Руслан Мельников - Тропа колдунов

В воздухе мелькнул ярко-красный коготь, продолживший изгиб ладони.

Сталь и магия ударили одновременно. Клинок рассек свою жертву от темени до паха. Огненный коготь располовинил свою в поясе.

Неуловимо краткий миг, пока опадали части разрубленных одежд и доспехов, две застывшие фигуры стояли друг против друга, как будто созерцая деяния своих рук.

Словно опытный каллиграф окунул кисть в красную краску и провел по телу колдуна самым кончиком: линия получилась тонкой и ровной. Воина же словно охватили в талии широким поясом — черным и дымящимся.

В следующий миг две человеческие фигуры развалились на четыре части. Разрубленная плоть ямабуси взорвалась кровяным фонтаном. Из страшной раны самурая кровь сочилась едва-едва: на месте среза темнела толстая запекшаяся корка.

Примерно в этот момент Зигфрид фон Гебердорф с деревянным ларцом упал в воду.

Глава 7

— …ратников!

Окрик князя вырвал Тимофея из задумчивости и заставил отвести взор от бойницы.

Глаза Угрима блестели. По губам блуждала хищная усмешка.

— Княже?!

— Скликай ратников, говорю!

Зачем — об этом Тимофей спрашивать не стал, хотя нового штурма вроде пока не намечалось. Спросил только:

— Куда?

— В детинец. В подвалы. Брони — надеть, оружие — взять. Коней — не надо.

Какие подвалы? Какие кони?

— Ну и чего зенками хлопаешь? — хмыкнул Угрим. — Вылазка будет. Сам ведь о том просил. Пойдем Темной Тропой. Из Кощеева тронного зала. Запечатанные проходы в подземельях я уже открыл, а дорогу к залу ты знаешь. Так что собирай людей — поведешь.

Тимофей озадаченно посмотрел на князя:

— Ты же говорил, что не время нынче для вылазок.

— Так то «нынче» — оно ж когда было! — сверкнул глазами Угрим. — Когда говорил — было не время. А скоро будет самое времечко.

Князь-волхв кивнул на бойницу:

— Посмотри на латинян. Только внимательно. Ничего не замечаешь?

Тимофей долго и напряженно смотрел на императорскую рать, растянувшуюся вдоль Ищерки.

— Кажись, рыцари из задних рядов отошли в лагерь, — пожал плечами он. — Те, которые под императорским стягом стояли…

— Вот-вот, — кивнул князь, — личная дружина Феодорлиха. Лучшие из лучших. Рыцари отошли, а стяг остался. И к рыцарям этим, между прочим, уже присоединилась вся стража императорского шатра. Зачем, как мыслишь?

— Ну… может быть, они просто того… на отдых располагаются, — уже не столь уверенно проговорил Тимофей.

Теперь и ему все это показалось странным. Как-то уж очень скрытно и осторожно перемещались императорские рыцари: явно таились от татар на противоположном берегу. Да и со стен Острожца их передвижение в сгущающихся сумерках было едва-едва заметно. Не подскажи князь, Тимофей и внимания бы не обратил.

— На отдых, говоришь? — усмехнулся князь. — А почему тогда рыцари Феодорлиха лат и шеломов не снимают? Почему при оружии все в своем лагере? Почему держатся вместе? Коней почему оруженосцы не расседлывают? Почему сами с седел не слазят? И глянь-ка, Михель с Ариной тоже ведь там, с ними.

Тимофей до боли напряг глаза. Да, среди всадников затесались две пешие фигурки. Действительно: маг и ворожея.

— Что они задумали, княже?

— То же, что и мы, — ответил Угрим. — Вылазку. Во всяком случае, очень похоже на то.

— Как так вылазку? — совсем растерялся Тимофей. — Куда вылазку?

— А очень просто. Темной Тропой — в неприятельский стан. Видишь, Михель и Арина берут с собой лучших бойцов, и столько берут, сколько может быстро пройти по Тропе, — не больше и не меньше.

— И что?

— Думаю, они постараются утянуть шамана на свою Тропу и там схлестнутся с ним по-настоящему. А пока будут драться — им будет не до нас. Тут-то мы их и накроем. Сильного врага, измотанного битвой, одолеть легче.

Верно — легче. Много легче. Тимофей это хорошо знал.

— Сколько людей с собой брать, княже? — спросил он.

— Всех кличь.

— Всех?! — отшатнулся Тимофей.

— Всех, кто может сражаться. Со стен уходите тихо. Чтобы там, — Угрим махнул в сторону латинянского лагеря, — никто ничего не заподозрил.

— Княже, но ведь крепость…

— О крепости не думай — теперь есть дела поважнее. Все решится не на стенах Острожца, так что поторопись, Тимофей.

— А как же ты, княже?

— Я буду ждать вас внизу, у Кощеева трона.

— А ты… ты успеешь?

— Я-то успею, — усмехнулся князь. — Ты не опоздай.

Угрим тронул правой рукой бойницу перед собой, левой провел по воздуху, шепнул что-то… Горбатая фигура князя-волхва исчезла, будто и не было ее на боевой площадке. Там, где только что ноги Угрима упирались в окаменевшие доски, теперь темнела земля и притоптанная пыль.

Не стоило большого труда догадаться, откуда она взялась.

«Буду ждать у Кощеева трона», — сказал Угрим. Вот, значит, на какие чудеса способен могущественный кудесник в крепости, напитанной высвобожденной силой Кости.

Бойница, возле которой стоял Угрим, тоже, по всей видимости, была задета колдовством. Едва заметное колыхание воздуха свидетельствовало о том, что не зря ее касалась рука волхва.

Впрочем, дивиться было некогда. Тимофей сорвался с места.

— Спуститься со стен! — велел он первому же десятнику. — Отходим в детинец. К подвалам. Скрытно и быстро. Все отходим. Оружие — с собой. Доспехи — на себе. Передай остальным…

— А-а-а… — Дружинник, обычно понятливый и расторопный парень, недоуменно уставился на него.

— Вылазка, — пояснил Тимофей. — С вражьими чародеями биться будем.

— Из подвалов, что ли, вылазка? — никак не мог взять в толк гридь.

— Из подвалов. Князь поведет.

Больше вопросов не возникло. Ежели князь — то какие тут могут быть вопросы? Десятник кивнул и поспешил к ратникам у бойниц. «От десятка-то только половина, почитай, и осталась, — с тоской подумал Тимофей. — А сколько народу уцелеет после вылазки?»

Дружинник бросил своим бойцам несколько слов, побежал по стене дальше — к соседнему десятку. Тимофей направился в другую сторону.

Подвалы детинца остались позади. Проход прежде запечатанный волховской печатью, действительно был открыт. Один за другим острожецкие ратники вступали в потаенное подземелье. Живую цепочку вел Тимофей. Позвякивало железо потрескивали факелы. Огонь сейчас горел обычный, не колдовской, а потому отчетливо ощущался запах дыма.

Некоторое время они шли по широкой галерее с узкими ходами-ответвлениями в боковых стенках. Дружинники старались не выказывать удивления. Ополченцы вели себя не столь сдержанно.