Дмитрий Казаков - Я, маг! (сборник)

Хозяйка на фоне всего этого выглядела буднично, как-то по-домашнему. Волосы уложила без затей, роскошное платье сменила на простое, опять же синее. Обилие синего цвета смущало Харальда, и Хельга сразу это заметила:

– Что, капитан, не нравится этот цвет?

– Не могу так сказать, госпожа, – ответил Харальд вежливо. – Но не слишком ли его здесь много? Или это как-то связано с тем, что флаг Владетельницы Хельги тоже синий?

– Именно. – Женщина улыбнулась, в зеленых глазах ее блеснуло удовольствие вперемешку с иронией. – Ты очень наблюдателен, Харальд!

Он поклонился, а Хельга улыбнулась еще раз:

– Я хотела поговорить с тобой о других вещах, но, учитывая твою наблюдательность, расскажу о цвете. Вот смотри, у тебя, как у каждого родовитого, есть герб.

– Конечно, – кивнул Харальд недоуменно, – Голова вепря.

– И ее изображение несет определенный смысл? Не так ли?

– Конечно, – последовал еще один наклон головы. От киваний заныла шея, но Харальд никак не мог догадаться, куда клонит Владетельница.

– Так вот, цвет Владетеля – это как герб для родовитого. – Веселье ушло из глаз Хельги. Она смотрела спокойно и серьезно. – Маг получает цвет, становясь Владетелем, причем какой это будет цвет – заранее неизвестно.

– И цвет тоже что-то значит? – рискнул спросить Харальд.

– Да, – в голосе Хельги появилась досада. – Но я не знаю никого, кто смог бы понять его значение. Пытались спрашивать у демонов, у ангелов, но они не знают. Наверняка ведают боги, но они молчат.

– А кто присваивает цвет, тоже неясно? – Любопытство проснулось в Харальде, страстное и ненасытное, и погнало хозяина вперед, не заботясь о скромности или о том, чтобы вопросы хотя бы звучали по-умному.

– Нет никаких предположений, – пожала плечами Хельга, нисколько не удивленная дотошностью собеседника, – Маг становится Владетелем, словно гусеница, которая в один прекрасный миг превращается в бабочку. И какого цвета будут ее крылышки, неведомо никому.

– А могут ли быть два Владетеля с одинаковым цветом? – жажда знаний не ослабевала. Внутри себя Харальд неожиданно обнаружил некое пустое место, которое требовалось заполнить новыми знаниями.

– Я о таком не слышала. – Женщина вновь с интересом посмотрела на собеседника. – Но, наверное, такое возможно. Хотя как – не знаю.

– А... – начал было Харальд очередной вопрос, но на этот раз его прервали.

– Хватит, – произнесла Хельга, поднимая руку, и перстни с сапфирами вдруг ярко блеснули, бросив на комнату призрачный синий свет. Словно невидимая ладонь запечатала Харальду рот. – Теперь поговорим о том, чего хочу я.

Она взяла колокольчик и позвонила. Тотчас с поклоном вошла служанка, внеся поднос с двумя кубками.

По комнате поплыл терпкий аромат. Так и есть – вино с пряностями, напиток богачей. От него по жилам понеслось тепло, а холод, исподтишка подкрадывающийся из углов, исчез. По телу разлилась истома, делать ничего не хотелось, думать – тоже, и Харальд слушал Владетельницу не перебивая.

– Так вот, – произнесла Хельга, покончив со своим вином. Лицо ее после напитка порозовело, заиграло румянцем, и Харальд вдруг осознал, до чего привлекательна эта могущественная женщина. – Когда я нанимала тебя, Харальд фон Триз, я думала, что вся твоя слава мага – плод слухов и домыслов. Что на самом деле ты – возомнивший о себе никто, и именно поэтому Владетели, к которым ты пытался поступить в ученики, прогнали тебя, не снизойдя до попыток убить. Сумасшедший Олав не в счет. Но я ошиблась. Твои магические способности – очень даже средние, я уже говорила. Но ты умен, и весьма. Кроме того, в достаточной степени смел и кое-что о магии уже знаешь.

Сам того не замечая, Харальд приподнялся в кресле. Подлокотники сжал с такой силой, что Хельге показалось – сейчас раздастся треск. Голубые глаза горели, на бесстрастном обычно лице капитана обозначились признаки волнения.

– Короче говоря, – на миг было увлекшись зрелищем, Владетельница продолжала, – я полагаю, что в качестве умелого помощника ты будешь мне более полезен, чем в качестве простого слуги при магических операциях. Что скажешь?

Харальд выдохнул воздух с таким шумом, словно сдерживался до этого целый день. Из аккуратной обычно прически выбилась белесая прядь, прилипла ко лбу.

– Вы предлагаете мне стать у вас учеником? – голос бравого наемника дрожал, как у деревенского мальчишки, что спрашивает, возьмет ли отец его в город, на ярмарку.

– Да, – Хельга кивнула. – Особенно многому от меня научиться не надейся, но основы узнаешь. Будешь помогать мне и Лие, особенно там, где нужен мужчина. А в некоторых магических операциях это просто необходимо. Так ты согласен?

– Конечно. – Ответ прозвучал спокойно. Несмотря на молодость, Харальд отлично владел собой. Мгновенно сумел подавить эмоции, не дал им захлестнуть себя.

– Отлично... – на миг Владетельница замолчала. Возникло ощущение фатальной, непоправимой ошибки, совершенной только что. Выскочило кинжалом из рукава, укололо в сердце. Не без труда удалось взять себя в руки. – Начнем обучение завтра.

Харальд поднялся, отвесил галантный поклон. Неожиданной дурноты, охватившей колдунью, он попросту не заметил. Когда покинул ее покой, то щеки его горели.

Щеки Харальда горели от нежных прикосновений мороза. Пролежав пятнадцать дней в юрте, гость племени нид наконец вышел на открытый воздух и теперь просто стоял, радуясь жизни.

Над землей висела ярко-бирюзовая чаша неба, украшенная кое-где сметанными мазками облаков и яичным желтком солнца, что медленно сползал к ее дну. Свежевыпавший снег, белый до рези в глазах, покрывал становище со всей его грязью и даже немного приглушил запахи.

Визит в храм сохранился в памяти, словно яркий, очень подробный сон. Единственным подтверждением того, что все действительно было, оставалась книга. Странная, словно живая. Харальд расставаться с ней боялся, но и охотников поглядеть на диковину не оказалось. Юрту с подарком богов отваживались посещать немногие: колдун Фарра (смотрел на книгу с ужасом), Торвальд и Гуннар (старались не обращать на нее внимания), вождь (испытывал что-то вроде благоговения, глядя на меняющий цвет предмет) и его дочь (попросту не замечающая, что есть какая-то книга).

Тем не менее, покинув юрту, Харальд не решился оставить книгу там. Так и стоял, нелепо прижав ее к боку. Обычно холодная, на морозе она словно нагрелась, и в свете солнца все больше синих пятен выползали на обложку, в этот миг – розовато-оранжевую.

Постояв некоторое время, Харальд вернулся в юрту. Здесь показалось неожиданно душно, пахло немытым мужским телом, слегка просачивался аромат трав. Устроившись на вытертой медвежьей шкуре, Харальд некоторое время просто сидел, бездумно глядя на живую радугу, покрывающую шкуру книги. Пятна неторопливо ползли, меняли цвета, сливались и разделялись, создавая впечатление жизни, странной и чужой, более чужой, чем жизнь, например насекомых...