Семена войны - Жуан Ф. Сильва
Клубы дыма все росли, и Орберезис почувствовал, как он покрывается холодным потом.
«Почему леди дрыхнет в шелках, а крестьяне спят в грязи?» — нашел он утешение в словах отца.
– Давайте присядем, джентльмены, – предложил Орберезис.
Даже усевшись в кресла, Тайшай и остальные члены совета выглядели так, словно вдруг окаменели. Они боялись пошевелиться, словно знали, что могут стать следующими. Король молча уставился на стол, отчего стало заметно, насколько он сутул. Пусть он сейчас и не видел клубы дыма, поднимающиеся над городом, но по тому, как он ерзал в кресле, было понятно, что он сомневается в своем решении.
Орберезис насчитал почти сотню ниточек дыма вокруг города.
Сольви задействовала множество инквизиторов, солдат и шпионов, работающих на курильщиков, чтобы выяснить, кто в городе был против короля. Теперь их имена не имели значения – они все сгорели.
За стенами дворца послышались крики, но никто не пошевелился. Орберезис схватил со стола бокал вина и отхлебнул, поймав хмурый взгляд Таванара: вопли звучали все громче.
– Нет, пожалуйста! – закричал кто-то. Голос был женским. – Пожалуйста, мы сделаем что угодно.
– Нет! – Это было последним, что она выкрикнула, а потом ее голос затерялся в клубах дыма.
По деревянной мостовой застучали каблуки – похоже, все больше дворян и купцов получили то, что заслужили.
– Не желаете ли вина, Ваше Величество? – Орберезис спросил, и король, вздрогнув, повернулся к нему.
– Нет. Нет, благодарю тебя, Всевышний. Не сейчас.
Как угодно. Орберезис отхлебнул еще вина.
Крики превратились во вздохи, курильщики догнали беглецов. А потом все прекратилось. Похоже, это были последние беглецы, нашедшие дорогу к внешним стенам дворца – здесь они надеялись найти спасение, которого так и не обрели.
Таванар бросил на него тяжелый взгляд. Мужчина не проронил ни слова, но, что он хотел сказать, было очевидно.
Орберезис провел остаток дня в окружении рабов, запершись в своих покоях. Он показал знати Ушара, что король полностью поддерживает его и с ним не стоит связываться. Однако к чему вся эта показная сила, если он не может избавиться от этих долбаных болезней?!
Каждый новый глоток вина был нужен лишь для того, чтобы заставить себя забыть, что он натворил, и попытаться убедить себя, что поступить иначе он не мог.
Он обрек людей на дым и пламя, и все же ничего не достиг. Вот что сделала с ним болезнь. Она сделала его одним из тех, кого он раньше ненавидел. Превратила в эгоистичное чудовище, неспособное мыслить дальше крошечных границ собственных нужд, и сейчас он просто ненавидел себя за это. И хуже всего было то, что он знал, что иначе поступить он не мог, он проклинал себя за то, что должен был начать именно с этого.
«Иногда хорошим людям приходится совершать плохие поступки».
Но если он сделал то, что и должен был сделать, то почему у него так жжет внутри?
Слуги с ним не спорили. Они старались не смотреть ему в глаза, и при этом продолжали улыбаться, разливать напитки и класть ягоды серро ему в рот. Они стали отличными шпионами, сообщая ему обо всем, что король, королева и остальные советники жаждали сохранить в тайне. Однако приятелями Орберезису они так и не стали.
Сильный стук в дверь прервал его мысли и заставил пару светловолосых слуг вздрогнуть от страха.
– Да? – чуть запинаясь спросил он.
Из-за тяжелых створок дверей появился Таванар. Он шагнул через порог и огляделся по сторонам. На мужчине, как всегда, был его обычный черный наряд с тяжелым широким поясом, на котором висели меч в ножнах и небольшой кинжал. Орберезис всегда считал приятеля не особо привлекательным – слишком уж тот высок и худ, да и мечом владел посредственно, а уж интеллектуальной доблести короля или ученого у него и вовсе не было. Жирные темные волосы были зачесаны назад, открывая широкий лоб.
Но другом он был хорошим.
– Чего ты хочешь? – спросил Орберезис.
Таванар уже многие дни проводил, трахаясь и объедаясь лучшей едой, какую только мог найти. Ему не приходилось принимать трудных решений. Не приходилось иметь дело с болью. И почему-то это очень раздражало Орберезиса.
Таванар заколебался, но все же подошел.
– Пошли вон, – приказал он слугам, указав на дверь. Орберезис вздохнул, но все же кивнул, и слуги ушли.
Таванар принялся нервно расхаживать по комнате, и Орберезис, решив, что ему явно собираются что-то сказать, не выдержал:
– Прогуляться можно и по другим местам, и мои покои к ним не относятся. – Чувствовал он себя при этом так, словно что-то в горле застряло.
Таванар остановился и глянул на него:
– Ты сошел с ума, да? Ты одновременно убил сотни людей! Сжег их заживо! Как ты мог?
– Я ничего подобного не делал. Это приказ короля.
– Это ты вложил эту гребаную идею в его голову!
– Ты забыл, что они пытались меня убить? Они замышляли что-то против меня. Против нас. Ты сам видел убийцу. С каких это пор тебя волнуют богатые торговцы?
– Они… Они же люди, Дои!
Таванар озвучил то, что Орберезис уже и сам неоднократно обдумывал. Но поступить иначе он не мог. Ну, или он себя в этом убедил.
Он помолчал, налил себе еще вина и, прищурившись, глянул на Таванара
– Именно я – тот, кто должен принимать за нас с тобой трудные решения. Это бремя лежит на моих плечах, Тав. Я осознаю это. Если ты хочешь об этом поговорить, так хотя бы присядь и выпей бокал вина. Разве ты сейчас со мной не для этого? Не для того, чтоб добиться лучшей жизни?
Таванар промолчал, но все же сел, откинувшись в мягкое кресло. В глазах его светилась пустота.
– Я уже ничего не понимаю.
– Не понимаешь чего?
– Зачем мы все это делаем, – сказал он. – Понятно, что ты можешь легко убивать людей ради того, чтоб заполучить эликсир, но я-то не столь бессердечен, как ты.
Орберезис нахмурился:
– О, пожалуйста! Я делаю это, потому что я должен! В душе я сейчас чувствую лишь
