Роджер Джолли - Пепелище славы

– Ну… Я вон когда мальчишкой был, вообще в вас не верил. Думал, что эльфов выдумали старейшины, чтобы красивее о своих подвигах рассказывать! Боль помешала эльфу засмеяться.

– Наверное, это был мой бред… Мне показалось… Или вы действительно говорили, что знакомы с Роэтуром?

– Знакомы, – кивнул Шенгар, раскладывая нанизанных на прутья кроликов над горячими углями. – Несколько лет назад забрели далеко на юг. Там и повстречались. У меня брат тоже головой малость того. Книги, буквы… В общем, быстро столковались.

– Я не знал, что на севере есть люди, знакомые с грамотой! Расскажи мне подробнее о вашем народе.

– Ну, если честно, брат тут один такой. И вообще на севере мы пришлые. Земли, откуда мы родом, поглотило море. Но у нас сохранились рассказы и легенды о том, каким великим народом мы были когда-то. Брат верит, что все эти книги помогут вернуть нам былую славу.

– Странно. Раньше Роэтур то и дело притаскивал каких-то людей, пытался всем о них рассказывать… А о вас и словом не обмолвился.

Шенгар судорожно сглотнул, чувствуя, как разговор перетекает в совершенно нежелательное русло. Мысли понеслись вдвое быстрее обычного. Не впервой любителю преувеличений было на ходу выдумывать объяснения несостыковкам в рассказе. И все же, одно дело слегка приукрасить реальную историю и совсем другое – говорить явную неправду. И первое и второе Шенгар умел делать, не моргнув глазом. Различалась моральная сторона вопроса. Он мог бы с легкостью соврать врагу или чужаку – но кем считать этого эльфа? Врагом, потому что он длинноухий? Другом, потому что у них общий противник в лице стариканов? Пленным? Случайным товарищем? С каждым днем ситуация все больше выходила за пределы привычной с детства простой логики: «свой-чужой», «плохой-хороший». И это сильно раздражало Шенгара.

«Буду говорить половину правды», – решил он, окончательно потеряв надежду определить статус собеседника, и прислушался к голосу совести. Та молчаливо согласилась с таким выходом – видимо, смекнув, что лучшего ей все равно не предложат. Итак, какой кусок истины можно открыть длинноухому, чтобы не разочаровать в лучших чувствах? Шенгару припомнились рассказы старейшин и долгие нудные рассуждения братишки Орога о причинах и смысле вражды между Светом и Тьмой. «Ушастики вечно возились с людьми. Даже с теми, что служили Владыке. Скажу-ка я ему все как есть, просто не буду уточнить, кто мы такие».

Шенгар скорчил скорбную мину. Слепой ее, разумеется, не мог разглядеть, но молодой охотник давно заметил, что слова воспринимаются тем более искренними и правдивыми, чем больше ты входишь в исполняемый образ. «Я говорю постыдные и ужасные вещи, – внушал он сам себе. – Такие, что лучше умереть на месте, чем произнести вслух. Хуже, чем рассказать перед всем кланом ту историю с медведицей, от которой я спасался на дереве без штанов».

– Когда-то давно… Я… Наш народ… В общем, мы воевали против эльфов на стороне Темного Владыки.

– Вот как, – задумчиво проговорил эльф. – Значит, вы из тех несчастных, кого Черный Враг некогда обманул своими тлетворными речами!

– У нас до сих пор есть сказки про то, как эльфы едят маленьких детей, – доверительно сообщил Шенгар.

– Но вы с братом все равно меня спасли. Рискуя собственными жизнями!

– Ну, положим, нас и без тебя пытались пристукнуть… Бывшие союзники.

– Нельзя верить порождениям Тьмы. Орки – такие же зловредные и черные существа, как их проклятый создатель.

Шенгар повидал слишком мало эльфов, чтобы делать какие-то выводы относительно возраста. Более того, на его взгляд, все они были раздражающе одинаковыми по виду и запаху. И все же, бедолага художник не выглядел испытавшим многое на своем веку. «Ты хоть одно черное создание до прошлой недели встречал, умник ушастый?» – подумал Шенгар, но тотчас же поспешил принять наивно-восторженное выражение, чтобы продолжить разговор:

– Я вижу, ты ненавидишь орков, но не держишь зла на людей.

– Люди шли за Темным Лордом, потому что были обмануты им. Орки – другое дело. Тьма лежит в основе их существа. Они жестоки и подлы по природе.

Чем дольше раненый говорил, тем более дурацкими становились его высказывания. Шенгар почувствовал, что уже не может серьезно воспринимать эту беседу. Чем более страхолюдные картинки рисовались эльфом, тем больше удовольствия получал он от образа зверского врага, который тот описывал.

– Неужели у них вообще нет никакого понятия о чести, справедливости, дружбе? – спрашивал молодой охотник.

– Увы, даже своих соплеменников они готовы предать в любой момент!

Готовый вырваться смех Шенгар успешно замаскировал под кашель. Он втянул ноздрями дурманящий нежный аромат жарящихся кроликов для восстановления душевного равновесия и, успокоившись, заявил:

– Надо было увидеть много орков, чтобы так хорошо знать о них! Ты, наверное, участвовал в той войне?

– Нет, – улыбнулся эльф. – По нашим меркам я еще очень молод. Но отец моего отца погиб в бою с темными силами триста лет назад.

«Так я и знал, – фыркнул про себя Шенгар. – А рассуждает так, словно лично затопил Темную Твердыню!»

Он окончательно расслабился, почувствовав себя в родной стихии. Издеваться над этим беднягой, да так, что тот до сих пор не заподозрил, оказалось так же легко, как швырять камнями в надоедливого мальчишку Ирша. Это не с Орогом колкостями обмениваться, ожидая подвоха на каждом слове!

Шенгару не терпелось узнать побольше подробностей из жизни жутких орков, которыми словоохотливый художник спешил поделиться.

– Ты говорил, они рвут пленников зубами на куски, – заметил он невзначай. – Откуда вы тогда знаете, как орки относятся друг к другу?

– А… – эльф запнулся на полуслове. – Я… Как-то об этом не задумывался. Ну… Мне мать отца рассказывала, и сам отец тоже. Он, правда, был тогда еще слишком юн, чтобы воевать. Наверное… Ну, орков ведь тоже брали в плен. Мы же пленников не убиваем и не мучаем, в отличии от этих чудовищ!

– Значит, эти орки до сих пор находятся у вас в заточении?

– Нет, – удивился эльф. – С чего ты взял? Они, наверное, давно умерли. Прошло ведь триста лет!

– Я слышал, орки тоже живут долго, как и вы, потому и спросил.

– Орки живут долго? – знаток черных созданий задумчиво нахмурился. – Вряд ли. То есть, они же действительно должны были тогда дожить до наших дней. Но я точно знаю, что никаких орков у нас нет. Значит, они живут как люди.

«А я точно знаю, что они живут много дольше людей», – подумал Шенгар, но не стал разочаровать собеседника, предлагая свои версии случившегося с пленными. К тому же, у него как раз созрел очередной каверзный вопрос: