Рон Криннит - Проклятие Эвлона

— Ты — говорящий, — сообщила она, причем это было именно утверждение, а не вопрос.

— Да, я говорящий, — не стал отпираться он.

— Как интересно! — обрадовалась хорния. — Я сразу поняла, что твои вчерашние возгласы — это осмысленная речь, а не обезьяньи крики. А как тебя зовут?

— Сегри.

— Скажи мне, Сегри, суп действительно придумала Канея, или кто-то другой? Может быть, ты?

— Почему Вы так подумали?

— Эта идея слишком необычна. С трудом верится, что она пришла в голову такой практичной довнии, как Канея, — пояснила смотрительница. — А Луденса не отдала бы лавры изобретателя своей вектиге, если бы придумала все сама. Сегри, я не собираюсь обсуждать это с другими, мне просто самой интересно.

— Хорошо, это я сделал суп, — согласился Серый.

— Не волнуйся, Канея все равно получит положенную награду. А ты — забавный!

Не удержавшись, Страта наклонила мордочку и фыркнула ему в живот. Хихикнув, Сергей рефлекторно схватил ее за ушки, а потом провел ладонями по шее. Эква еще раз фыркнула и, отстранившись, побежала догонять остальных.

Луденса со своей вектигой проводили гостей и вернулись в дом. Торговка осталась в лавочке, куда уже спешили заинтригованные соседки, желающие под предлогом покупки выяснить подробности о визите знатных экв. Хорния засобиралась домой и попросила Сергея расплести и причесать ее перед уходом.

— Почему ты не живешь постоянно у Канеи? — поинтересовался он, приступая к своим обязанностям.

— Дома у меня отдельная комната, и там такой беспорядок, что Канея бы не пережила подобного зрелища, — ответила эква, изгибая шею под расческой. — А мне так лучше работается.

— У тебя там много вещей?

— У меня много свитков по истории, я их разложила в удобном мне виде, а еще я часто рисую схемы на стене. Этого моя вектига точно ни за что не одобрила бы.

— А завтра ты придешь?

— Утром, конечно, загляну и принесу новых свитков, а так я планировала позаниматься. Жаль, Канея теперь не скоро тебя со мной отпустит, — вздохнула Луденса.

— Надеюсь, получив награду за суп, она подобреет.

После ухода Луденсы Сергей решил воспользоваться тем, что жаровню после готовки еще не успели убрать, и, раздув угли, запек в них несколько картофелин.

Несколько дней Серому пришлось сидеть дома. Без помощи учительницы чтение свитков двигалось медленно, а других развлечений ему придумать не удалось. Луденса, конечно, забегала утром и вечером, чтобы заплестись перед визитом к подругам и расплестись перед сном, но оставаться развлекать кари она не собиралась. Хотя решимость Канеи не давать элоке своего подопечного постепенно таяла, она заявила, что опасается его отпускать до проведения испытаний, назначенных смотрительницами. Как минимум, еще неделю подопечному торговки предстояло никуда не выходить.

Услышав крики и топот копыт, Сергей выглянул на улицу — из окон кузницы лился ослепительно-белый свет. Серая в яблоках довния вынесла из дверей дома обгоревшего жеребенка-подростка и обессилено упала на брусчатку. На теле молодой эквы не оставалось ни единого клочка шерсти, вся кожа представляла собой запекшуюся корку, а вонь горелых волос Сергей почувствовал даже с расстояния в несколько десятков метров. Довнии-соседки попытались потушить огонь, поливая кузницу из ведер, но их старания были пресечены подоспевшими следящими за порядком. «Это пламя тарбиса!» — объявила командирша стражниц, и эквы испуганно попятились. Слово «тарбис» переводилось, как «металл демонов». Заинтригованный Сергей спустился на улицу и отыскал в толпе Канею.

— Что это за тарбис, и почему его нельзя тушить? — спросил он у торговки.

— Когда из Врат появляется демон, после его изгнания часто остаются обломки тарбиса, — пояснила она. — Его собирают и выбрасывают во Врата, но есть контрабандисты, которые его воруют. Если горящий тарбис полить водой, он только еще сильнее разгорается.

— А зачем его тогда воруют? Для чего?

— Тарбис очень похож на кайлубис. Из него чеканят фальшивые монеты. Но если кто-то захочет эти монеты переплавить, они загораются ярким огнем, который невозможно потушить.

Подъехала карета скорой помощи, и все поспешно расступились. Погрузив жеребенка, медсестры впряглись в повозку и заторопились куда-то вниз по улице. Довния-кузнец побежала было следом, но была остановлена стражницей.

— Мастер Фалькара, ты ничем не сможешь помочь, а у нас есть ряд вопросов, — веско произнесла командирша.

— Лумина, я не знала, что это тарбис! — запричитала серая довния. — Да разве я поручила бы своей первой крови его плавить, знай я об этом?

— Я верю тебе, — успокаивающе ответила следящая за порядком, — важно выяснить, откуда взялся этот металл, у кого ты его взяла.

— Ко мне вчера заходила довния с элокой, которая назвалась Абсоной. Она предложила купить самородок кайлубиса, — стала торопливо рассказывать владелица кузни. — Цена показалась мне соблазнительной, а самородок выглядел, как настоящий! Мне как раз поступил заказ от луни Венты на значки для ее телохранительниц, вот я и купила.

— Как выглядела эта довния?

— Рыжая с белыми метинами на морде и на спине и с черной гривой. Незаплетенная, но сбруя у нее была богатая, почти вся украшена кайлубисом и перламутром.

— Что насчет хорнии?

— Ну… обычная хорния, — задумалась пострадавшая — даже местным тяжеловато было назвать особые приметы у этих белых экв. — Тоже в богатой сбруе, грива ухоженная. Вот еще, у них говор был утренний, и манеры как у приезжих.

Под «утренним» в данном случае подразумевалось восточное направление, то есть, злоумышленницы приехали откуда-то со стороны восхода. Зловещее пламя угасло, и эквы, убедившись, что соседним домам огонь больше не угрожает, стали расходиться. Двери кузницы все еще дышали жаром, но здание, сложенное из больших белых кирпичей, пострадало не слишком сильно. Канея вернулась в магазин, а Серый занял наблюдательный пост у окна на втором этаже, хотя смотреть особо было не на что. Довния-кузнец и стражницы стояли у входа, дожидаясь, пока внутри все остынет. Место происшествия посетила какая-то шишка, прибывшая на коляске. Впрочем, надолго она не задержалась и, переговорив с командиром стражи, начальствующая эква поехала дальше. Уже наступили сумерки, когда стражницы рискнули войти внутрь чтобы все осмотреть. Сергею надоело следить за мельканием фонариков в окнах кузницы, по которому все равно нельзя было понять что происходит, и он отправился спать.

Серый проспал почти до красной вспышки на замковом шпиле. Конечно, с утра его разбудила Канея, чтобы заплестись, но он уже делал всю работу почти на автомате и быстро залез в кровать досыпать. Спустившись в лавочку за едой, он застал там довнию-кузнеца, беседующую с хозяйкой. «…спасибо большое, мастер Канея, я верну как только выполню заказ», — расслышал Сергей обрывок фразы, после чего довния пошла к выходу.