Пирс Энтони - Начинающий адепт

— Что случилось, мой господин? — спросила Леди. — Твой поход против Адептов протекает не столь благополучно?

— С этим все относительно неплохо, — ответил Стайл. Он так много пережил за столь короткое время, и так мало времени провел с ней! Лишь совсем недавно они провели вместе медовый месяц, но кажется, будто прошли годы.

— Стало быть, то, чего мы опасались — правда, — произнесла Леди, рука ее покоилась на черной гриве Нейсы. — Я понесла от тебя дитя, и вот ты покидаешь нас.

Такова ее реакция? Он знал, что она способна на очень яркие проявления печали, гнева и любви. Почему же Голубая Леди ведет себя так, словно здесь решается пустяковый бытовой вопрос?

— Пророчество о твоем втором муже больше не защищает меня, — холодно произнес Стайл. — Ты зачала, и, что будет со мной, уже не имеет значения. Есть еще одно пророчество о том, что Фаза не будет в безопасности, пока Голубой Адепт не покинет ее. Теперь я — Голубой Адепт, и я не могу подвергать этот мир опасности. — И, пока говорил, он понял, что пророчества не лишены смысла: нынешний Голубой Адепт должен был уйти, чтобы смог вернуться умерший Голубой Адепт. Таким вот способом Голубой и уйдет, и останется одновременно, оба пророчества будут исполнены. — Миры разделятся, и я должен буду вернуться в свой мир.

Леди кивнула.

— Почему-то я знала, что так и будет. Пророчествам наплевать на счастье людей. Главное, чтобы предсказания сбывались.

Святая истина — судьба жестока.

— Все же одна ты не останешься, — быстро добавил Стайл. — Душа твоего первого мужа, моего двойника, сохранилась. Он скоро явится в обличии живом.

На мгновение хладнокровие покинуло ее.

— Он жив?

— Не совсем. Он лишился тела, но, думаю, мне удастся вернуть его к жизни. И он станет таким, как прежде, если можно так выразиться.

Она нахмурилась.

— Но я теперь люблю тебя!

— И я люблю тебя. Вот только когда твой муж оживет, мне рядом места уже не будет. Я считал его мертвым, иначе не женился бы на тебе. Он пожертвовал жизнью ради спасения Фазы и теперь вправе обрести новое тело. Так будет правильно.

— Да, правильно. Теперь ясна моя обязанность.

Леди принимала известия очень спокойно — и от этого становилось еще больней. Стайл знал, что она любит его, но сохранит верность своему первому мужу, а Стайл будет верен Шине. Именно так и должно быть. И все же он надеялся, что Голубая Леди воспримет новости не так холодно. Неужели она так легко от него отказалась?

И вдруг она обняла его.

— Тебя, тебя, тебя! — прокричала Леди и стала целовать его, орошая щеки Стайла горячими слезами.

Вот это другое дело! Она была такой горячей, и сладкой, и такой желанной.

— Тебя, тебя, тебя, — отозвался он эхом, что на Фазе означало признание в любви, и крепко прижал ее к себе.

Потом, по взаимному согласию, они разорвали объятия. Леди тканью вытерла ему лицо, и Стайл заметил, что половина слез — его собственные. Сквозь пелену в глазах заметил он также, как мерцает воздух вокруг — сама природа таким образом выражала глубину их чувств. Это заметили и единороги, уставившиеся на влюбленную парочку.

Спустя пару мгновений оба взяли себя в руки. Больше они не произнесли ни слова, позволив признанию в любви завершить прощание.

Стайл повернулся к Нейсе, чтобы попрощаться. Однако последняя отвернулась от него, демонстрируя хвост, что было красноречивее любых слов. Женщина может простить уход, единорог — никогда. Можно ли винить Нейсу? Тело Стайла, еще недавно такое теплое, теперь наполнял холод, будто сердце в груди заморозили. Не думал же он, что Нейса — его наиближайший друг на Фазе — будет покорно внимать каждому прощальному слову? Эту трагическую мизансцену уже никак не сгладить. Стайл молча побрел прочь.

Клип стоял рядом, глядя на сестру. Грива его почти пылала от гнева, а из ноздрей еле заметно вырывалось пламя, но он промолчал. Стайл знал, что Клип взбешен поведением Нейсы, но права вмешиваться в их отношения Клип не имел.

Все справедливо. Нейса выразила Стайлу то, что не решилась высказать Голубая Леди, по сути, Нейса сделала это за нее. Полноту и противоречивость чувств каждой невозможно было выразить в одиночку — и они выразили два полярных чувства по очереди.

За кольцом единорогов Стайла ожидала Коричневая.

— Я поговорила с Жеребцом, он поможет. — Девочка посмотрела на Нейсу и на Голубую Леди. — Смекаю, что беседа прошла не совсем удачно?

— Боюсь, дипломатия не мой конек. Я не желаю уходить, и они не желают моего ухода — такой исход никого из нас не устраивает.

— А почему бы тогда после разделения миров тебе не остаться здесь? — простодушно спросила Коричневая.

— Для Фазы я стану узурпатором. Собственного счастья на несчастье своего двойника не построить. Меня призвали для выполнения миссии, и, когда она будет завершена, я должен уйти. Таково пророчество.

— Надеюсь, когда я вырасту, то, может быть, все-таки пойму, в чем тут смысл во всей этой чепухе.

— Может быть, — с грустью ухмыльнулся Стайл.

Стайл запрыгнул на Клипа, и они возвратились на прежний курс, оставляя по пути зарубки и метки, явно демонстрируя тем самым вероятный путь прохождения шара. Никаких враждебных действий со стороны Адептов не наблюдалось — они, несомненно, выжидали, так как в данный момент не могли применить против него магию. Хотя, если надо будет остановить шар, подтянут сюда всю армию приспешников! Единорогам предстоит непростая задача — охранять фальшивый маршрут. Ирония в том, что путь тут и правда отличный — если бы не сопротивление, шар прошел бы здесь весьма быстро.

Когда путники вновь пересекли зону совмещения, к Стайлу присоединился двойник; Голубой переваривал встречу Стайла в табуне единорогов и хранил молчание.

— Выглядишь неважно, — заметила Коричневая. — Что-то случилось?

— Мой двойник… Боюсь, ему не понравилось то, что я сделал.

— Настоящий Голубой? Поговори со мной, другой Адепт.

— Да, Коричневая, — отозвался двойник. — Уверена, что хочешь нагружать головушку проблемами взрослых?

— Разумеется, хочу, — с жаром подхватила девочка, — особенно, коли речь о женщине. Когда-нибудь я вырасту и тоже буду разбивать сердца.

— Не сомневаюсь, что быть сему. Мои горькие думы вот о чем: долгие годы я любил Голубую Леди, зная, что она меня — нет. И вот, наконец завоевав сердце Леди, я узнаю, что ей суждено полюбить другого, который придет после меня, и полюбить гораздо сильнее, чем меня. Вот одна из причин, почему я согласился расстаться с жизнью. Теперь-то я знаю, что она любит моего двойника. И что прикажешь мне делать? Вернуться к прежней жизни за счет счастья двойника?