Мракоборец 2 (СИ) - Александр Лиманский

Мы погрузились в машины. Лина устроилась рядом со мной на заднем сиденье. Водитель плавно вывел седан со двора, и мы поехали через парк, освещённый старыми фонарями, затем влились на городскую магистраль.

В салоне царила тяжёлая тишина. Я раздумывал над тем, что неплохо бы на постоянку завести себе такую вот машину с водителем. Очень удобно. Только абы кого брать не хотелось и для начала вообще нужно бы разжиться авто. Нормальным авто, а не старым пикапом с еврейской переделкой.

Лина напряжённо размышляла, что ей теперь делать с этими ограничениями. Наконец, она не выдержала:

— Так о чём ты говорил с князем, кроме запрета уезжать? Есть хоть какая-то зацепка, что быстро подпишут указ?

Я поморщился:

— Он сказал, что без моего участия всё может затянуться, поскольку Император хочет меня видеть. Если я поеду, возможно, смогу уговорить его подписать всё побыстрее. По сути, князь надеется, что я решу эти проблемы.

— То есть… князь с самого начала рассчитывал втянуть тебя в это? — спросила Лина, приподняв бровь.

— Похоже на то, — согласился я. — Ладно, что теперь…

Лина покусала губу:

— Так ты что, подумываешь действительно поехать к Императору?

Я медлил с ответом. С одной стороны, не хочу, чтобы меня затянули в госслужбу. С другой — магам нужна помощь, и Лине в том числе.

— Пока не решил, — честно сказал я. — Скорее всего, придётся. Иначе мы тут застрянем надолго.

— Поняла, — тихо отозвалась она. — Не хочу, чтобы ты уезжал один… Но если это способ сдвинуть с мёртвой точки, то, может, оно того стоит…

Я провёл рукой по волосам, откидываясь на сиденье. Голова загружена сомнениями. Водитель, видимо, слышал часть разговора, но умело делал вид, что не вмешивается.

Вскоре мы достигли центральной площади: там бушевала радость. Сцена, музыканты, флаги, толпы горожан, кричащих: «Ура!» и «Победа!». Вдалеке сверкали салюты, озаряя ночное небо. Кто-то размахивал плакатами с надписями: «Петрозаводск спасён!», «Да здравствует город!»

— Во дают, — прокомментировал водитель, притормаживая. — Никогда такого не видел.

— Хм, народ ликует, — вздохнул я, — они многого не знают, так что в отличие от нас, у них праздник настоящий.

— И может, к лучшему, — выдала Лина. — Пусть хотя бы простые люди просто радуются.

— Согласен, — кивнул я.

Мы вышли из машины одновременно с магами. Решили хоть прогуляться, посмотреть на праздник, отвлечься от этой возни. И действительно, оказалось, что внизу, на площади, атмосфера совершенно другая: никаких снобов, просто веселье. Люди весело болтали, ели уличную еду, кто-то пел песни, кто-то отплясывал. Повсюду огни, музыка.

Мы вместе побродили по площади, выпили горячего глинтвейна потому что погода к вечеру стала прохладной, посмотрели, как артисты на сцене исполняли торжественные песни.

Но это быстро наскучило, поэтому мы смылись в один из баров в переулке. Это место имело неоновую вывеску «Хмельная кружка» и выглядело более расслабленным, без помпы и гламура.

Внутри играл негромкий рок, люди сидели за столиками, попивая пиво или коктейли. Бар уютный, деревянная обшивка, тёплый свет. Нам хватило огромного стола в углу.

Сели — я, Лина, Семён, Малик и ещё восемь магов, у всех, конечно, голова кипела от мыслей о будущем. Сначала атмосфера была нервная — размышляли, как жить с этими ограничениями, негодовали на чиновников. Но официант быстро принёс пиво. Пара кружек — и слова стали литься свободнее, лица потеплели.

— Да ладно, вспомним лучше, как того угря здоровенного колбасили, — предложил один молодой маг Лаврентий. — Помните, как там на льду трещины расползлись?

— Точно, — оживился Семён, — а как Градов прыгнул с мечом и рубанул щупальце… ого, я ж сам в шоке был.

Малик издал короткий смешок:

— Вообще-то, видел бы ты его лицо, когда Бездновод щупальцем прихлопнул мотоцикл. Я думал, всё… но нет, он выскочил как чёрт из табакерки.

Я скромно отмахнулся:

— Да бросьте, вы тоже там феерили, без вас я бы не справился.

— Без нас? — засмеялась Лина. — Да ты наверняка сам бы убил. Куда делась твоя скромность?

— Ну, не знаю, — ухмыльнулся я, отпив из кружки. — Нас было много, и вместе справились быстрей.

Маги оживлённо зашумели, поднимая тост «За победу!». Я понял, что меня потихоньку засыпают похвалами. Пара человек за другими столиками прислушались, один встал и подошёл:

— Извините… Вы, случайно, не тот самый Градов, что убил монстра?

— Э-э, — протянул я, ставя кружку, — ну… да, я.

— Ух ты! Парни, вы слышали? Это Градов! — крикнул он. К нашему столику мигом подсело ещё несколько гостей бара. Одни хвалили, другие хлопали по плечу. Сыпались фразы типа «Так держать!», «Эй, чувак, угощаю!», «Ты герой!».

В итоге вечер превратился в гулянку: музыканты на сцене бара узнав, кто мы, стали посвящать нам песни. Хозяин бара несколько раз приносил бесплатные закуски, вино, пиво. Я уже думал, не слишком ли много пить, но Лина толкала меня в бок: «Давай, расслабься, мы заслужили». А Малик с Семёном вообще пустились во все тяжкие, распаляясь криками: «За Градова!», «За нашу команду!»

Я редко позволяю себе напиваться, но в этот раз как-то всё пошло само собой. Атмосфера всё-таки расслабляла, и я понимал, что завтра придётся решать дальнейшие шаги, так почему б не отвлечься.

За полночь я уже смутно соображал, что происходит, но помню, как мы пили тост «За Петрозаводск!», как меня обнимали какие-то незнакомые мужики, вопящие «Братишка, ты лучший!». Маги на радостях колдовали небольшие всполохи света, удивляя остальных посетителей, но все воспринимали это весело.

Я очнулся на следующее утро с тяжёлой головой, ломотой в плечах и смутными воспоминаниями о вчерашнем веселье. С первым же вдохом понял, что во рту как будто кто-то умер, а внутри всё клокочет. Я приподнялся на локтях, щурясь от бьющего в глаза утреннего света — шторы в отеле были задёрнуты не до конца.

Судя по слабому звону приборов и негромким шорохам, Лина уже поднялась. Сбоку от кровати лежали мои брюки, сорванная рубашка и носки, разбросанные небрежно, будто я раздевался на автопилоте.

Я натужно вспоминал, как мы вернулись, но ничего не получилось.

— Ох, — простонал я, опустив голову обратно на подушку.

Слышал, как в ванной шумит вода, а потом дверь приоткрылась, и Лина скользнула в комнату. Она была в махровом халате, ещё с влажными волосами, но лицо у неё свежее — видимо, успела умыться, а я вырубился, едва добрался до номера.

— Проснулся? — тихо спросила она, приблизившись к кровати.

— Ага, и уже жалею, что проснулся, — проворчал я, жмурясь от пульса в висках.

Она лишь фыркнула:

— Сейчас