Игорь Хоров - Абордажная команда Белвела

— Секреты и тайны, — прошептал Оливье.

Нойль прищурился, пытаясь понять, о чем идет речь.

— Не понимаю, — сдался он.

— Да вот и я толком не пойму, — признался Оливье.

Наемник расхохотался, и так долго не мог успокоиться, что Оливье на него обиделся.

— Тоже мне! — воскликнул старый пират, — да что ты понимаешь-то!?

— Сам не знаешь, что искать!

— Как найду секрет, так сразу пойму, подходящий или нет. Другими словами, капитан хочет отправиться в плавание с некой целью.

— С какой?

— До чего же ты непонятливый! Скажу откровенно, я бы тебя даже за полдоли не взял на судно.

— Но, но! — повысил голос наемник, — ты мою репутацию не подрывай!

— Ты, может, и не плох, но Фрэнсис Эвери набирает лучшую команду на свете!

— Значит, пусть берет меня!

— За полдоли если только, — сказал Оливье.

— Ну, знаешь ли, мне даже одноглазый Бальтозар платил десять долей!

— Знаешь, где я твоего Бальтозара видел!? — Оливье показал неприличный жест, — кто он такой!? Его даже упоминать стыдно, когда речь идет о Фрэнсисе Эвери!

Нойль Элонь хмыкнул и замолчал, Оливье тоже наговорился и уставился на дно кружки.

— Хватит, наверное? — спросил он сам у себя.

Единственный в мире пират-наемник ни с того ни с сего обхватил голову руками. Взгляд его выражал вселенскую скорбь, а с губ сорвался мотив грустной песни про сундук Дэви Джонса. Оливье похлопал наемника по плечу.

— Бывай, еще свидимся, — сказал он.

Нойль Элонь отрешенно кивнул и продолжил напевать что-то про бедного моряка, который так и не вернулся домой. Оливье вышел из кабака. Несмотря на поздний час, улица была полна. Старый пират смешался с толпой, исчезая из виду.

Фрэнсис бессильно валялся на койке, полудрема, как забвение, окутала его. Отгоняя сон, капитан собирался с мыслями. Роберте он дал обещание, что путешествие продолжится, но сам в этом уверен не был. С самого начала все пошло не так.

Столько лет Фрэнсис жил неизвестно для чего, но демон, запертый у него в теле, в один момент наделил невиданным ранее могуществом. И, главное — целью. Фрэнсис вспоминал тот сладкий момент, когда мышцы налились силой, и, казалось, ничего невозможного не существует, и мир будто лежал на ладонях. Тогда Фрэнсис подумал, что это единственный шанс бросить жизнь бродяги и взлететь высоко, к самой вершине. Странным стечением обстоятельств он оказался вне закона, поэтому не видел другого пути, кроме как податься в морской разбой. На суше не укрыться от королевской воли, а море дает такую возможность. Только среди волн можно обрести свободу, так думал Фрэнсис.

У него болезненно сжалось сердце, его пронзило острое чувство вины перед Робертой. Сила демона, на которую он так надеялся, подвела в самый ответственный момент, перед врагами, которые почти были повержены. Роберта права: то была ненастоящая сила. Фрэнсис почувствовал в тот миг, что демон разорвал путы, вырвался на свободу.

Сначала казалось, что лишился внутренностей, остались только кости, мясо и кожа. Но после стало понятно, что физически не изменился, а исковерканным оказался ментальный двойник. Внешняя оболочка не только утратила демоническую силу, но и получило в наказание слабость.

Трудно пошевелить пальцем, временами казалось, что контроль над организмом утрачен, и он более не сможет двигаться. Пугаясь, Фрэнсис доказывал себе, что это не так, с огромным усилием поднимая руку или переменив положение ноги. Он до сих пор не понимал, как ему удалось дойти до каюты Роберты, да еще и поговорить с ней так уверенно и спокойно.

Но более всего ему было жалко ее. Он взял на себя ответственность, повел команду вперед — и проиграл. И пусть они захватили корабль — это невозможно назвать победой. Теперь единственной надеждой был Дин и его навыки в демонологии, колдовстве и алхимии. Фрэнсис снова и снова убеждал себя, что его друг — гений, и ему под силу вернуть Роберте прежний вид, потому как для демонов такое — раз плюнуть. Дин подчинит их волю, и все вернется на свои места. Фрэнсис повторял эти слова десятки раз, стараясь убедить себя, но одна скептическая мысль, неуловимая и неистребимая, раскидывала в разуме семена сомнения. Они всходили поразительно быстро, и если не прополоть вовремя, то очень быстро вырастет дремучий лес отчаяния.

А ведь Фрэнсис обещал команде продолжить путь, говорил уверенно, раздавал приказы. Оливье, не задавая вопросов, немедленно отправился в город. Дин хотел помочь Роберте не меньше Фрэнсиса, а вот с Грэмом пришлось говорить долго и обстоятельно, что оказалось мучительно при такой слабости, когда приходится перебарывать себя, произнося каждое следующее слово. Грэм слушал внимательно, говорил мало, но по существу: резал как по живому. Фрэнсис с покорностью принимал все упреки, но, собрав волю, отдал новый приказ. Как бы там ни было, он все еще оставался капитаном. Грэм послушался, и удалился следом за Оливье и Дином. С того времени прошел день или два, Фрэнсис сбился со счета.

На корабле никого не было, и ему приходилось ухаживать за собой и за Робертой, которая лежала трупом и все время молчала. Фрэнсис был слаб, но пусть сегодня он целых двадцать минут будет добираться до каюты Роберты, отдыхая по дороге, но уже завтра он дойдет за пятнадцать. Несмотря на бедственное положение, ростки сомнения постепенно отступали перед огоньком уверенности, временами переходящим в бушующее пламя ярости. С каждый часом и днем размышлений, вера Фрэнсиса в себя становилась все крепче, и он твердо решил идти вперед и не оборачиваться.

Фрэнсис присел на койке. Сегодня ему было лучше, слабость как будто начала отступать. С остервенением он потер плечи, размял затекшую шею. Перед глазами все плыло.

«Нужно придти в себя, — подумал он, — приказы уже отданы, механизм запущен. Неужели я буду тем, кто отнимет надежду у своих друзей?»

Пальцы стиснули лицо, Фрэнсис заскулил, осознавая свое бессилие, оставалось только ждать и надеяться. Сможет ли он побороть слабость? И вновь его единственной надеждой был Дин.

«Только бы он повторно провел ритуал», — подумал Фрэнсис.

Он уповал на это, и было наплевать, даже если демон вырвется вновь, даже если во второй раз тело не выдержит. Фрэнсис дал клятву на крови, и теперь нужно ее исполнить, или, по крайней мере, умереть, стремясь к цели.

В любом случае, сила эта принадлежала демону, тут Роберта была права. Глупо было думать, что демон станет служить вечно. Фрэнсис поверил в иллюзию и поплатился.

— Чертовщина! Проклятые мысли!

Нужно было встать, пойти куда-то, неизвестно куда и зачем, но Фрэнсис ощутил потребность в движении. Слабость накинулась с тройной силой, словно организм испугался, что придется потрудиться. Рыча от злости, Фрэнсис опустил ноги на палубу и встал. В глазах потемнело, зазвенело в ушах. Боль в голове нарастала, и, достигнув пика, утихла. Зрение вернулось, мир насытился красками, проснулись звуки реальности. Фрэнсис покрылся испариной, глубоко вздохнул.