Анна Кочубей - Душа архонта

Разбойники удивленно оглядывались по сторонам. Если не верить слухам, что все знахарки — непременно злые ведьмы, то и бояться здесь было нечего. Дом одержимой стал надежным пристанищем на ночь. А ведь всего на расстоянии дня пути погибала его хозяйка, жестоко привязанная к дереву! Разве знахарка виновата в том, что с ней случилось? Даже если одержимая забыла все, что составляло смысл ее жизни, было милосерднее прекратить ее страдания раз и навсегда! Лиандра всей душой пожалела что она — «ненастоящий архонт».

Маленький чулан за дверью оказался кладовкой. Заглянув в полутемную комнатку, Лиандра обнаружила полки, заставленные сосудами и емкостями, понюхала пару настоек со странным запахом и наткнулась на поеденное мышами зерно в деревянном ящике. Самой полезной находкой оказалась простая глиняная посуда — она пригодится для ужина. Тем временем, в очаге весело запылал огонь. Разбойники, отодвинув стол к стене, расположились полукругом на полу, поближе к теплу. На печи булькал котел с водой в ожидании жирных уток, подстреленных Киндаром — эльф их как раз ощипывал. Покидая кладовку, Лиандра столкнулась с Ханлейтом.

— Мне нужно с тобой поговорить, — твердо сказал он, останавливаясь на пороге и мешая пройти.

Последние три дня были настолько насыщены событиями, что Лиандра почти перестала бояться эльфа, но разговаривать с ним наедине она не желала!

— Мне тоже, — ответила девушка и хотела проскользнуть мимо.

Толкнув Лиандру в плечо, Хан вошел внутрь и закрыл за собой дверь на крючок. Похоже, ему нравилось загонять ее в западню! Кладовка погрузилась в тревожную полутьму, полосатую от красноватых бликов огня, сквозивших из общей комнаты сквозь щели дощатых стен. Предчувствуя неприятности, сердце Лиандры забилось сильнее.

— Я хочу осмотреть твои раны, — заявил Ханлейт.

— А не поздно ли? У меня ничего не болит!

О ее поединке с Ханом на заднем дворе «Дырявого котла» напоминал неумело зашитый рукав куртки. В тот день никто из разбойников, кроме Киндара, не предложил свою помощь! Какая странная, запоздалая забота!

— В самый раз. Разденься до пояса и повернись.

— Что?! И не подумаю!

Лиандра попятилась и уперлась спиной в полки с запасами знахарки. В этот раз она не позволит вертеть себя, как куклу! Разбойники рядом — если не Гервант, то Лето точно придет на помощь! «А Хан в ответ расскажет Герванту про казематы! И все решат, что я — тоже предатель!» — от этой мысли Лиандра пришла в смятение и посмотрела на эльфа с выражением затравленного зверя. Он поморщился то ли от брезгливости, то ли ему что другое не понравилось.

— Я не заставляю, я прошу. Твоя добрая воля мне многое объяснит, — сдержав свои эмоции, спокойно сказал Ханлейт.

— Что ты хочешь увидеть? Сделать? Я не пожалею? — задавала Лиандра бесполезные вопросы один за другим, но Хан не вступал в переговоры.

— Я ничего не буду обещать.

Смирившись, Лиандра приняла неизбежное:

— Хорошо, но не смей меня бить.

— Бить? Зачем? Я не получаю удовольствия от насилия.

«Да тебя вообще ничто не радует!» — зло подумала девушка, оборачиваясь к Хану спиной и снимая тунику через голову. Он не трогал, только смотрел. Раны давно перестали беспокоить Лиандру, зажил даже порез от меча Хана, оставив на плече некрасивый бордовый рубец. Следов от побоев в Готе она не видела, но чувствовала неровности кожи под пальцами. Наверное, спина выглядела ужасно…

— Убери волосы, — скомандовал Хан, — тебя пытали плетью-семихвосткой, полагаю, что кожаной, а не пеньковой — она уродует сильнее. Как давно это было?

— Около двух недель назад. Или больше, у меня все перепуталось. Не знаю, чем меня били! Я плохо разбираюсь в зверствах, в отличие от некоторых!

— И после пыток тебя бросили в яму? На спине живого места нет, одни шрамы. Я бы умер от голода, холода и инфекции. Никто бы не выжил.

— Я не призрак.

— Вижу. Призраки не язвят, и с твоей памятью полный порядок, если ты меня цитируешь.

— Я не помню себя до Готы.

— Ты впервые очнулась в городе?

— Нет… — Лиандра не сразу решилась, но все же шепнула — на Проклятой дороге…

Ханлейт не стал переспрашивать и приходить в ужас, словно и не удивился.

— Как ты выбралась из ямы?

— Мне помогли. Один дварф, — неохотно ответила девушка.

— Какой загадочный акт милосердия для этой расы! А теперь говори, за что пытали.

— Твой допрос напоминает казематы: осталось привязать меня за руки, чтобы не вырвалась, и ударить сзади. Можно мечом, если не носишь с собой плетей. И я сразу все скажу.

Хан замолчал. Лиандра стояла, прижимая к груди одежду и разглядывая полки знахарки. Она начала вздрагивать от холода — хижина не успела как следует прогреться.

— В тебе говорит обида, верно? Увидев тебя впервые, я решил, что ты зарабатываешь на дорогах. Своим телом, естественно, но и убивать не гнушаешься. Скромно опущенные глаза, нерешительные движения… Старая, как мир, уловка — заманить невинным видом странника и заколоть его за горсть монет. Когда ты бросила в нелюдя нож, я чуть не пришил тебя на месте. Я опасался за жизнь Герванта и был против твоего присутствия в отряде. Я внимательно следил за тобой, и был готов к любым неожиданностям: видел, как твоя грудь приподнимается от вдоха, а губы приоткрываются в желании произнести слова, но молчат. Я гадал, в чем причина такого поведения и злился. Но сейчас я понял, что все дело в зверином упрямстве и неуступчивости! Если я последую твоему «совету» и применю силу, то ничего не добьюсь — ты жизнь отдашь, но рта не раскроешь.

Так вот почему Ханлейт раньше смотрел на нее с таким презрением! Однако, даже изменив свое мнение о девушке, проще в общении он не стал.

— Я собой не зарабатываю…

— Я это спрашивал? За что тебя изувечили?

— За символ. Ты сам его носишь: змея и меч венчает крону древа на твоей спине. Я вырезала знак на доске объявлений на площади Готы. Не знаю, зачем! Я не ведала, что творю. Я поступила очень плохо?

— Плохо? Ты поступила безрассудно.

— Что это за символ, Хан? Он принадлежит архонтам — воинам демонов? Так кричали в крепости…

— Символ змеи и меча — герб северного Эймара. А архонты никогда не служили демонам, что за дикая мысль! — воскликнул Ханлейт и положил руку ей на плечо.

Лиандру передернуло от неожиданности.

— Я настолько тебе неприятен?

«Да!» — чуть не сказала Лиандра вслух и забыла, что хотела спросить об архонтах, настолько ее смутило прикосновение эльфа.

— Мне холодно.

— Потерпи.

Подойдя вплотную, Хан провел ладонями по спине девушки. Его теплые руки то задерживались, то скользили дальше, будто прислушивались к чему-то. Ощущение оказалось очень приятным, жаль, что недолгим…