Зона сдвига (СИ) - Нежин Макс
Он ухмыльнулся:
— Да, это было бы неплохо если бы собаки существовали. А еще такие маленькие ручные адзири, только маленькие, добрые и ласковые.
Я не удержался и громко рассмеялся. Ночь от моего смеха на минуту отступила.
Отоа непонимающе смотрел на меня.
— И такие у нас есть. Их зовут кошки.
— Кошки, — он медленно произнес незнакомое слово, — я знавал Лукаса. Это было давно. Я ведь после побега от этих тварей некоторое время жил с людьми. Тогда Лукас был молодым сотрудником, и Залами Сна заведовал другой человек. Я уже не помню как его звали, да и далек я был от этих снов.
Он встал и помешал угли в костре. Тот отозвавшись, благодарно лизнул небо красным языком, устроив попутно небольшой фейерверк из искр.
Разворошив угли Отоа снова уселся рядом. Холодало — лето было на исходе.
— Полностью ритуал додумал уже я сам, — старик поёжился и придвинулся чуть ближе к костру. — Он состоит из двух частей. О второй я тебе расскажу только если ты решишься на первую, выдержишь её… и останешься жив после этого.
Я не хотел сейчас ему говорить о том, что уже то немногое что он успел мне рассказать о ритуале — похоронило всё моё желания его испытывать на себе.
— Тебе нужно будет поймать эту тварь. Я говорю о дроман сейчас, ты же понимаешь? — не зная того, что творилось у меня в мыслях продолжил Отоа, — не убить, а именно поймать. Тебе нужна его кровь. Живая кровь. Через несколько минут после смерти кровь дроман умирает и становится бесполезной. Тебе нужно будет выкачать у себя половину своей крови и закачать вместо неё живой крови этой твари. Это все очень сложно. Очень сложно. Но я объясню тебе детали, когда и если ты соберешься это сделать. И еще тебе нужен надежный человек. Врач. У дроман для этого была целая лаборатория, но я думаю умелый доктор, с каким-нибудь оборудованием для реанимации, должен справиться. Ему нужно будет оживить тебя… если так можно выразиться. И еще… еще тебе нужно будет найти какое-то укромное место, чтобы птицы и дикие звери не обглодали тебя пока ты будешь лежать мертвым.
Он явно ожидал от меня какой-нибудь реакции, но я молчал. Молчал пытаясь осознать то, что только услышал. А ещё — пытаясь справиться с собой, чтобы не встать и не уйти. Навсегда.
— Что ты получишь взамен? Скорость и силу недостижимую для дроман. И даже адзири будут сходить с твоей тропы. Надо ли тебе это — решать тебе, — он помолчал, а потом продолжил.
— Что мне надо мне от тебя? — он сделал акцент на слове «мне», — я хочу чтобы сразу после того, как ты пройдешь обе части Ритуала ты вернул людям и мне Эну. Я знаю как это сделать, но мне нужен тот, кто это сделает.
* * *
Глава 16
* * *
Я вернулся домой в странном настроении.
Сначала я не мог понять что оно означало и лишь на второй день после возвращения от шамана осознал что нахожусь в каком-то пограничном состоянии.
Еще только прощаясь с Отоа, я для себя уже решил что не хочу и не буду проходить ритуал. Даже первую его часть, не говоря уже о второй, о которой я мог только догадываться.
Проблема была в том, что само знание о Ритуале уже не давало мне возможности просто спокойно жить дальше.
Шаман описал в подробных деталях всё что мне необходимо будет сделать для первой половины ритуала.
Он описал всё и это казалось безумием. Одолеть дроман и при этом сохранить его жизнь — сохранить до того мгновения, как его кровь напитает мою.
А потом умереть. Нет, не от боли, хотя Отоа сказал что сильнее боли чем та, что придётся испытать мне — не бывает.
Умереть, потому что кровь дроман, проникнув мою плоть должна превратить её в зону ада. Она превратит всё моё тело, каждый атом его и каждый нерв в бесконечно огромный пылающий костёр. Костёр который превратит меня в мертвеца, но оставит шанс переродится и воскреснуть. Воскреснуть уже другим.
Готов ли я был пройти через такое? Я просыпался каждой утро и задавал себе это вопрос. И задавал себе его и когда засыпал. А еще — я каждый раз мысленно взвешивал на огромных воображаемых весах то, что имею сейчас и то, что мог бы получить если бы Ритуал остался позади, если бы я смог пройти его.
Готов ли я пройти через такое — тысячу раз я задавал себе этот вопрос. Задавал не осмеливаясь дать на него ответ.
Я мучил себя почти решаясь, а затем, в последнюю секунду передумывая. Я прокручивал в голове всё это тысячи раз, чтобы в конце концов решить что безумие решиться на такое.
Проходили неделя за неделей, месяц за месяцем, началась и закончилась осень, уступив место зиме. Мы закончили ограду и несколько больших и красивых зданий в Садах. Бурная жизнь которая закипела там, не могла не радовать. Я смотрел на людей, которые, казалось, очнулись от вечного сна и радовались каждому лучу солнца и каждому часу проведенному на поверхности.
Многим из них не важно было чем там заниматься — следить ли за посадками или скотом, или просто отдыхать под тенью деревьев, часть которых возле больших террас мы не вырубили, оставив для красоты. В следующем году, если с урожаем всё получится — а я очень надеялся на это — можно было бы поднять вопрос о том, чтобы разбудить некоторое количество людей.
В целом, вокруг витало ощущение каких-то светлых близких перемен. Что же касалось ритуала — я понимал что это был бы лишь первый шаг и сделав его я не смогу удержаться от следующих.
Даже если Отоа не выдумал всё это, если в том что он говорит есть доля правды — попытка вернуть Эну неминуемо приведет к войне и всем этим людям, радующимся небу и солнцу над головой, снова придется уйти под землю.
Возможно, уже навсегда.
Эти мысли не давали мне покоя, временами они просто рвали меня на части. Всё усложняло то, что я ни с кем не мог поделиться этими сомнениями.
Ни с кем.
Даже с Танго.
Я понимал что этот тот выбор, который если я и сделаю когда-нибудь, то должен сделать сам.
И, да — я не посещал Отоа больше после того раза.
Иногда, по утрам я забирался на какую-нибудь из скал и часами смотрел на эту крохотную страну, которая каким-то невообразимым образом являлась моей родиной и где мне, в конце всех дорог, предстояло умереть. Желание любым путем и срочно, не откладывая, изменить всё, сменилось мыслями о том, что возможно это долгий постепенный путь и противостояния людей и дроман нельзя допустить.
Благодаря предпринятым мерам безопасности количество жертв очень сильно уменьшилось и я уже подумывал, каким способом можно заставить или уговорить дроман вообще не нападать на людей. Но козырь был лишь один — это производство тех материалов, которые им были нужны и которые они сами не могли сделать. И этот козырь я уже разыграл.
Между тем наступила весна, а вместе с ней и хлопоты связанные с новым урожаем. И хотя это напрямую меня вообще никак не касалось, но и в стороне я не оставался. Мирный план все больше привлекал меня, а мысли о ритуале приходили все реже и реже. В конце концов я сделал окончательный выбор и даже решил посетить Отоа, чтобы объяснить ему мое решение. И конечно же я не хотел, чтобы он считал меня трусом.
Но как говорят — человек предполагает, а Бог располагает.
В конце апреля, ночью, после одного из тех теплых дней после которых кажется, что лето совсем рядом, раздался нетерпеливый сильный стук в дверь. Я, уставший после помощи в уборке первого урожая, не сразу смог проснуться.
Наверное, с минуту мне казалось что этот стук во сне и мозг безуспешно старался придумать ему логичное объяснение. Так и не найдя ответов я окончательно проснулся и бросился к двери.
На пороге стояло несколько человек, один из которых был дежурным офицером. Оказалось, что из-за чье-то нелепой небрежности коптеры охотников вылетели на малом заряде и группа из почти сорока человек, включая и пилотов оказалась посреди равнины без возможности вернуться домой.
Они безуспешно пытались связаться с городом, но как частенько бывает — одна ошибка не была бы такой опасной, если бы не случилась и другая. Те люди, которые должны были следить за связью с вылетевшими расслабившись от долгого отсутствия неприятностей просто пропустили сигнал.
