Александр Чернега - Подводная история

Друзья замерли на месте, внезапно увидев перед собой длинный туннель пещеры, освещённой ярким светом.

– Свобода! – крикнул Маркус, оглянувшись назад.

– Стойте здесь, – сказал Иосиф. – Я проверю, где мы находимся.

Орёл хлопнул крыльями и взлетел. Он преодолел груду камней, оставшуюся от разрушенной стены, и вылетел наружу.

Яркий дневной свет ослепил Иосифа, но постепенно его глаза привыкли, и перед ним возникла картина величественных гор покрытых белыми шапками снега. Пейзаж до неузнаваемости напоминал горы Даминии, но стоило лишь опустить голову, как взору открывалась бескрайняя зелёная равнина, покрытая многочисленными озёрами и реками.

Глядя с большой высоты, Иосиф без труда узнал страну Криция. Он с радостью отметил, что тучи застилавшие небо этой страны рассеялись, уступив место яркому солнцу. Орёл описал круг и поспешил вернуться в пещеру сообщить радостное известие своим друзьям.

Перед входом в пещеру Иосиф с удивлением обнаружил осла. Животное одиноко стояло рядом с грудой камней, к его спине была привязана плетёная корзина. Вокруг не видно было ни одной живой души.

– Даже моё терпение не безгранично, – недовольным голосом произнёс осёл, когда Иосиф приземлился рядом с ним. – Снимите с меня эту корзину, и я вернусь в долину.

Иосиф на мгновение задумался, не зная, что ответить животному. Вдруг он услышал тонкий писк мышонка.

– Сюда, скорее сюда! – кричал что было сил Маркус.

Иосиф в один миг оказался в пещере. На том месте, где он оставил друзей, лежала кучка вещей Людвига, рядом находился мышонок. Вид он имел крайне растерянный.

– Где Людвиг?! – спросил Иосиф, с удивлением глядя на вещи юноши.

Вместо ответа раздался едва слышный детский плач. Маркус приподнял лапкой плащ короля, под ним лежал младенец, в котором Иосиф без труда узнал своего друга.

– Людвиг! – воскликнул он. – Не может быть?!

Из-за груды камней раздался громкий крик осла: – Иа-иа-иа!!!

– Корзинка! – произнёс вслух Иосиф. – Залазь ко мне на спину.

Маркус быстро взобрался на орла. Иосиф вылетел из пещеры и приземлился на снег рядом с ослом. Мышонку быстро сообразил, что от него требуется. В один миг он очутился на осле и аккуратно перегрыз верёвку, связывающую корзинку. Орёл ловко подхватил её лапами.

– Наконец-то, – произнёс осёл недовольным голосом и медленно двинулся в обратный путь.

– Спасибо! – крикнул ему Иосиф, увлекая за собой корзинку с мышонком внутри.

Как только друзья снова очутились в пещере, орёл аккуратно переложил младенца в корзинку и укрыл одеялом, лежавшим на дне.

– Что всё это значит? – спросил мышонок у орла.

– Заклятие Калиды окончательно потеряло силу и всё вернулось на круги своя, – ответил Иосиф. – А это значит, что нам нужно торопиться – когда родители Людвига очнутся ото сна, младенец должен лежать в кроватке.

Маркус взобрался на спину орлу. Иосиф подхватил лапами корзинку и вылетел из пещеры. Впервые за долгие годы, в голубом небе Криции появился силуэт императорского орла.

– Откуда появился осёл с корзинкой? – не унимался любопытный мышонок.

– Об этом мне не ведомо, – ответил Иосиф. – Но я знаю одно – обо всём позаботился Пирус. Завеса будущего открывается лишь ему.

Спустя долгие пятнадцать лет императорский орёл нёс в своих лапах корзину с младенцем в небе над Крицией. Его путь пролегал в маленькую деревушку, где жили родители Людвига. Несмотря на то, что его друг вновь обратился в ребёнка, Иосиф от всего сердца радовался тому, что возвращает сына родителям.

– Только бы не опоздать, только бы не опоздать, – повторял он про себя слова. И тут же успокаивался при мысли о том, что проницательный оракул Пирус всё предусмотрел.

Орёл не ошибся. Магическое заклятие ведьмы Калиды медленно освобождало из своей власти родителей короля Даминии. Они ожили одновременно, открыли глаза и услышали плач своего ребёнка. Колдовской сон как рукой сняло – родители склонились над кроваткой сына, и счастливая улыбка озарила их лица.

Возвращение.

На заднем дворе хижины стариков Мартенов царило оживление. Утреннее солнце пробудило ото сна бесчисленное множество серых мышей. Они сновали между рыболовецких снастей и громко разговаривали, обсуждая свои ночные приключения. Их болтовня переросла в невообразимый писк. Из открытого окна хижины раздавался храп Гуно, его жена Марика уже проснулась и хлопотала по хозяйству. Мышиный старейшина Гуфт стоял под окном и прислушивался к звукам, доносившимся из хижины.

– Коту налили молоко в миску, – произнёс он громко.

Мышиный народ вдруг притих.

– Найдётся ли среди нас смельчак обмочить усы перед носом у Лепольда? – поинтересовался он.

– Вернётся Маркус и отведает молока, – ответил кто-то из толпы мышат.

– Ха-ха-ха, – засмеялся Гуфт. – Ты ещё скажи, что он принесёт с собой ус ведьминого кота.

– А вот и принесёт, он пообещал, – из толпы показался маленький серый мышонок по имени Айнок.

– Это также верно, как и то, что братья Мартены вскоре вернутся из далёкого путешествия, – ответил мышиный старейшина. – Разве вы не слыхали про извержение подводного вулкана?!

Толпа смолкла. Гуфт обвёл всех пристальным взглядом.

– Чайки сказывали, будто поднялся из пучины огромный вулкан, – зловеще заговорил Гуфт. – Облака дыма и пара заволокли небо, скрыв небесное светило, на море возникли огромные волны и поглотили все корабли и лодки, которым не посчастливилось оказаться в море во время извержения вулкана. Среди прочих была и лодка братьев Мартенов. Видели чайки, как несло их лодку сильным ветром прямо на рифы. Не суждено им больше вернуться на родной скалистый берег.

В толпе воцарилось горестное молчание.

– А я в это не верю! – воскликнул вдруг Айнок. – Маркус с любой трудностью может справиться и выйти сухим из воды.

– Глупый мышонок! – вскрикнул Гуфт. – Не ведаешь ты, о чём говоришь. Провалиться мне на этом месте, если я вру. Вовек не пить мне больше молока, не видеть солнце…

Мышиный старейшина продолжил бы придумывать новые клятвы, если бы вдруг на всю мышиную толпу не легла громадная серая тень. Над ними высоко в небе показался императорский орёл, своими крыльями он затмил солнце.

Мыши бросились врассыпную, один лишь Гуфт остался стоять на месте не в силах пошевелиться. Его конечности оцепенели.

Орёл, медленно кружась, опустился на землю перед перепуганной мышью. С его шеи спрыгнул Маркус и тут же бросился обнимать старика.