхватил голубоглазую бестию под бедра, усадил на какой-то предмет мебели и грубо завладел девушкой. Аня коротко вскрикнула, глаза расширились и заблестели. Еще рывок, еще вскрик. И снова, и снова, до бесконечности грубо, до наваждения больно, до безысходности сладко.

— Будь моей женой, — жарко прошептали губы.

— Я твоя без остатка, — вторили другие.

— Выходи за меня замуж.

— Тебе не обязательно на мне жениться.

Мужчина замер, глядя на девушку: глаза так близко, дыхание обжигает, а мысли где-то далеко.

— Кас, не останавливайся, — заныла Аня.

— Почему ты не хочешь за меня замуж? — мужчина не двинулся.

— Потому что я вообще не хочу замуж. Обручальное кольцо — это лицензия на сердце, страховка для любви.

Кастор смутился. И в это же время во входную дверь громко застучали:

— Керберос, открой! Ты дома, я знаю! — грубый мужской голос орал на всю улицу, слышно было даже через окно.

Аня была обрадована и раздосадована приходом гостя: хорошо, что неприятный разговор прервался, плохо, что наслаждение тоже закончилось.

— Иди, открывай, к тебе пришли, — Аня попыталась освободиться из объятий.

— Нет, ты мне не ответила.