Зона сдвига (СИ) - Нежин Макс

Я долго думала какой образ себе выбрать, но в итоге остановилась на своем собственном — так я буду чувствовать себя более естественно. Я пробовала изображать из себя другие личности — и детей, и взрослых и опытных дам, и даже старушек. Это было прикольно, но… прикольно, и не более того. Сейчас мне было не до приколов.

Постучала. Негромко постучала — малыш должен был спать в это время. В этот раз он будет спать особенно спокойно чтобы не помешать нам пообщаться.

Она была дома — я убедилась в этом еще до того, как подключилась.

Грусть — в «жизни» она оказалась еще красивее чем на экране монитора. Не намного старше меня. Ей наверное двадцать шесть, не больше. Очень интересная. Очень.

В груди кольнуло.

— Привет, — Я Аиша, твоя новая соседка. Из тридцать шестой. Просто хочу сообщить тебе об этом. Буду рада общаться, — я улыбка до ушей. Я смотрела «их» фильмы — вроде бы принято именно так знакомиться. Еще можно было бы напечь печенюшек, но я не решилась.

— Привет, я очень рада. Зайдешь? — кажется, она была искренне рада мне. До меня в квартире жил скучный менеджер Марти. Совсем скучный. Здесь не богемный район чтобы программа подбирала ярких персонажей.

Она принесла кофе.

— Что случилось с Марти?

— Его сократили, и он решил перебраться в район попроще, — я взяла чашку. В этом мире людей иногда «сокращали». Вообще — мне нужно было избегать любых вопросов — я мало что знала об этом мире. Помню, Лукас предлагал пару месяцев пожить здесь. Без «чистки» памяти. И я даже почти согласилась.

— Жаль. Он был добрым.

Сейчас мне не хотелось тратить время болтая о всякой вежливой чуши, и прежде всего потому что я легко могла проколоться — знать любой мир по картинкам совсем не то, что жить в нем.

На стене в тонких стильных рамках висело несколько фото. На всех она с Максом. Значило ли это то, что мои надежды оказались напрасны?

— Твой друг? — я кивнула в сторону фото.

— Да, но…, — темное облачко пробежало по её лицу.

Я терпеливо ждала не сводя с Пат взгляда. Задам вопрос только если она сама не продолжит.

— Он пропал, — наконец решилась она, — больше года назад.

— Как пропал? — наверное, нужно было сначала выразить сожаление, но я не очень сильна в местном этикете. К тому же, «пропал» может иметь разные смыслы.

Она помолчала.

— Просто исчез. Ушел утром на работу и исчез. Полиция не смогла ничего установить. Как будто просто растворился в воздухе.

Я была в курсе — именно мне Лукас поручил зачистить все следы.

— Ты думаешь он еще может вернуться? — осторожно спросила.

Она вскинула голову. В голосе появились резкие нотки.

— Да, я думаю что он обязательно вернется. Просто так люди не исчезают. С ним что-то произошло, но я чувствую что он постоянно думает обо мне. Я это чувствую.

Я не знала как реагировать. Видимо, она долго держала это в себе, раз вот так выдала то, что было у неё внутри, по сути, первой встречной. Наверное, у меня на лице была написана легкая растерянность — потому что она вдруг дотронулась до моей руки.

— Прости, — на лице ее появилась извиняющаяся улыбка, — просто очень трудно ждать человека каждую минуту. Вот и срываюсь. К тому же у нас с ним малыш. Спит в соседней комнате. И он очень сильно похож на папу. И… я не знаю что ему говорить когда он начнет спрашивать. Придется врать, что папу забрали в NASA и отправили исследовать другие миры.

Она постаралась изобразить веселье. Получилось не очень.

В руке зазвонил телефон. У меня не было телефона с собой. И тем более в руке. А в платье у меня даже карманов не было.

Лукас. Он вроде должен болеть. Вот же трудоголик. Я поднесла телефон к уху.

Телефон появился в моей руке только что… и хорошо что пат не обратила на это внимания. Хорошо, иначе бы посчитала волшебством и испугалась. А мне пришлось бы что-то придумать на ходу.

— Если не хочешь чтобы я отключил тебя прямо сейчас — прощайся и уходи, — в голосе чувствовалась злость.

Я вынула разъём. Он стоял передо мной. Надо было как то поднять глаза но они не поднимались.

— Ты приходишь сюда работать, а не развлекаться, и не заниматься своей личной жизнью. Чтобы больше такого не было. Иначе тебе снова придется заняться медициной.

Мне показалось или он готов был меня «сократить»?

Я кивнула — к папе мне возвращаться хотелось меньше всего на свете.

* * *

Было еще одно дело которое нужно было сделать срочно. Речь шла о расследовании убийства тех двоих дроман. Поскольку, я не мог его честно расследовать, что означало бы мою гарантированную погибель, то нужно было закрыть его каким-то иным способом.

Изначально я планировал посетить Гнездо и отчитаться о фиктивном расследовании, которое якобы установило что несчастные их соплеменники попали на кровожадного Отоа и не смогли перенести этой встречи.

Но подумав некоторое время, решил что посещение Гнезда не совсем разумно — я не знал какой информацией они владеют по этому делу, а какой нет и резонно опасался того, что они могут задать мне какие-то неожиданные вопросы, на которые я не буду знать что отвечать.

В итоге, я составил соответствующее письмо, написал его на обычной бумаге и отправил с Деном. Там я описал все то же, что и планировал сказать, но в сокращенном виде, что делало мои дальнейшие возможные маневры проще.

Также я был спокоен, что не буду разорван в их обиталище после какой-нибудь явной несостыковки в моем рассказе.

Лучше бы всего — если бы они захотели поговорить с Отоа (хоть и не представлял как они смогут это сделать на фоне их черепов на столбах и выстрелов из винтовки, которыми бы он их обязательно встретил) и он бы им подтвердил мою официальную версию.

Итак, я отправил Дена с письмом, с легким трепетом ожидая его возвращения… но он вернулся как ни в чем не бывало. Тихо было и на следующий день. И на следующий.

Неужели результат моего расследования их полностью устроил?

* * *

Небо было таким чистым, что звезды своим светом резали глаза.

Откуда-то снизу доносился непрекращающийся вой волков — Танго говорил, что такой вой у них бывает когда адзири нападет сразу на целую стаю и убивает сразу большую часть, а потом, насытившись, уходит, оставив после себе трупы и нескольких выживших счастливчиков.

Пинки, — тот самый, уже подросший, птенец сокола сидел рядом с нами на большом пне с тонкой бечевой на лапе и наблюдал как Отоа разделывает ягненка.

Было тревожно, но я не мог понять почему. Предчувствие беды? А может быть не нужно прилетать сюда после захода солнца?

— То, что я тебе расскажу сейчас — не проверено. Рассказал мне об этом один человек, с которым я был дружен там, у этих тварей. Дроман проводят много экспериментов над собой, самых разных экспериментов. Это их самое любимое дело, насколько я знаю. Он несколько месяцев мыл и чистил одну из лабораторий и время от времени становился свидетелем любопытных вещей. Этот человек был сообразительным и любопытным… за что кстати однажды и поплатился жизнью, — Отоа вздохнул.

— Я называю это Ритуал, хотя, конечно, это не ритуал совсем. Тогда, очень давно я хотел это сделать с собой, и даже начал… но не выдержал. Было очень больно. Слишком больно для того, чтобы это можно было вытерпеть по своей воле… и еще — было очень страшно. Я остановился. Да, я остановился. И потом много раз жалел о том, что не довёл всё до конца… Сейчас я бы это сделал, но я уже слишком стар для таких издевательств над собственным телом.

Он бросил маленький кусочек мяса Пинки и тот ловко поймал его в воздухе.

— Из меня дрессировщик птиц никудышный, ну и пусть. Что получится, то и получится. Улетит, значит улетит. Я, правда, уже привязался к нему.

Птица как будто поняв смысл последней фразы прыгнула старику на плечо.

— Тебе бы собаку завести, — посоветовал я.

— Собаку? — Он непонимающе смотрел на меня. А что это?

До меня вдруг дошло. Собак, как мечту о прирученном и одомашненном друге — волке, очевидно, придумал Лукас. Я пояснил Отоа.